30 Душа несёт запечатлённый в ней закон своих судеб. Научиться читать по складам вписанные в неё заветы, отгадывать мало-помалу эту загадку - вот истинная наука в этой жизни. Каждая искра, подхваченная у божественного очага, каждая победа над самою собой, над своими страстями и эгоистичными инстинктами, доставляет ей сокровенную радость, и тем большую, чем труднее далась ей эта победа. И именно там небо, обещанное нашим усилиям. Небо это не далеко от нас; оно в нас самих. В самой глубине своего существа человек несёт величье своё или ничтожество, своё блаженство или муки, и всё это - последствия его действий. Голоса, мелодичные или строгие, раздающиеся внутри его, суть верные толкователи великого закона; они тем громче и явственней, чем выше поднялся он по пути совершенствования. Душа - это целый мир, мир, в коем ещё скрещиваются тени и лучи и внимательное изученье коего ведёт нас от одной неожиданности к другой. В извилинах её, дожидаясь мига оплодотворенья для того, чтоб расцвесть пышными цветами, пребывают ростки всех сил и способностей. По мере того, как она очищается, возможности её восприятия возрастают. Всё, что очаровывает нас в её нынешнем состояньи: дары таланта, проблески гения, всё это - малость в сравненьи с тем, что она получит в тот день, когда достигнет верховных высот. Уже она обладает огромными сокрытыми богатствами, сокровенными чувствами, многообразными и возвышенными, источниками живых впечатлений, проявленью коих почти всегда препятствует наша грубая оболочка. Одни только избранные души, до срока отрёкшиеся от вещей земных, очищенные жертвой, смогли и в этом мире уловить отголоски и отсветы сокровищ души. Но они не сумели найти слов для того, чтобы хоть как-то описать свои упоительные ощущения. И люди, в своём незнании истинной природы души и сокровищ, кои она содержит, люди посмеялись над тем, что они назвали "иллюзиями" и "химерами".
31 Когда цель существованья определена и она оказывается выше удачи, выше самого счастья, целая революция совершается в наших взглядах. Вселенная - это сцена, на которой душа борется за своё возвышенье; она достигает его своими трудами, своими жертвами, своими страданиями. Страданье, как телесное, так и нравственное, есть одно из необходимейших условий развития, мощный рычаг эволюции и прогресса. Оно учит нас познавать самих себя, обуздывать свои страсти и больше любить других. Наука и любовь - это и есть то, к чему существу должно стремиться в беге своём. Чем больше мы знаем, чем больше мы любим, тем больше мы возвышаемся. Страданье обязывает нас изучить причины, его порождающие, затем чтоб бороться с ними и побеждать их, и знанье этих причин вызывает в нас более живое сочувствие к тем, кто страдает. Боль - это высшее очищенье, это школа, в которой обучаются терпению, покорности, всем тяжким обязанностям. Это горнило, в коем плавится эгоизм и растворяется гордыня. Порою, в часы отчаянья, испытуемая душа взбунтовывается, отрицает Бога и справедливость; затем, когда буря проходит, душа созерцает самоё себя и видит, что в действительности мнимое зло это было для неё благом; она признаёт, что боль сделала её лучше, доступнее жалости, что она стала более чуткой и отзывчивой к несчастиям ближних. Все беды жизни содействуют нашему совершенствованию. Посредством боли, униженья, немощей, неудач и невзгод лучшее медленно, шаг за шагом отделяется от худшего. Вот отчего в здешнем мире более страданья, нежели радости. Испытание закаляет характеры, утончает и возвышает чувства, укрощает души необузданные и высокомерные. Физическая боль также имеет полезность. Она химически расторгает связи, коими дух прикован к телу; она высвобождает его из-под власти грубых флюидов, кои окружают его даже после смерти и удерживают в низших областях. Действие этого закона объясняет в некоторых случаях короткую жизнь детей, умерших в самом раннем возрасте. Души эти уже прежде смогли обресть на земле знанье и добродетель необходимые им для того, чтоб подняться ввысь. Но поскольку некий остаток материальности останавливает их подъём, оне возвращаются к нам, чтобы страданьем завершить своё полное очищенье. Не будемте проклинать боль; только одна она и вырывает нас у безразличья, у сладострастья. Это она ваяет нашу душу, даёт ей самую чистую форму её, самую совершенную её красоту. Испытанье - это действенное лекарство от нашей неопытности. Провидение поступает с нами, как предусмотрительная мать со своим непослушным ребёнком: когда мы не отвечаем на призывы Его, когда мы отказываемся внять советам Его, Оно даёт нам испытать разочарованья и невзгоды, зная, что несчастье - это лучшая школа, в коей обучаются мудрости. Такова в здешнем мире судьба большинства. Под небом, порой прорезаемом молниями, надо следовать тяжким путём, разбивая и раздирая себе в кровь ноги о камни и шипы. Некий дух, облачённый в чёрное, направляет шаги наши: это боль, святая боль, которую нам должно благословлять, ибо только она одна, сотрясая всё существо наше, избавляет его от напрасных погремушек, коими оно любит себя украшать, делает его способным чувствовать то, что действительно благородно и прекрасно.
32 В свете подобных наставлений смерть утрачивает весь свой устрашающий облик; она теперь не более как необходимое преобразованье, переход, обновленье. На самом же деле, ничто не умирает. Смерть лишь видимость. Изменяется одна только внешняя форма; жизненное же начало - душа - остаётся в своей постоянной и неразрушимой целостности. Душа вновь обретает себя по ту сторону могилы, она сама и её флюидическое тело пребывают в полноте своих способностей, со всеми своими достижениями: познаньями, устремленьями, добродетелями, способностями, коими она обогатилась за время своих земных существований. Вот они, нетленные блага, кои имеет в виду Евангелие, когда говорит: "Ни черви, ни ржавчина не грызут их, и тати не могут украсть." Это суть единственные богатства, каковые нам позволительно унести с собой и пользовать в грядущей жизни. Смерть и перевоплощение, следующее за ней через определённое время, суть две главных формы прогресса. Разрывая узкие рамки привычек, коие мы себе прежде усвоили, оне помещают нас в новые, непохожие друг на друга условия; оне дают новое направленье нашим мыслям, обязывают нас приспосабливать свой ум к тысячеликому и вселенскому порядку. Когда наступает вечер жизни, когда существованье наше, подобное исписанной странице в тетради, собирается перевернуться, для того чтоб дать место новой чистой странице, мудрец устраивает смотр своим делам и поступкам. Блажен тот, кто в этот час может сказать себе: "Да, я не зря прожил свою жизнь!" Счастлив тот, кто с покорностью принял и смело выдержал свои испытанья! Последние, разрывая его душу, вылили из неё всю горечь и всю жёлчь. Проходя мыслию по этой трудной жизни, мудрец благословит перенесённые страдания. Поскольку совесть его окажется спокойна, он без страха будет взирать на близящийся миг ухода. Скажем "прощай" теориям, делающим из смерти убежище небытия или преддверие вечных мук. Прощайте, зловещие призраки теологии, жуткие догмы, непреклонные приговоры, адские пытки! Место надежде! Место вечной жизни! Не мрачные потёмки, но именно ослепительный свет исходит из могил.
33 Видели ль вы когда-нибудь, как прекрасная бабочка с многоцветными крыльями сбрасывает с себя бесформенную куколку, в коей была затворена безобразная гусеница? Видели ль вы когда-нибудь, как она, некогда пресмыкавшаяся на земле, ныне свободная и вольная, порхает в залитом солнцем воздухе, посреди благоуханья цветов? Между тем, нет более точного образа, олицетворяющего собой феномен смерти. Человек также есть куколка, коию разлагает смерть. Тело человеческое, эта плотская одежда, возвращается на вселенскую свалку; затем наша недостойная оболочка вновь поступает в лабораторию Природы; но дух, совершив дело своё, устремляется к жизни более высокой, к той духовной жизни, коия следует за существованьем телесным, подобно тому, как день следует за ночью, и разделяет каждое из наших земных воплощений. Проникшись этими взглядами, мы более не станем страшиться смерти, мы осмелимся безбоязненно смотреть ей в глаза. Довольно страхов и слёз, нет больше места зловещим обрядам и мрачным псалмам. Похороны наши сделаются праздником, коим мы будем отмечать освобожденье души, возвращенье её на настоящую родину.2
34 Смерть есть великий возвестник истины. В часы испытаний, когда мрак сгущался вокруг нас, мы порой вопрошали самих себя: "Зачем я родился? Зачем не остался в беспросветной ночи, в коей нет ни чувства, ни страданья, а один только вечный сон?". И в эти часы сомненья, отчаянья, тоски, нам бывал голос, и голос этот говорил нам: "Страдай, дабы достичь величья и чистоты! Знай, что судьба твоя велика. Холодная земля эта не станет твоей могилой. Миры, что сияют на своде небесном, суть твои грядущие обиталища, наследье, коие тебе уготовил Бог. Ты еси извечный гражданин Вселенной; ты принадлежишь векам грядущим как и векам отшедшим, и в данный час готовишь возвышенье своё. Переноси же спокойно беды, кои ты сам себе избрал. Засей в боли и в слезах зерно, что взойдёт в твоих последующих жизнях; сей также и для других, как другие сеяли для тебя! Бессмертный дух, твёрдым шагом ступай по крутой тропе, ведущей к вершинам, с коих грядущее разверзнется пред тобой, лишённое своего туманного покрова. Восхожденье мучительно, и часто потом будет омочен твой лик; но, достигнув вершины, ты узришь, как сияет на горизонте солнце истины и справедливости!" Голос, коий возвещает нам это, - это глас умерших, глас возлюбленных душ, прежде нас вступивших в страну истинной жизни. Будучи бесконечно далеки от того, чтобы спать непробудным сном "под камнем могильным", оне бдят над нами. Из глубин незримого, оне смотрят на нас и улыбаются нам. О, восхитительная и божественная тайна! оне общаются с нами. Оне говорят нам: "Довольно бесплодных сомнений, трудитесь и любите. В тот день, когда назначенье ваше будет исполнено, смерть соединит нас!"
