На горячую и впечатлительную натуру юного монаха (недаром он выбрал для себя имя Гильдебранд, что означает яркое пламя) глубокое впечатление произвели реформаторские начинания клюнийцев. С тех пор он вынашивал грандиозные планы по реформированию Церкви. Благодаря выдающимся способностям и известности, Гильдебранд в 1046 году стал помощником папы Григория VI и остался при нем во время изгнания его в Германию. После смерти Григория VI он поселился в одном из клюнийских монастырей, где получил нравственную закалку и стал еще более бескомпромиссным: так, когда император поставил папой клюнийца Льва IX, Гильдебранд, по–видимому, настоял на том, чтобы новоизбранный папа спросил согласия народа. Лев IX явился в Рим в сопровождении Гильдебранда, в одежде кающегося, и объявил, что не займет престола, пока народное собрание не снимет с него вины поставления светским лицом. С этих пор Гильдебранд стал самой влиятельной фигурой, во многом определявшей реформаторскую политику нескольких пап. Отказавшись претендовать на святой престол, он, будучи архидиаконом и занимая должность папского казначея, фактически осуществлял контроль над выборами очередного папы.
После смерти Льва IX в 1054 году в атмосфере внутренних смут, междоусобиц и анархии он развернул кипучую деятельность. Полагая реформирование Церкви слишком важным для судеб мира, Гильдебранд в своей борьбе широко использовал все возможности, в том числе и достаточно сомнительные. Так, чтобы подорвать зависимость св.престола от итальянских феодалов, архидиакон щедрыми денежными подачками настроил население Рима против папы Бенедикта X, поставленного баронами. Гильдебранд принес его в жертву своему делу. Папа был низложен и умер нищим в приюте для бедных, а феодалам отныне было запрещено выбирать папу. В результате традиция симонии Гильденбрандом была успешно преодолена.
В другом случае кардинал Гумберт (это имя мы еще упомянем, когда речь пойдет об окончательном разделении церквей), сторонник целибата, посоветовал Гильдебранду запретить мирянам посещать службы женатых священников и всячески их унижать. С этой целью были задействованы шайки потаров (оборванцев), занимавшихся грабежами по всей Италии. Идея Гумберта привела к успеху — медленно, но верно целибат закреплялся в церковной практике.
После смерти папы Александра II в 1073 году Гильдебранд наконец сам согласился занять папский престол под именем папы Григория VII. С этого момента началась его активнейшая церковно–политическая деятельность, во многом определившая судьбы Церкви, да и Европы в целом.
Первым этапом его деятельности в качестве папы было окончательное запрещение браков среди духовенства. Он считал необходимым оcвободить священнослужителя от семьи, которая отвлекала его от духовных дел. Стремление повысить нравственность клира вылилось в массовую борьбу с женатым духовенством. Это были самые мрачные страницы деятельности Григория: имели место грабежи, поджоги, убийства женатых священнослужителей. Тщетно сыпались на папу проклятия и пророчества; но он оставался верен себе: «цель оправдывает средства».
Теперь Григорию оставалось реализовать последний, самый трудный пункт своей программы — возвысить римский престол на прежнюю высоту. Неуклонно проводя политику подчинения светского государства св.престолу, папа развил активнейшую внешнеполитическую деятельность. Он вел переговоры с Византией и даже наладил контакты с князьями Руси. Испанцев он уверял, что их Церковь основана Петром и Павлом, и поэтому неизбежно входит в юрисдикцию Рима. В польском королевстве, где влияние Рима значительно усилилось, Григорий отлучил от Церкви и низложил короля Болеслава Смелого, давая понять, что папа есть царь царей, а римская Церковь — мать церквей.
Однако мечта о всемирной власти первосвященника, объединившего в своих руках оба меча, духовный и светский, неизбежно должна была столкнуть интересы Григория VII с Германской империей, которую не устраивало подобное положение вещей. Началась борьба не на жизнь, а на смерть.
Император Генрих IV не только не согласился прекратить практику продажи духовных должностей, но и, созвав в 1076 году Собор в Вормсе, отверг папскую власть. В ответ папа отлучил его от Церкви, сняв со всех немецких феодалов обязательство в верности Генриху. «Папа скорее пожертвует жизнью, чем оставит королевский венец на главе нераскаянного грешника», — заявил Григорий. Генриха покинуло большинство вассалов, и его положение стало безвыходным. Чувствуя, что с папой бороться трудно, он сам отправился в Италию и прибыл к замку Матильды в Каноссе. Григорий VII укрепился там, ожидая нападения императора, но Генрих, «сняв все королевские украшения, без всякой пышности, с босыми ногами стоял в ожидании приговора римского епископа, постясь с утра и до вечера». Это было кульминацией унижения империи перед папством. После некоторого колебания Гильдебранд простил Генриха.
Однако смирение Генриха оказалось показным. Как только политические обстоятельства изменились в его пользу, конфликт вспыхнул с новой силой. На этот раз успех был на стороне исператора. В Риме начались беспорядки, и папе пришлось обратиться за помощью к норманнам, которые, идя к нему на помощь, попутно грабили целые области. В конечном итоге Григорию VII пришлось бежать с немногими друзьями; смерть застала его в то время, когда на римском престоле уже сидел новый папа.
Несмотря на поражение Григория VII, его идея освобождения Церкви от государственной зависимости уже обрела плоть и кровь и получила окончательное утверждение на I Латеранском Соборе 1123 года. Реформы, которые отстаивали Григорий VII и клюнийцы, оказали важнейшее влияние не только на положение Церкви по отношению к светской власти, но и привели к глубоким положительным изменениям во внутренней жизни Церкви, ее духовном и культурном облике.
Развитие философии и богословия на Западе. Ансельм Кентерберийский
Никакие реформы не дали бы результатов, если бы Западная Церковь не осознала, что необходимо поднимать религиозную культуру народа и способствовать просвещению суеверных и неграмотных масс. Помимо организации школ для духовенства, в монашеских кругах начали изучать античную философию, читать произведения еврейских и арабских мыслителей. В просветительской деятельности поддержку монахам оказывали и некоторые папы, особенно Сильвестр II, занимавший римский престол c 999 по 1003 год, а позже и Григорий VII.
После периода упадка в монастырях и церковных школах реформированный клир ревностно занялся науками. Тип епископа–солдата уходил в прошлое. Уже к концу XI века в Западной Церкви появилось больше выдающихся философов, богословов, историков и поэтов, чем за несколько предшествующих веков.
Духовное и культурное наследие Церкви подготавливалось в тиши монастырских школ и библиотек. Особенно прославилась монастырская школа в Санкт–Галлене, на территории нынешней Швейцарии. В ней велась основная работа по переписке книг. Монахи–переписчики пользовались особым уважением: для их работы всегда был готов отдельный зал, а над столом висели изречения, подобные следующему: «Чудесное занятие — писать книги, и пишущего ждет верная награда». Переписчики были окружены ореолом благочестивых легенд. Так, про одного монаха рассказывали, что когда у него догорела свеча, пальцы его засияли таинственным светом. Монастырские библиотеки хранили огромные коллекции сокровищ мировой культуры; помимо христианской, здесь были представлены произведения античной и арабской литературы. Книжным делом занимались не только монахи, но и монахини.
В монастырских школах вырабатывались новые педагогические принципы обучения. Если раньше успех воспитания видели в суровости учителя, то теперь влиятельные мыслители, в частности, знаменитый философ и педагог Ансельм Кентерберийский (речь о нем пойдет чуть ниже) восстал против мнения, что основа воспитания — плетка; он особенно настаивал на предоставлении ученикам свободы в развитии. Искусственные и суровые условия, по его словам, калечат души.
В сфере богословия ученые искали ответы на наиболее волнующие проблемы нравственно–религиозной жизни, на хилиастические настроения и аскетические движения, возникшие в ответ на упадок предыдущих веков.
Новые задачи, которые поставили перед Церковью клюнийцы и папа Григорий VII, требовали большой теоретической, умственной работы. Философские споры уже начали вновь волновать умы и требовали разрешения. Переводы греческих писателей, особенно Иоанна Дамаскина, давали Западу неисчерпаемый источник новых идей и размышлений. Бурный рост арабской философии требовал достойного христианского ответа. Философы искали новые формы выражения богословских понятий, прежде всего задаваясь вопросом о границах познания, о соотношении разума и веры.
