Эта цитата отображает стандартное мнение, но нет ни единого свидетельства, подтверждающего хоть одну деталь данного утверждения.
Церковь Марии Сионской ассоциировалась с церковью апостолов горы Сион VI века:
В "Книге Аксума" записано: "…царь Калеб Элла Асбе-ха построил большой собор в Аксуме, алтарь которого был освящен в честь "Нашей матери, Сиона". По планировке собор походил на церковь Сиона в Иерусалиме, выстроенную на горе Сион в 340 году, традиционном месте Тайной Вечери. В 518 году пилигрим, побывавший в Иерусалиме, описывал ее как "священный Сион, мать всех церквей", и собор в Аксуме был построен по ее образу и подобию. Элла Асбеха также известен как Калеб, а это имя говорит нам об израильском лидере, почитающем Господа "всем своим сердцем" (Числ. 14:24,25), и хотя другая эфиопская традиция говорит, что Эзана построил собор, навряд ли Эзана или Фрументий могли задумать здание церкви, столь сильно преднамеренно напоминавшее копию церкви Сиона. Их современник, Сирил Иерусалимский (351–386), первым учил, что земной город Иерусалим был священным городом, и таким образом положил основание паломничеству в Иерусалим и культу святых мест.
Согласно эфиопской традиции, Калеб около 540 года ушел в монастырь Аббы Панталеона, одного из Девяти святых, близ Аксума. Когда он приобщился к монастырской жизни, то послал экспедицию в Иерусалим, чтобы повесить свою корону у дверей могилы храма Гроба Господня. Этот дар доказывал преемственность его любви к священному городу, которую он уже показал освящением собора в Аксуме в честь Марии Сионской"[133].
Может ли это дать нам надежное свидетельство освящения церкви Марии Сионской? Скорее всего, нет. Приведенная здесь эфиопская информация происходит из поздних источников. Можно поставить под сомнение даже столь раннее посвящение Сиону, ведь оно следует традиции, зафиксированной уже после широкого распространения и принятия истории КН, с ее сильным акцентом на все, касающееся Сиона.
Ссылаясь на "Книгу Аксума", мы должны помнить, что данный документ — это компиляция, написанная спустя тысячелетие после приведенной в ней даты основания и освящения церкви. Археологический анализ показал, что она абсолютно неверна в деталях, касающихся основания церкви, и к остальному тексту надо подходить с таким же отношением. "Книга Аксума" дошла до нас в очень поздних списках, в составе манускриптов КН. Перо Паис цитирует очень маленький кусочек из более ранней версии, которую он видел. К счастью, его достаточно, чтобы быть уверенным, что описание церкви существовало уже в начале XVII века, до сооружения здания императора Фасилада, но спустя несколько десятилетий после того, как Сарса Денгель выстроил новую церковь на месте руин старой, разрушенной Гранем. Это событие отмечено в хронологическом списке "Книги Аксума" 236 годом Милосердия (1584–1585 год н. э.).
Рассматривая подробно текст "Книги Аксума", мы выясняем, что Калеб Элла Асбеха не описывается как основатель церкви. В этом качестве данный источник называет легендарных царей Абреху и Асбеху, обращенных Фрументием в христианство еще в IV веке. Ученые обычно отождествляют их не с Калебом Элла Асбехой, а с его предшественниками, жившими за два века до того, царем Эзаной и его братом Сазаной. Существуют убедительные доказательства, надписи, монеты и запись патриарха Афанасия Александрийского, упоминающего Эзану, Сазану и Фрументия вместе, где говорится, что Эзана крестился примерно в 340 году н. э.
Скорее всего, церковь была построена вскоре после обращения царя Эзаны. Церковный летописец Руфин предполагает, что в результате стараний епископа Фрументия "христианские народы и церкви появились в разных концах Индии [Эфиопии], и священство началось". Неприятие Мэрилин Хельдман идеи строительства Эзаной первой церкви обосновывается на странном предположении, что христианство не стало официальной религией Аксума до правления Калеба. Данное утверждение разбивается наголо доказательством, которое она не приняла во внимание в своем исследовании. Христианская символика встречается на монетах всех царей Аксума, начиная с Эзаны. Оказывается, Хельдман поддерживает мнение, что под именами "Абрехи и Асбехи" в "Книге Аксума" на самом деле подразумевается Калеб Элла Асбеха, тогда как Эзана относится к "другой эфиопской традиции". Но это одна и та же традиция, только по-разному интерпретируемая. На самом деле источники вообще не упоминают Эзану. Великое событие его правления, христианизация, во всех эфиопских манускриптах приписывается Абрехе и Асбехе, имена которых появляются в перечне царей, и их отделяет от Калеба несколько поколений. Имя Эзаны было полностью забыто до XIX века, когда англичанин Генри Солт впервые увидел его на греческой надписи в Аксуме.
Сравнение между уничтоженной церковью Сиона в Иерусалиме и разрушенной церковью Марии Сионской мало что дает. Касательно первой, у нас есть отчет археологической экспедиции XIX века с довольно скудными результатами и "армянская путеводная книга, основа которой датируется седьмым веком"[134]. По второй версии, у нас есть измерения современной платформы или террасы, без раскопок, и пара двусмысленных замечаний в "Книге Аксума", Разумеется, этого недостаточно. Нужно полноценное археологическое исследование размеров различных церквей, стоявших на месте нынешней.
Хотя нам недостает образцов текста "Книги Аксума", датирующихся раньше XVII века, но можно предположить, что, когда она описывает церковь, имеется в виду большое, старое здание, разрушенное Ахмадом Гранем в 1535 году. С первого взгляда, такая атрибутация кажется логичной. Множество колонн, и особенно "головы обезьян", выступающие закругленные концы балок, столь характерные для эфиопской архитектуры, вызывают в памяти весомые постройки из дерева и камня аксумской эпохи, очень сильно отличающиеся от гораздо меньших по размеру гондарских церквей, что стоят на руинах прежнего здания (и частично включают их в себя). Если данный раздел "Книги Аксума" действительно описывает эту раннюю церковь, то его первоисточник вполне может датироваться ранее 1535 года.
Но в этой части книги также перечисляются праздники и заслуги царей, что сразу изменяет нашу датировку на более позднюю. Одна из глав вообще датируется 1824 годом. К тому же некоторые детали описания церкви выглядят, прямо скажем, странно. Да, перед нами предстает здание старого аксумского стиля, но что это за здание… 461 кедровая дверь, 168 окон, 780 mankuraeker ("колес", скорее всего арок, хотя есть и 10 "радуг"), не говоря уже о 3815 "обезьяньих головах"? Это, по крайней мере, преувеличение. Бакстон и Мэтью пытались включить все эти детали в планировку здания, но получилось у них не слишком убедительно[135]. Взглянув на Бета Эммануэль или Бета Медхан Алеем в Лалибеле, самые впечатляющие церковные постройки аксумской традиции, мы сразу можем понять, что церковь в Аксуме превосходила их в десятки раз. А приведенное количество дверей просто невозможно в церкви любой эпохи. В большинстве эфиопских церквей их всего лишь три.
Как же нам объяснить эти цифры? Разумеется, мы не можем говорить здесь о каком-либо реально существовавшем здании. В этом описании присутствует сильный мифический элемент, и текст, скорее всего, представляет собой совмещение образа восстановленной, достаточно скромной церкви Сарса Денгеля, с воспоминаниями о старом здании. Этим объясняются различные моменты стиля ("головы обезьян", арки и так далее), так как, согласно португальским источникам, стены разрушенной церкви стояли еще долго после пожара. Таким образом, строение Сарса Денгеля было возведено внутри каркаса гораздо большей по размерам старой церкви. Десятилетиями эти руины были символом былой славы, и естественно, что в памяти людей знание об ушедшей роскоши священного Сиона обросла огромным количеством совершенно фантастических подробностей.
Иными словами, данное описание ничего не говорит нам о реальных размерах рассматриваемого здания, а только о времени постройки. Интересно, что в тексте нам встречаются два разных указания ширины, 92 элла с севера на юг (1 элл = 113 см) и 53 элла в ширину. Можно ли предположить, что эти две цифры говорят нам не об одном здании, а о двух, стоявших во времена Сарса Денгеля? Одна цифра говорит об императорской маленькой церкви, другая — о разрушенных стенах старой постройки. Эта ситуация совершенно ясно указана у Алмейды.
В некотором роде попытки Бакстона и Мэтью восстановить церковь на бумаге не пропали даром. В своих планах и предположениях, основанных на известных аксумских архитектурных формах, современном, но некомпетентном описании Альвареса, гиперболизированной мечте о прошлом "Книги Аксума" и шатком теоретическом сравнении с церковью Искупителя в Лалибеле, они создали чудесное строение, реально никогда не существовавшее. Действительность похоронена в Аксуме и может быть открыта только археологическими методами.
