Тантры предписывают практику с использованием пяти таттв, причем чаще — в натуральном (пратъякша) виде, но осуждают использование макар лишь для чувственного удовольствия.
Хотя ритуал папъчататтвы связан с нарушением предписаний традиционного индуизма, его значение гораздо глубже. Недаром в «Куларатна-вали» сказано, что «без йоги с пятью макарами Калика никогда не будет довольна», а в «Камакхья-тантре» - что «Богиня моментально изливает свою благодать благодаря пяти макарам».
Тантра, подобно некоторым другим мистическим учениям, говорит о том, что человек может развиваться теми же средствами, с помощью которых обычно деградирует. «То, что, согласно учению Вед, является источником греха, ведет, согласно нашей доктрине левого, прямо к освобождению» (Тантралока, 37.10-12). Поэтому, в отличие от аскетических школ, тантра не отрицает материю, тело и чувства, поскольку именно в них заключена возможность трансформации человека. Но человек спасается не только своими силами, а, в первую очередь, милостью Божества, которая изливается «в ответ» на чистую бхакти. И эта нисходящая сила (шакти-пипата) преображает все тела и соединяется с ограниченной шакти в мула-чакре. Тогда, по словам «Каулавали-нирнаи» (10.131) и «Куларнава-тантры» (2.24), «наслаждение становится йогой, явный грех обращается в благодеяние, саисара преображается в свободу чистой любовью садхаки».
Путь вамачары (и, в частности, садхана с панъчататтвой) имеет для человека смысл тогда, когда он уже достиг определенного совершенства в пашу-бхаве, на «пути правой руки». То есть садхака не только развил преданность Божеству и гуру, но и обрел знание (джняну, вивеку) - внутреннюю честность и приоритет духовного («намерение ради Творца», по выражению каббалы). Как сказано в «Рудра-ямале» (уттара-кханда, 1.134): «В пашу-бхаве - джняна-сиддхи», и лишь затем шрия-сиддхи в вира-бхаве». Таким образом, «противозаконные» садханы (крип) вамачары возвышают человека тогда, когда в основе практики лежит праведность, но не по форме, а «в Духе и Истине».
«Вамачара» означает не только «путь левого», но и «следование Шакти (Ваме)», как внутренней (свакия, джняна-мудра), так и внешней (паракия, карма-мудра), то есть партнерше в садхане, бхайрави. Это «следование» невозможно без искренней любви к ней, и не просто как к женщине, но как к воплощению Богини. По словам Ибн Аль-Араби, великого суфийского мистика XIII века, «наиболее совершенное созерцание Бога - созерцание Его в женщине». Лишь в этом случае сексуальные практики (лата-садхана) будут благодатными и спасительными, ибо хоть и сказано, что «нет освобождения без майтхуны» (Йони-тантра, 8.2), но также — «только тот человек, чья бхакти сильна, обретет совершенство на пути вама» (Меру-тантра, 10.67). В учении вайшнавов школы сахаджия (аналогичной тантрическим шактистским) существует понятие аропана (Агора, «отождествление»), то есть «обожение» отношений мужчины и женщины, при котором их сексуальные игры есть отражение вечных игр (rasakrIDA) Кришны и Радхи.
Во многих текстах Тантр говорится о том, что в качестве бхайрави предпочтительнее не собственная жена, а чужая или незамужняя женщина. С точки зрения формального индуизма - это грех. Но для этого высказывания Тантр есть две причины. Во-первых, это еще одна возможность сакрального переступания закона, а во-вторых, в таких отношениях нет мирских обязательств, они исходят лишь из спонтанной любви (сахаджа-према).
Те люди, которые считают, что тантрическая «практика левой руки» - это свободный секс «с кем захотелось», не понимают самого принципа вамамары и, таким образом, являются неподходящими (анадхикари) для тантрической садханы, поскольку нарушение закона открывает врата благодати только тогда, когда оно - «ради Творца», а «Бог есть Любовь». (Кстати, еще одна - малоизвестная - параллель христианства и тантризма: в одном тамильском писании сказано, что «люди думают, что любовь и Шива отличаются, и лишь немногие знают, что только любовь и есть Шива»). Так что подлинная тантра не проповедует распущенность, как многие думают. В почитаемом тантрическом трактате, «Пурашчарьярнаве» (9-я гл.), называют необходимые качества садхаки (адхикара) для «практик левой руки»: «радостный духом, преданный женщине, контролирующий органы чувств - [такой человек] подходит [для вамачары]».
Религиозный закон имеет важность для пашу, пока он не воспитает в себе различение и понимание; и тем законничество менее значимо, чем более человек чувствует единство бытия (адвайту) на опыте, а не только концептуально. Тогда он становится вирой, ибо, по словам «Рудра-ямалы» (уттара-кханда, 1.136), «признак вира-бхавы - адвайта». И этот опыт адвайты углубляется путем «левых» практик, отказа от обусловленности саттвой (это, естественно, не означает ее замену на обусловленность тамасом). Тогда человек как бы обретает «обе руки», в которых и бхукти, и мукти.
Сакральное нарушение закона в каббале понимается как акт искупления мира (тиккун), при котором высший Свет нисходит в материю и высвобождает заключенные в ней искры, восстанавливая «единство Лика и Имени» Божества. Возможность преступать закон есть знак наступления мессианской эпохи. Поэтому Иисус Христос («сокрытый» Мессия в представлении гетеродоксальных каббалистов) хотя и говорил, что пришел «не нарушить Закон», осуждал законничество саддукеев и фарисеев и призывал к почитанию Бога в Духе и Истине. А «явленный» (с точки зрения гетеродоксов) Мессия, Шабтай Цви, прямо отменил формальные ограничения и заповеди Торы. Кстати сказать, и по времени расцвет каббалы примерно совпал с расцветом тантры в Индии. Идея тиккуна, «восхождения и нисхождения», по словам Бешта, основателя восточноевропейского хасидизма в XVIII веке, параллельна нивритти-марге (пути возвращения) в тантре. Этот поток нивритти, сворачивания к состоянию изначальной самарасъи, единства Шакти и Шивы (Эйн-Софа каббалы), и есть основной принцип вамачары. А чтобы вернуться к состоянию Свободы, лилы, нужно переступить законы дуализма, руководствуясь уже не дискретным набором правил, а своей внутренней природой (сахаджа), «быть ведомым Духом Святым». Однако это «упование лишь на благодать», действие из свободы, приведет к духовному восхождению лишь тогда, когда в его основе лежит опыт предыдущих ачар (относящихся к пашу-бхаве и правритти-марге), то есть, словами «Маханирвана-тантры», «преданность единой Истине», подлинность (МНТ, 4.73-77). Иначе, если войти в практику вамачары без готовности к ней, переступить закон не «во имя Творца», то это приведет только к деградации, что подтверждается примерами как из истории тантры в Индии, так и на современном Западе. Это та причина, по которой тантриков, равно как и гностиков, каббалистов и суфиев, чаще всего обвиняют представители традиционных религий. Но это вина не учения тантры, а тех людей, которые под ее прикрытием пытаются удовлетворять грубые желания своего эго. Хотя и в этом случае, если у человека есть, по крайней мере, тамасика-бхакти, он может постепенно очиститься милостью Божества и гуру, но гарантий этого нет. Поэтому не следует забывать, что хоть тантра - путь через наслаждение («Истинно, истинно и еще раз истинно: через наслаждение достигается Освобождение», - «Канкаламалини-тантра», 4-я гл.), но это воистину так лишь для духовно сознательных, «трезвеющих духом», а не для хаоса эго-персональностей, который зачастую представляет собой обычный мирской человек (пашу). «Счастье, возникающее от вина, мяса и общества женщины, — это свобода для внимательных, но грех для глупцов (спящих)», (Куларнава-тантра, 9.50).
Возвращаясь к теме пяти макар, обратим внимание на слова Тантр: «То счастье, которое имеют преданные Куле в служении с панъчататтвой, -это и есть истинная свобода» (Куларнава-тантра, 7.103), В пяти макарах сокрыт многоуровневый смысл. Во время вкушения таттв садхака медитирует на то, что этим он (вернее, Кали в нем) пожирает пять демонов, представляющих эго человека. В мифологии это Мадху, Кайтабха, Махиша, Шумбха и Нишумбха, победа Богини-Матери над которыми описана в «Деви-махатмье», «Девибхагавата-пуране» и «Чанди-пуране». Психологически это «пять дверей в ад»: похоть, гнев, жадность, заблуждение и гордыня. В ритуале панъчататтвы и путем особых медитативных техник (например, из «Виджняна-бхайрава-тантры») садхака очищает свои мотивации и «накапливает» осознанность.
