1) Вчера бурность, ныне тишина; вчера волнение, ныне покой. Но благословен Бог, и искушение отгнавший, и нас укрепивший пребыть непреложными даже при ожидании того, чем нам угрожали. Таковы истинные христиане! Таковы неложные монахи! Всегда готовыми они себя имеют к бедствиям за добродетель и ничего не предпочитают Заповеди Божией. Ее (враги-гонители), пришедши, сказали, что сказали, – и ушли, не столько нас поразивши страхом, сколько сами устыдившись своего поступка. Вам же Господь за то, что вы избрали быть за Него гонимыми, полную воздаст награду. Ибо, богат будучи в милости, Он обычно венчает избравшего благое и за одно решительное намерение. Искушение еще не рассеялось, но все еще грозит; потому что повсюду – повеления от державных, чтоб никто не оставался непричастным еретического мудрования. Потому послушаем, что говорит Апостол: в премудрости ходите ко внешним, время искупующе. Слово ваше да бывает всегда во благодати, солию растворено, ведети, како подобает вам единому комуждо отвещавати (Кол. 4, 5, 6). Здесь он поучает нас и в искушения не ввергать себя, как ни попало, ни опять Слова Божия не умалчивать; ибо аще обинется, говорит Господь, не благоволит душа Моя о нем (Евр. 10, 38). Но об этом довольно.
2) Пост уже достаточно подвинулся вперед и побуждает нас все с большим и большим усердием стремиться далее, как кто произволяет, ни от скорби, ни от нужды, доброхотна бо постника любит Бог (2 Кор. 9, 7). Впрочем, общежительский закон не позволяет каждому вести себя, как хочешь; но вот общий предел воздержания послушливым – отсечение своей воли.
3) Добр убо пост, потому что укрощает страсти и плоть подчиняет духу; добры слезы, потому что омывают сердце от грехов и чистым его представляют Богу; добра молитва, потому что окрыляет ум и соделовает его собеседником с Богом; добра любовь, потому что всюду презирает свое в пользу ближнего; добра ревность, потому что облегчает труды и юным делает дух, и старца располагает с юношескою быстротою действовать.
4) Будем же благодушны и ревностны: когда время псалмопения, усердно поспешим на него; когда время работы, будем работать усильно; когда время молчания, помолчим разумно; когда время беседования, поговорим в меру; одним словом, будем все делать благообразно и по чину, как нам заповедано, удерживая себя от всякой смуты и задора. Поклонов столько да творится, и обычное стихословие да исполняется, как и сколько силы дозволят, с сохранением и здоровья телесного. – И Бог мира да доведет вас до царицы дней, Светлого Воскресения Христова, и да сподобит Царствия Небесного, где не брашно и питие, но правда, мир и радость о Дусе Святе (Рим. 14, 17), коими и да обогатит нас Бог о Христе Иисусе, Господе нашем.
1) Не надо общиться с еретиками. Хоть за это теснят нас; но переносим с помощию Божиею. – 2) Блаженно сделаться общниками христовых страстей. – 3) воодушевимся же. [4, 62]
1) Находясь вне монастыря, мы здесь устроились как могли и как позволили обстоятельства. Ныне же, когда гонители не продолжают гонения за Христа, нам надлежит пророческого послушаться слова: изыдите из среды их и отлучитеся, глаголет Господь (Ис. 52, 11; 2 Кор. 6, 17). Если иные иначе действуют в сем отношении, они сами за себя и ответ дадут Господу в День Суда. Мне же кажется, что идти вместе с ними есть то же, что безразличничать в отношениях своих к еретикам. Видите, как непоследование за ними отдаляет нас от мира и вместе с тем ведет к скорби, к тесноте, к голоду, к тюрьме, к смерти. Но во всех сих препобеждаем за возлюбльшаго ны Бога (Рим. 8, 37), Который, когда увидит душу, жаждущую Его, подает ей силу, чтоб она могла перенести за Него страдания, как свидетельствуют вместе с другими и сорок мучеников, коих память совершаем мы ныне: ибо не можем сказать, чтоб они имели другое естество, чем мы; но поелику возлюбили Бога от истинного сердца, то облечены стали силою в своей немощной плоти победить невидимого врага и совершить такой и толикий подвиг, который воспевают все христиане.
2) И воистину блажен, кто сподобился сделаться общником Христовых страстей, хоть сколько-нибудь: гонимый, как Он был гоним; ятый, как и Он ят был; бичевание потерпевши, как и Он потерпел; поруганный, как и Он был поруган; в темницу заключенный, как и Он заключен был. Смотри теперь, почему написано: аще с Ним умрохом, с Ним и оживем: аще терпим, с Ним и воцаримся: аще отвержемся, и Той отвержется нас: аще не веруем, Он верен пребывает: отрещися бо Себе не может (2 Тим. 2, 11–13). Видите, каковы и колики обетования и угрозы.
3) Воодушевимся же и подвигнемся – не посрамить претерпенного уже нами благодатию Христовою: изгнания, темницы, бича; и что говорить? Не все ли мы сидели в темнице? Но такое общение жизни бывает общением и страданий. Ибо аще страждет един уд, с ним страждут вси уди: аще ли славится един уд, с ним радуются вси уди (1 Кор. 12, 26). Будем же и навсегда едино тело и един дух, якоже и звани во едином уповании звания нашего (Еф. 4, 4), главою имея Христа, чтоб угодить Богу и улучить Царствие Небесное.
Передает сказание, как в Болгарии верные христиане скорее согласились смерть претерпеть, чем во Св. четыредесятницу есть мясо; и отсюда берет урок – стоять до смерти против иконоборства. [4, 63]
В настоящем поучении неким сказанием хочу расположить вас к утешению. Сказание сие таково. В Болгарии, как сказывают верно то знающие, вышло злое повеление от державствующего там, чтоб находящиеся в плену христиане и братия наши во дни Святой Четыредесятницы ели мясо, затем, – которые покорятся сему, тех оставлять жить, а которые не покорятся, тех убивать. Слово нечестивого взяло силу; собрался народ с женами и детьми; плач и вопль мног: здесь в защиту христианского закона, там от страха смерти телесной; наконец – увы! жалостная весть! – побеждены, – и преклонились пред нечестивым повелением. – Но четырнадцать из них, отделившись от них, стали напротив них и начали убеждать их не уступать и не покоряться, – и в противность христианскому закону не соглашаться есть мясо. При сих словах пошли возгласы и убеждения от народа уступить необходимости и потом покаянием загладить сию вину, но не отдавать себя на смерть так просто. Но тех это нимало не убедило и не умягчило: они стояли на своем, взирая на Бога и на обетованное блаженство. Скиф, видя непоколебимую твердость сих мужей, вздумал чрез одного поколебать и преклонить на свою сторону прочих. И убив одного, жену его и детей раздал скифам в рабство, надеясь, что другие, видя это, поколеблются и уступят… Но те еще более стали непреклонными, взывая: христиане есмы и держимся части умершего брата нашего. В сем исповедании они перебиты все и скончались в Господе.
Видите, как и ныне в силе Евангелие Царствия Божия? – Иже любит отца или матерь паче Мене, несть Мене достоин, говорит Господь; и иже не приимет креста своего, и вслед Мене грядет, несть Мене достоин… И опять: не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити: убойтеся же паче могущего и душу и тело погубити в геенне (Мф. 10, 37, 38, 28). Послушались они Евангельских заповедей, пребыли покорными Господу и увенчались венцом мученичества, подражая святым Маккавеям, в двойном против них числе, так как тех было семь, а этих четырнадцать; и те за то пострадали, что не хотели есть свиного мяса, а эти за то, что не хотели вкусить постом какого бы то ни было мяса в противность закону христианскому. – О, блаженные мужи! О блаженная купля! В одно мгновение времени стяжать вечное упокоение!
Что скажут на это те, которые общение с еретиками не считают отречением. Если там совершилось отречение народа по причине согласия есть простое мясо в пост, то тем паче здесь общение в нечестиво приносимой жертве. Где те, которые говорят, что страдание за икону Христову не есть мученичество? Если там за несогласие нарушить закон Церкви Христовой пострадавшие подъяли мученический подвиг; не тем ли светлейший мученический подвиг совершается здесь, когда не соглашаемся отрещись от Самого Христа в иконе Его? – Но так говорят люди темные, омраченные смыслом по причине еретических мудрований своих, которые своими падениями покушаются и другим положить препону в правоверии и правошествии. – Мы же прославим благого Бога нашего, прославляющего прославляющих Его, Который и в роде сем являет мучеников, – помышляя при сем, что, если люди, бедные по видимости, малоученые, жену и детей имеющие, все оставили из любви ко Христу, не тем ли паче мы, не женатые и мир оставившие, долженствуем, когда потребует время, явить себя подобными святым ревнителям веры и благочестия.
Но это в свое время, когда Христос потребует. Ныне же будем твердо стоять в мученичестве, что бывает в совести непрестанно; не преклоним колен пред ваалом; не уступим, бывая поражаемы помыслами, но будем угашать разжженные стрелы лукавого слезами, молитвами, сокрушениями и подобающими озлоблениями плоти, чтоб и нам можно было с Апостолом говорить: по вся дни умираю, тако ми ваша похвала, братие, юже имам о Христе Иисусе, Господе нашем (1 Кор. 15, 31); и со святым Давидом: Тебе ради умерщвляеми есмы весь день, вменихомся, яко овцы заколения (Пс. 43, 22), с коими да сподобимся и наследниками быть Царствия Небесного.
