80. Будем с верою смотреть на таинство Божественного воплощения, и, только прославлять без пытливости Того, Кто благоволил быть сему для нас. Ибо кто, надеясь на силу исследования своего разума, может изречь, как Бог-Слово зачинается? Как без семени образуется для Него плоть? Как рождается без истления? Как Матерь та, которая и по рождении пребыла Девою? Как превыше всякого совершенства Сущий преуспевает возрастом (Лук. 2, 52)? Как чистый крещение приял? Как насыщал Сам алчущий? Как Сам утруждающийся подавал силу? Как Сам страждущий подавал исцеления? Как Сам умирающий оживотворял? И, — изрекая первое последним, — как Бог человек бывает, и — что еще паче таинственнейше есть, как Слово, по ипостаси существенно есть во плоти, по естеству ипостасно все пребывая во Отце? Как один и тот же и Бог есть по естеству, и стал естественно человеком, отнюдь не отрекшись ни от какого естества, ни от Божеского, по коему Бог есть, ни от нашего, по коему стал человеком? — Все сии таинства вмещает одна вера, исповедующая сущими вещи, кои суть выше слова и разума (Евр. 11, 1).
81. Адам преслушав заповедь, узнал, что рождение естества нашего имеет начало от чувственной сласти. Господь, изгоняя сию из естества, не признал уместным для Себя зачатие от семени. Жена, преступившая заповедь, показала, что рождение естества нашего начинается муками. Господь, отревая сии от естества, родившись, не попустил родившей потерпеть истление; чтобы вместе и произвольную сласть и по причине ее непроизвольные муки изъять из естества, сделавшись истребителем того, чего не был Творцом, — и чтобы научить, что в духе таинственно должна зачинаться другая жизнь, начинающаяся, может быть, муками и болезнями, но оканчивающаяся всячески услаждением Божественным и обрадованием бесконечным. Для сего бывает человеком и рождается, как человек, Создавший человека, да спасет человека, и страсти страстями уврачевав, явится умертвителем наших страстей, паче естества Своими по плоти лишениями человеколюбно обновляя наши духовные благорасположения.
82. Для добродетели благотворно подвизаться среди болезненных трудов; ибо в таком случае она благодушно все претерпевающим в награду приносит бесстрастие души, по коему душа любовью соединяясь с Богом отторгается расположением от плоти и мiра. Измождение тела есть укрепление души.
83. Увлеченные обольщением чувственной сласти, предпочли мы истинной жизни смерть. Понесем же благодарно убивающий сию сласть труд телесный, чтобы, когда смертью ее уничтожится вместе с нею чрез нее происшедшая смерть, восприять возвращающуюся к нам жизнь, прежде проданную за сласть, а теперь опять купленную за не многие труды плоти.
84. Если, когда плоть здорова и в довольстве, обычно возрастает сила греха; то явно, что когда она в скудости, юнеть следует силе добродетели. Будем же нести мужественно измождение плоти, — сию очистительницу душевных скверн, и виновницу будущей славы. Недостойни бо страсти нынешнего времени к хотящей славе явиться в нас (Рим. 8, 18).
85. Как врачи, тело врачующие, не одно и тоже для всех предлагают лекарство; так и Бог, врачуя душевные болезни, не один, для всех пригодный, знает способ врачевания; но каждой душе, подавая благопотребное, совершает исцеления. Возблагодарим же Его, будучи врачуемы, хотя бы бывающее с нами и муку имело: ибо конец блажен.
86. Ничто так не обличает настроения души, как восстания плоти изможденной: ибо если она поддастся им, то покажет, что любит плоть паче Бога; а если пребудет непоколебленной такими приражениями, то обнаружит, что чтит добродетель паче плоти; ради чего Бога сожителем в себя воспримет, благоволившего ради ее страдать нашим естеством, и, как древле ученикам, взывающего: дерзайте, яко Аз победих мiр (Ин, 16, 33).
87. Если все Святые были причастны обучительному наказанию; то будем вместе с ними благодарны и мы, когда обучительно наказуемы бываем, чтоб сподобиться быть причастными и славы их. Егоже любит Господь наказует, биет же всякого сына, егоже приемлет (Прит. 3, 12; Евр. 12, 6).
88. Адам прияв ребро (жену из ребра), предлагавшее ему сласть, изверг человечество из рая. А Господь, благоволивший пронзенным быть копьем в ребро, ввел в рай разбойника. Возлюбим же болезненное преутруждение плоти и возненавидим ее сласти: ибо то вводит в рай и делает причастными благ его; а те изгоняют из него и лишают благ его.
89. Если Бог страждет плотью, быв человек; то кто не порадуется, когда страдает, имея Бога соучастником в страдании? Ибо спострадание Ему виновно бывает царствия. Истинен сказавший: с Ним страждем, да и с Ним прославимся (Рим. 8, 17).
90. Если всячески необходимо болезновать, по причине срастворенной прародителем с нашим естеством сласти; то будем доблестно переносить временные болезненности, притупляющие в нас жало сласти, и избавляющего нас вечных за нее мучений.
91. Конец всех благ есть любовь, так как она всех ходящих в ней ведет, приводит и приближает к верховнейшему из благ Богу, виновнику всякого блага, как всегда верная, никогда не отпадающая и всегда неизменной пребывающая. Вера есть основание, за нею следующих — надежды и любви, как твердо установляющая истину. Надежда есть крепость, — стоящих по краям ее, справа и слева, — любви и веры, как собою самой обеим им показующая верность (веруемого) и достолюбезность (любимого), и путь к тому творить собою научающая. Любовь есть исполнение их, как вся все последнее желательное объемлющая, и упокоение в нем подающая, вместо веры в то, что есть, и надежды того, что будет, вводя собою (и в себе) обладание сим, как настоящим и вкушение того, как присущего.
92. Есть три зла, величайшие и злоначальные и всякого, сказать просто, зла породители: неведение, самолюбие и ненависть, друг с другом родственно сочетанные и взаимно друг друга поддерживающие. Ибо от неведения Бога — самолюбие, а от этого — ненависть в отношении к соестественному. И никто не противоречит тому, что лукавый производит и возбуждает их в нас, научая нас злоупотреблять своими силами — разумом, вожделением и энергией.
93. Надлежит разумом, вместо неведения, к Богу возноситься чрез познание Его взысканием, — вожделением, очистив его от страсти самолюбия, только к Богу устремляться всем желанием, — энергией, отрешив ее от ненависти, усиливаться улучить единого Бога и создать в себе Божественную и блаженную любовь, с Богом соединяющую и Богом являющую Боголюбца, — любовь, которая из них (т. е. Боговедения и Богожелания) и ради которой они.
94. Когда отвергнем самолюбие, — это, как я сказал, начало и матерь всех зол, тогда вместе с ним отторгнется и все, что из него: ибо когда его не будет, тогда никакой вид или след зла не может уже никак устоять в нас.
95. Надлежит нам так себя самих и друг друга чтить и любить, как Сам Христос первый Своим примером показал, благоволив пострадать за нас.
96. Действо и доказательство совершенной любви к Богу есть искреннее и благожелательное расположение к ближнему. Ибо не любяй брата, егоже виде, Бога, Егоже невиде, как может любити, говорит Божественный Иоанн (1 Ин. 4, 20)?.
97. Вот дверь, коей входящий вступает во Святая Святых и сподобляется быть достойным зрителем неприступной красоты Святые и царственные Троицы.
98. Невозможно содружится с Богом нам, бунтующим против Него страстями и охотно платящим дань греха злому тирану и губителю душ, дьяволу, если прежде не восстанем решительной войной против этого лукавого. Ибо дотоле мы состоим врагами и противоборцами Богу, не смотря на то, что прилагаем к себе имя верных, пока самоохотно рабствуем страстям бесчестия. И никакой нам не будет пользы от мира мiрского, когда душа наша худа по своему настроению, восстает против своего Творца и не хочет быть под Его царской властью; между тем, как продает себя бесчисленным злым господам, ввергающим ее в грехи, и льстиво научающим вместо спасительного пути избирать паче путь, ведущий в пагубу.
99. Бог на то создал нас, чтоб мы делались общниками божеского естества (2 Пет. 1, 4), и причастниками Его присносущности, и подобными Ему являлись (1 Иоан. 3, 2) по благодатному обóжению, ради коего все сущее устроено и пребывает, и не сущее еще приводится в бытие и порождается.
100. Если хотим именоваться и быть Божиими, то воспримем подвиг — не предавать страстям Слова, подобно Иуде, или не отрекаться от Него, подобно Петру. Отречение же от Слова есть отказывание делать добро из-за какого-либо страха, а предательство есть преднамеренное согрешение делом и самоохотный порыв к согрешению.
101. Самолюбие и плотское мудрование людей, отторгши их друг от друга, и криво истолковав закон, рассекло единое естество (едино-естественных) на многие части, и введши в силу ныне всех обдержащее жестокосердие, таким настроением вооружило природу саму против себя (т. е. людей друг против друга). Почему всяк кто здравым смыслом и благородным мудрованием успеет уничтожить такое настроение природы, самому себе прежде других, оказывает милость, настроив сердце свое, как следует по природе, и к Богу по такому настроению естественно приближась и показав на себе, что значит быть по образу, и как благолепно Бог в начале создав нашу природу подобной Себе и преясно отображающей в себе Его собственную благость, устроил ее во всем себе самой равной, не буйной, мирной, не возмутительной, с Богом и с самой собою тесно любовью связанной, — такой, по коей мы Бога объемлем вожделенно (т. е. как вожделенное благо), а друг друга сочувственно (как одного сущих естества).
