Услышав это, нечестивый начальник исполнился радости; сев на обычном судебном месте, он повелел с почетом привести к себе блаженного Иоанна и сказал ему:
– Я много слышал о тебе, почтенный муж, – слышал, что ты возлюбил нашу веру и хочешь приступить к ней. Наша вера имеет предметом размышления честное и зажигает любовью к себе сердца тех, которые разумеют ее; принимающим ее с радостью она подает благополучную жизнь и долголетие; христианская же вера достойна осмеяния. Почтенный друг!
Мученичество святого Иоанна Нового. Фреска. XVI в. Румыния. Сучава. Церковь святого Иоанна Сочавского
Не медли отложить ее далее от себя и во всеуслышание пред этим всенародным собранием похули христианские предания и законы; потому и сошлись сюда все вместе, не исключая жен и детей, что слышали о твоем желании исповедать нашу светлую и преславную веру. Иди же, о чудный муж, стань вместе с нами, яснейшим голосом прославь светозарное солнце, воздай честь звезде, предшествующей солнцу, и принеси жертвы небесным светилам, озаряющим вселенную; тогда ты удостоишься многих почестей и великого сана от царя нашего, нам же будешь искренним братом и насладишься жизнью, приятной всем людям.
Пока правитель со смесью злобы и коварства говорил эти льстивые слова, святой Иоанн, возведя вверх мысленные очи, призывал на помощь Владыку, сказавшего: «Когда поведут вас пред царей и князей ради имени Моего, не заботьтесь наперед, что говорить, или что отвечать в тот час: ибо дастся вам слово, которому не будут в состоянии противиться все противящиеся вам» (ср. Мк. 13:11). Потом, воззрев на мучителя чувственными очами и протянув безбоязненно руку, сказал в ответ:
– Мне думается, что ты явно лжешь, о, начальник! Не говорил я, что хочу отречься от Христа моего; да не будет со мною сего, да не попустит Господь мой Иисус Христос когда-либо даже мысли о сем во мне; это умышление врага истины, твоего отца, сатаны. Войдя в тебя, как в свой истинный сосуд, он через тебя беседует со мною, надеясь привлечь меня к погибели, и принуждает меня отступить от истинного Бога, Создателя как иных, всех видимых и невидимых тварей, так и самого этого солнца, которое ты чтишь как бога, прельщенный властью тьмы, и в безумии воздаешь твари ту честь, которую подобает воздавать Самому Богу. Не прельщай же меня склониться ко лжи, а, напротив, узнав сам от меня таинство истины, отложи, прошу тебя, лежащую на душе твоей мглу нечестия и сподобись быть сыном света, воссияв ярче солнца зарею божественного крещения. И не считай Богом солнце, видимое на небе, но знай, что это – светило огненного свойства, поставленное Создателем для служения людям и сотворенное в четвертый день. А создание разве может быть Богом?
Сказав это, святой Иоанн воздел руки, и возвел очи к небу, и во всеуслышание воскликнул:
– Да не отрекусь от Тебя, Христа Спасителя моего, с безначальным Твоим Отцом и с Пресвятым Духом славимого Бога! Не поклонюсь солнцу, не послужу огню, не принесу жертвы звезде, которую языческое баснословие называет Венерою, одноименно с блудной страстью!
Так говорил мученик твердым голосом и с радостным лицом. Распаляемый огнем внутреннего гнева мучитель часто менялся в лице и не мог слишком долго терпеть слов мужа, говорящего противное ему, ибо святой Иоанн среди многочисленного народа прославлял того Христа, Которого начальник хулил, исповедовал Его истинным Богом, и до конца уничижал и низлагал нечестивую веру или, вернее сказать, обольщение правителя. Тогда мучитель повелел воинам сорвать с мученика одежды, что воины исполнили тотчас же скорее слова: и стоял святой нагим, – во
Христа облеченным. Потом повелел начальник положить пред мучеником множество палок и сказал ему:
– Ты обещался не басни повествовать, а отречься от твоей неполезной веры, и усердно желал присоединиться к нашей светлой вере и украситься нашими законами. Оставь же свое продолжительное злоречие и исполни, что обещал, – присоединись к преславной нашей вере и поклонись светозарному солнцу: если же этого не сделаешь, то за нашу выдающуюся своей благостью веру не только этими жезлами раздроблю твое тело, но и иными лютейшими муками, невыносимыми для человека, буду тебя мучить и, наконец, предам тебя горчайшей смерти.
Святой мученик сказал в ответ:
– О, мучитель, исполненный всякой скверны! Я не баснословец, а раб и проповедник истинного, в Троице славимого, Бога, в Которого научился веровать от прародителей и родителей моих; ныне Ему одному поклоняюсь, Ему приношу жертву хвалы, Его признаю и исповедую Создателем всего, Его ожидаю как Судию живым и мертвым; Он придет воздать каждому по делам в то время, когда повелением Его померкнет это видимое солнце, поставленное на служение людям. Поэтому не надейся слышать от меня что-либо иное, – что сначала сказал я, то и ныне говорю: доколе обладаю умом и управляю моим рассудком, дотоле не буду почитать твари вместо Творца и не поклонюсь созданию вместо Создателя. А затем не медли, делатель неправды, явно обнаружить скрытый в тебе песий и бесчеловечный нрав, и освободи себя от забот об изобретении на меня мук, – каким угодно способом мучительства и смерти посылай меня к Владыке Богу, к Которому я сам стремлюсь. Что хочешь делать, делай скорее, чтобы слуху моему не слишком долго оглашаться твоими нечестивыми речами – о которых сказал пророк: «Они злое мыслят в сердце, всякий день ополчаются на брань» (Пс. 139:3), – и очам моим не смотреть долее на твое всескверное лицо. Вот, обнаженная плоть моя готова к мучительству твоему. Бей жезлами, сжигай огнем, утопи в воде или рассеки мечом, и, если у тебя есть иные, более лютые муки, не ленись причинить их мне: все готов я радостно принять ради любви ко Христу моему.
Эти речи мученика воспламенили гневом свирепого мучителя; он тотчас повелел растянуть блаженного на земле и немилостиво бить суковатыми палками. Слуги били страстотерпца Христова столь жестоко, что многие части раздробляемой плоти его вместе с палками поднимались в воздух, и все место, где мучили святого, обагрилось кровью. Доблестный же страдалец мужественно переносил это мучение и, возводя умные очи свои на небо, говорил:
– Благодарю Тебя, Владыка Боже, что сподобил меня кровью моею очиститься от грехов моих, в которые, по немощи человеческой, впал я после Святого Крещения.
Сыны погибели, слыша молитву мученика к Богу, исполнились еще большей ярости и жестоко били его до тех пор, пока не умолк его голос. При наступлении вечера правитель повелел едва дышавшего мученика связать двумя цепями, бросить в темницу и стеречь до утра для сильнейшего мучения. А так как мученик от лютых ран не мог идти сам, то его повлекли, как некий труп, и ввергли в узилище.
Наутро звероподобный мучитель, севши на обычном судебном месте, повелел привести святого мученика Иоанна. Страстотерпец Христов предстал со светлым лицом и радостною душою. Взглянув на мученика и увидев светлое и обрадованное лицо его, нечестивый судья весьма удивился, как после столь лютого мучения обретается в нем душа, и он веселится, точно не потерпел никаких страданий.
– Видишь ли, Иоанн, – сказал он, – до какого бесчестия довело тебя твое непокорство? Едва не лишился ты сладкой и всем людям более всего существующего любезной жизни. Впрочем, если ты окажешь повиновение моим разумным увещаниям, то готово тебе и здравие: в течение немногих дней будет уврачевана твоя израненная плоть, ибо есть у нас весьма искусные врачи, пришедшие из Индии и Персии; если же и далее хочешь пребывать в христианстве, то знай, что еще большее зло ожидает тебя.
Святой мученик отвечал:
– Об израненной плоти моей я нимало не забочусь, о судия! Поскольку внешний наш человек тлеет, постольку обновляется внутренний, как говорит великий апостол Господень (2 Кор. 4:16). Об одном имею я попечение: претерпеть до конца причиняемые мне от тебя муки, об укрепляющем меня Христе, Который сказал: «Претерпевший же до конца спасется» (Мк. 13:13). Если ты изобрел на меня еще какие-либо муки, причиняй их мне, ибо первые раны, наложенные тобою на меня, вменились мне в ничто.
Посрамленный этими мудрыми словами святого, безумный мучитель затрясся от гнева и, испустив рыкание, как зверь, повелел снова простереть мученика на земле и бить еще более жестоко, и долго слуги беспощадно били страстотерпца, сменяя друг друга, так что и внутренности мученика были изранены; он же, шепча устами, творил молитву к Богу. Когда изнемогли воины, бившие члены тела, облекавшего адамантовую[61] душу, и люди всех возрастов, собравшиеся смотреть мучения, стали кричать на скверного судию, осуждая его немилостивый и суровый нрав, тогда мучитель повелел привести дикого и свирепого коня, крепко привязать к его хвосту ноги мученика, а одному из воинов, севши на коня, гнать его по городским улицам и влачить Христова страдальца, пока конь будет в силах бежать. Так влачили святого по всему городу, и было горестно благочестивым очам видеть это. Когда же всадник, влачивший святого, достиг жилищ иудейских и скакал по улицам их, то толпы иудеев ругались над влачимым мучеником; эти злобные люди, видоизменяя лица свои, с криками бросали в него, кто что имел в руках, творя бесчинный и нелепый смех. Наконец, один из иудеев вбежал в дом, схватил обнаженный меч, настиг влачимого святого и отсек ему честную главу. Так доблестный воин Иисуса Христа окончил свой страдальческий подвиг, предав святую свою душу в руки Господа своего[62]. Честное тело его воин отвязал от конского хвоста и бросил на том же месте, и лежало оно с отсеченною главою без погребения и призора, и никто из христиан не решался прикоснуться к нему, боясь ярости нечестивых.
