В Новом Завете мы найдем указание на три важнейшие категории иудейского канона: это «закон Моисеев, пророки и псалмы» (Лк 24:44). Для нас во многом остается тайной, как Бог участвовал в создании «писания» из разрозненных книг. Нам остается принять тот факт, что Дух руководил сообществом Божьих людей, которые признали, что некоторые книги содержат слово Господа на все времена. Как показывают слова Лк 24:44, в новозаветную эпоху процесс формирования ветхозаветного канона, вероятнее всего, был уже завершен. Ученые датируют создание канона для каждого раздела следующим образом: Закон (от Бытия до Второзакония) был создан примерно к 400 году до н. э.; Пророки (Иисус Навин, Судьи, Царств, Исайя, Иеремия, Иезекииль и все книги от Осии до Малахии) — к 200 до н. э.; Писания (которые у Луки названы по имени самой крупной книги раздела — Псалтири — и куда входят также: Руфь, книги от Ездры до Песни песней, Плач, Даниил и Паралипоменон) — к 100 до н.э. Разумеется, эта датировка отражает лишь гипотетические догадки ученых, и канонизация того или иного раздела фактически могла произойти раньше или позже, но для нас достаточно будет помнить, что процесс канонизации проходил в три этапа и довольно долго.
Нам важно помнить и о том, что авторство книги напрямую не связано с ее каноническим статусом. Какая–то книга могла быть создана задолго до признания ее канонической или же речь в ней могла идти об истории, которая произошла за много столетий до того, как книга вошла в канон. Но процесс создания канона говорит нам, по меньшей мере, о том, в какой момент в сообществе верных возникло желание признать такую–то книгу авторитетной.
А теперь обратимся к трем ветхозаветным отрывкам, в которых упоминается сатана, и рассмотрим их в свете высказанного ранее предположения о том, что эти отрывки были написаны либо вошли в канон ближе к окончанию ветхозаветной эпохи. Для этого нам нужно поговорить о каждом отрывке отдельно.
1 Пар 21:1. Из трех таких отрывков этот, быть может, наиболее важен и интересен, поскольку здесь пересказывается история переписи Давида, о которой мы уже говорили в начале главы (2 Цар 24). Книги Паралипоменон относятся к третьему разделу иудейского канона, кроме того, в еврейском Писании это самая последняя книга. Так что мы здесь имеем дело с самой поздней трактовкой ветхозаветного материала. Мы и в самом деле находим в этих книгах последнюю интерпретацию периода монархии. Пересказывая историю переписи Давида, автор Паралипоменон удивительным образом меняет некоторые вещи. В прежней версии эта перепись была произведена по внушению Господа (Яхве), но в Первой книге Паралипоменон говорится так: «И восстал сатана на Израиля, и возбудил Давида сделать счисление Израильтян» (1 Пар 21:1). Автор по наитию Духа теперь приписал это злое дело не Господу, но Врагу. Удивительное отличие!
Если мы сразу же обеспокоимся вопросом, как согласовать эти две версии, мы рискуем упустить смысл отрывка, поэтому давайте приостановимся и подумаем о том, что из него следует. В каком–то смысле оба отрывка верны. Если Бог действительно всемогущ, тогда в итоге он несет ответственность за все, что происходит. С этим согласились бы и автор 1 Пар, и автор 2 Цар. Однако более древний автор исходил из той предпосылки, что Господь есть активная причина всего, а позднейший думал, что зло происходит по дозволению Господа. Можно проиллюстрировать это на таком примере: когда дети срывают незрелые яблоки, Бог не наказывает их, вооружившись ремнем, но дозволяет им пережить в качестве воздаяния за вкушение запретного плода расстройство желудка. Между этими двумя подходами существует огромная разница.
Версия Паралипоменон устраивает меня гораздо больше, однако мне не хотелось бы упускать из виду и тот вывод, который можно сделать из версии 2 Цар, а именно: что Господь готов взять на себя полную ответственность за зло. Возможно, это следует объяснить, как о том говорилось выше, его пастырской заботой о своем народе. И если Господь хотел представить себя таким образом, это неожиданно проливает свет на целую группу проблем с Ветхим Заветом, включая ожесточение сердца фараона или наказание змеями. В каком–то смысле Господь действительно отвечает за все происходящее, но теперь у меня появилась возможность, основываясь на Библии, утверждать, что он допускает зло, но не совершает его, причем это касается даже таких отрывков, которые приписывают злые действия ему.
Кому–то может не понравиться такой подход и он может сказать, что я просто подгоняю библейский текст под мою собственную интерпретацию, вместо того чтобы читать Библию так, «как там написано». Я согласен с тем, что это мое понимание текста. Но если мы поразмыслим, мы, вероятнее всего, согласимся, что каждое слово в Библии — да и вообще любое слово — необходимо интерпретировать. Ни одно слово или предложение не имеет смысла само по себе. Его всегда читает человек в определенной ситуации, вкладывая в него определенный смысл. Вот почему, скажем, слово «отец» может иметь для меня особый смысл, которого в нем не найдет другой человек. Когда я слышу слово «отец», я вспоминаю моего родного отца, так что перед моими глазами встает образ хорошего человека. Но если у кого–то отец был жесток, это же слово породит в его воображении совершенно иную картину.
Так что мы должны толковать Писание. У нас нет иного выхода. Вот почему для нас так важно читать Писание в атмосфере молитвы. Если я не обращаюсь к Господу с просьбой о том, чтобы Он сам помог мне Его познать, я наверняка буду понимать и применять Писание неверно. И когда я пытаюсь понять Его Слово, я должен использовать все свои умственные способности, но я могу их использовать правильным образом или нет в зависимости от моих представлений о Боге. Это не противопоставление веры и разума, но, скорее, вопрос о том, стараюсь ли я использовать разум в духе веры.
Разум говорит мне, что 2 Цар 24:1 отличается от 1 Пар 21:1. И чем больше я размышлял об этом отличии, тем больше смысла оно обретало. Фактически кто–то может выстроить развернутое «обвинение» против всей Библии, опираясь только на эти два стиха. Для меня же, по крайней мере, эти два стиха сослужили важную службу: благодаря им я нашел тот метод интерпретации, о котором рассказываю в данной книге. Вот почему я уже говорил, что из трех ветхозаветных отрывков с упоминанием сатаны 1 Пар 21:1 — самый важный. Он значим для меня лично.
Зах 3:1–2. Здесь нам потребуется лишь одно краткое замечание. Хотя Книга пророка Захарии находится во втором разделе иудейского канона, она сама позволяет нам понять, что принадлежит к самым поздним книгам пророков. Она была создана после Вавилонского плена. В данном отрывке сатана представлен как противник «великого иерея» Иисуса. Захария описывает сцену суда, где Бог обвиняет Врага и венчает честью Иисуса. Этот отрывок проливает свет на космическую борьбу: Господь на нашей стороне, а Враг — против нас. В итоге торжествует добро: Господь выносит обвинительный приговор Врагу и восстанавливает свой народ.
Иов 1:6–12, — 2:1–7. Эти стихи из Книги Иова, несомненно, являются самым известным ветхозаветным отрывком с упоминанием сатаны. Писание не говорит нам о том, кто и когда создал эту книгу. Более традиционные христианские авторы разделяли мнение иудеев, что ее написал Моисей. Иудеи строили много самых разных гипотез относительно этой книги. Мнения раввинов о том, когда жил Иов, охватывают широкий диапазон от эпохи великих патриархов до послепленного периода персидского господства и времен Есфири. Причем раввины, которые говорили о временах Есфири, использовали удивительную логику, которая вряд ли убедит человека, не погруженного с головой в раввинистическое мышление: Иов жил во времена Артаксеркса, потому что его дочери были самыми прекрасными на всей земле. Когда же рождались прекрасные женщины? Во времена Есфири. Следовательно, Иов жил во времена Есфири[2]. Стоит ли после этого удивляться тому, что многие приписывали создание Книги Иова Моисею?
Кто бы ни был автором книги, она относится к третьему разделу иудейского канона, а это значит, что ее признали авторитетной лишь ближе к концу ветхозаветного периода. Само повествование свидетельствует о своем более древнем происхождении, и возможно, именно упоминание сатаны мешало принятию Книги Иова в канон, поскольку сатана совершенно не упоминается в Законе и лишь однажды — в поздней пророческой книге. Но даже и в Книге Иова сатана занимает на удивление мало места, и этот факт заслуживает нашего внимания.
Читатель Книги Иова может заметить одну поразительную вещь: ни сам Иов, ни его жена, ни друзья явно не подозревают, что бедствия Иова пришли от сатаны, по меньшей мере, текст об этом ничего не говорит. И потому, когда Иов осознает глубину своих несчастий и когда друзья склоняют его покаяться в грехах, в которых Иов не считает себя виновным, он начинает спорить с Богом, а не с сатаной. Он явно приписывает Богу свои бедствия (см., например, Иов 16:7–17; 19:6–13). И даже в одной сцене, когда появляется сатана, Бог говорит ему такие слова: «Ты возбуждал Меня против него, чтобы погубить его безвинно» (Иов 2:3). Таким образом, в Книге Иова сатана остается как бы в тени. Бог все равно несет ответственность за все происходящее, а все важнейшие действующие лица этой драмы считают, что за всеми событиями стоит Бог.
