27. Воскресни, Господи, помози нам, и избави нас имене ради Твоего. Встань, говорит, Господи, на помощь нам; потому что оставляя нас, терпящих столько зол, без помощи, Ты представляешься сидящим или спящим; избавь нас не за наши добродетели, которые недостойны столь великой милости, но для того, чтобы имя Твое было страшно и славимо всеми, и чтобы не злословилось оно у идолопоклонников *).
*) Слова Златоуста: Смотри, чем окончили слово! после тысячи добрых дел, почему просят спасения? по милости, по человеколюбию, ради имени Божия. Феодорита: Это и успели сделать чудные сии мужи: они сими словами умилостивили Бога и под Его предводительством победили врагов и возвратили единоплеменникам прежнюю свободу.
Таково изъяснение сего псалма буквальное и историческое. В высшем смысле могут быть произносимы слова сего псалма в отношении ко Христу, притом от лица всех мучеников, которые претерпели бесчисленные страдания и ежедневно были умерщвляемы за Христа. Впрочем и все православные христиане могут произносить их ко Христу, так как они ежедневно бывают оскорбляемы и терпят бедствия от человекоубийц и нечестивых язычников.
В конец, о изменяемых. Сыном Кореовым, в разум. Песнь о возлюбленнем.
Этот псалом содержит в надписи —в конец» потому, что имеет в себе пророчества, которым надлежало исполниться в конце времен. «О изменяемых» тоже что – о христианах, которые имели измениться чрез возрождение в святом крещении, свергнув с себя ветхого, и облекшись в нового человека. Ибо древнее, говорит Павел, все прошло; вот все сделалось новым (2Кор. 5, 17). Ибо изменение есть пересоздание и перемена жизни*). Надписано еще—«сыном Корея» —потому что этот псалом вверен им Давидом, чтобы пели его, как мы это сказали и в предисловии к сей книге (в гл. 5-й). Псалом еще надписан—в разум потому, что от читающих его требуется разумение по причини сокровенных в нем Божественных мыслей. Он есть песнь (ωδη), потому что пет был не на псалтырном орудии, но только одним голосом. Выражение о Возлюбленнем есть сокращение всей надписи псалма, поелику псалом сей повествует о Христе. Ибо Он возлюблен у Отца, как единородный Сын, а для нас человеков, как попечительнейший Отец наш, по словам Великого Василия. О Нем сказал Отец: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в котором все Мое благоволение (Матф.3, 17).
*) По другому переводчику есть надпись: О кринах, или о цветах, что Великий Василий изъясняет так: Скорое увядание цветов он счел соответственным сравнением кратковременности человеческого естества. А св. Григорий Нисский говорит: Надпись «о изменяемых», мне кажется имеет следующую мысль, что одно только Божеское естество выше всякой превратности и перемены. Ибо не для чего делать изменение: злу оно вовсе не причастно, а в лучшее измениться не может, ибо не для чего ему принимать изменение, так как не имеет ничего, что происходило бы его, и во что бы ему перейти. А мы—люди с обеих сторон, подлежа превратности и изменению, чрез изменяющее нас действие, делаемся худшими, или лучшими; худшими когда удаляемся от упражнения в добрых делах,—лучшими когда удостаиваемся изменения в лучшее. Итак, поелику чрез обращение мы соединились с добром, то нам и нужно доброе изменение, чтобы чрез сие последовала перемена в лучшее. Почему у других написало—о цветах, или о кринах (лилиях). Ибо цвет показывает собою превращение зимы в весну, что означает перехождение из порочной жизни в добродетельную. А вид лилии изображает, во что должно быть сделано изменение. Ибо кто чрез изменение делается светлым, тот очевидно из черного и темного получает вид блестящего и снегоподобного. И Феодорита: Симмах—изменяемых назвал цветами, а Акила и Феодотион—кринами. А цветы или лилии суть произведшая весны; весна духовная есть пришествие Спасителя, во время которого, по пророчеству Исаии, древняя пустыня возвеселилась и процвела как лилия. Литин в новонапечатанной своей Псалтири говорит, что сей псалом имеет одно и то же содержание с Соломоновою Песнею Песней и есть сокращение ее. Посему всеми толковниками, не исключая и еврейских, признается брачного песнею, почему должна быть понимаема не плотским образом, но духовным, то есть, о духовном браке Христа с Церковью, умственного жениха с умственною невестою.
Ст. 2. Отрыгну сердце мое слово благо. Поелику пророк Давид понял, что он будет пророчествовать о Христе некоторые великие таинства, то посему здесь в самом начале говорит, что он будет изрекать слово доброе и спасительное. При сем заметь, читатель, выразительность содержащуюся в слове—отрыгнуло. Он почти говорит так, что как отрыжка против воли нашей восходит снизу—из желудка и выходит ртом, так, говорит, и слово о Христе изнесло сердце мое из глубины, быв насыщено мысленною и духовною пищею Святаго Духа *).
*) Василий, Златоуст, Евсевий и Ориген говорят, что Давид говорил это Христу от своего лица. А великий Афанасий и Кирилл думают, что это сказывается со стороны безначального Отца к Сыну Его, родившемуся от Него, как слово от ума, как Благи из Благого и как Бог от Бога. Слова Вел. Василия: Как в рассуждении отрыжки, то, что при этом бывает, зависит от качества снедей; так и в рассуждении духовного учения, то отрыгал, чем был насыщен... Посему, поелику пища была умственная, то и он отрыгал не пищу и не питие, но то, что сродно умственной трапезе— слово благое о Единородном. Ибо добрый человек из доброго сокровища сердца своего износит доброе. Из сего мы узнаем и ничто другое, именно, что пророки не были подобны волхвам, которые, хотя говорят много, но не понимают, что говорят; а Дух Святый дает сердцу знание произносимых слов. Если бы Давид не знал, то не заметил бы, что он отрыгнул слово благое... Сам Бог говорит: Я умножил видения, а, сообщая видения, Господь не ослепляет ума, Им самим устроенного, но просвещает его, и чрез наитие Духа делает проницательнейшим. Потому-то пророки и были видящие, что прозрение в них как бы усугублялось чрез нашествие просвещавшего их Духа. И Феодорита: Питавшись духовными словами произвожу таковые же (т.е. духовные) и отрыжки и произношу соответственные им слова.
Глаголю аз дела мол цареви. Я провозглашаю, говорит, дела мои пред Царем—Христом, то есть, пророчества мои о Христе, ибо дело пророка—сказывать и излагать пророчества *).
*) Феодорит: Кого надпись назвала возлюбленным, того начало псалма называете царем. А делами пророчества называется слово истинное, предрекающее будущее.
Язык мой трость книжника скорописца. Сими словами Давид открывает, что пророчества о Христе он не говорит от себя: потому, что, как по словам Феодорита, трость, или перо только служит движущей им руке писца, где и как он захочет им двигать; так, говорит, и мой язык есть трость писца, то есть, Святаго Духа и движется, где и как угодно Святому Духу. Сказал: писца, скоропишущего, чтобы показать легкость и скорость, с каковою Дух Святый делает свои наставления*). Люди делают свои внушения другим медленно и пишут с потерею времени на изобретение приличных мыслей и соответствующих им слов для: выражения ими мыслей; потому что ум человечески слаб и немощен: но Дух Святый, будучи выше таковых недостатков, в одно и то же время наставляет и вдыхает, что Ему угодно, без всякой медленности. Окончив сим вступление псалма, далее Давид начинает говорить о совершенствах Христова человечества, обращая к Нему свое слово.
*) Слова Златословесного: Как стремление воды бывает быстро и сопровождается великим шумом, так и благодать Святаго Духа, являясь с великою быстротою, все делает равным, все удоборазрешаемым.
3. Красен добротою—паче (всех) сынов человеческих. Здесь недостает—Ты еси, то есть, Ты, Христе, прекраснее всех сынов человеческих. А изящною красотою называет не телесную, но душевную. Потому что Он сохранил ее всецелою и нерасхищенною; ибо один Христос из всех людей был безгрешен. Хотя Исаия и говорит: мы видели Его; и Он не имел ни вида, ни доброты (красоты): но вид Его (был) бесчестный и скудный более, нежели у сынов человеческих (Ис.53,3); но это говорит о теле Его, которое, быв во время страдания измучено, оплевано и подвергнуто бесчисленным страданиям, казалось не имевшим никакой красоты *).
*) Заметь, что, по разумению Великого Василия и некоторых других, Господь не был прекрасный по телесному виду; но что Давид называет Господа прекрасным по Божеству. Именует Господа прекрасным по доброте, взирая на Его Божество и насыщаясь исходящими из него зарями. Ибо он воспевает не телесную красоту. Здесь же он приводит во свидетельство и сие: мы видели Его и Он не имел ни вида ни доброты. Но Златоуст, Исидор, Дамаскин и другие думают, что Он был прекрасный и по телесному виду, а слова: не имел вида и доброты, по их мнению сказываются о страдании Его. Слова Златоуста: Не о безобразии телесном, прочь такая мысль! сказал сие пророк, но о том, что Он был легко презираем, то есть, прост и смирен, чтобы попрать человеческую надменность. Феодорит: Красотою Его, говорит, псалом называет не телесную, но—добродетели и всякой правды—не допускавшую никакой скверны греховной.
