x x x
После пения "запричастного стиха"* и чтения молитв ко причащению царские врата открываются и священник с чашей выходит на амвон. Он читает молитву св. Иоанна Златоуста:
Верую, Господи, и исповедую,
яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго,
пришедый в мир грешныя спасти,
от нихже первый есмь аз.
Еще верую, яко сие есть
самое пречистое Тело Твое
и сия есть самая честная Кровь Твоя.
Молюся убо Тебе:
помилуй мя и прости ми прегрешения моя,
вольная и невольная, яже словом, яже делом,
яже ведением и неведением;
и сподоби мя неосужденно причаститися
пречистых Твоих Таинств,
во оставление грехов и в жизнь вечную. Аминь.
Вечери Твоея тайныя
днесь. Сыне Божий, причастника мя приими:
не бо врагом Твоим тайну повем,
ни лобзания Ти дам, яко Иуда,
но, яко разбойник, исповедаю Тя:
помяни мя. Господи,
во Царствии Твоем.
--------------------------------------------------------------------
*"Запричастный стих" поется ар время причащения духовенства.
Подходя к Трапезе Господней, руки складывают крестообразно на груди и называют свое имя. После принятия Св. Тайн в воспоминание братской вечери причастникам дают "теплоту" (вино, разбавленное водой) и частицу просфоры*.
--------------------------------------------------------------------
* В память об "агапах".
x x x
Благословив народ, иерей в последний раз выносит Чашу, и все склоняются перед ней. Поминальные частицы, вынутые из просфор и лежащие на дискосе, погружаются в потир со словами: "Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде Кровию Твоею, честною, молитвами святых Твоих".
Св. Дары ставятся на жертвенник, антиминс складывается, священник произносит благодарственную ектению.
"С миром изыдем!" - этим возгласом Литургия завершается. Священник читает перед амвоном последнюю (заамвонную) молитву и совершает "отпуст" общее благословение с перечислением святых храма или праздника. Молящиеся подходят к священнику, чтобы приложиться ко кресту, который во время службы находился на престоле*.
-----------------------------------------------------------------------
* После того как все подошли ко кресту, священник (или диакон) "потребляет" Св. Дары, оставшиеся в чаше.
ПРИМЕЧАНИЯ
16 См.: J. N. Schofield. Introducing Old Testament Theology. London, 1964, p. 13.
17 См.: П. Смирнов. Агапы или вечери любви в древнехристианском мире. Серг. Пос. 1906, с. 186 сл.; Л. Буйе. О Библии и Евангелии, с. 223. Подобная трапеза легла в основу евхаристических обрядов. По вопросу о том, была ли Тайная Вечеря пасхальной, библеисты не пришли к единому мнению. Первые три Евангелия, как кажется, связывают Евхаристию с Пасхой (Мф 26,17 говорит о первом дне опресночном, а Мк 14, 12 и Лк 22 7 указывают на время, когда надлежало заколать пасхального агнца). Однако, согласно четвертому Евангелию (13, 1; 19, 14), Тайная Вечеря происходила накануне Пасхи, т. е. 13-го нисана. Эта дата, вероятно, более точная (косвенным ее подтверждением служит сам факт суда Синедриона, заседание которого было бы немыслимо в день "седера", пасхальной вечери). Следовательно, Евхаристия как Пасха Нового Завета была совершена на вечери, предварявшей иудейскую Пасху. Указания трех первых евангелистов можно объяснить тем, что из-за большого стечения людей агнцев начинали заколать еще накануне праздника. Тем не менее 13-го числа в иудейских домах все было уже готово к празднику (принесены опресноки и пр.). Поэтому Тайная Вечеря имела пасхальный характер, не являясь, быть может, в строгом смысле слова "седером". Знаменательно, что во всех евангельских рассказах о Вечере и в Литургии можно распознать отзвуки ветхозаветных пасхальных обрядов. См.: Н. Д. Успенский. Анафора, с. 45 сл. .
18 Прот. Н. Афанасьев. Трапеза Господня. Париж, 1952, с. 89. .
19 Св. Иустин. I Апология, 67.
20 Учение XII апостолов, IX.
21 Ранние Литургии описаны не только в "Учении XII апостолов" и у св. Иустина, но и в "Апостольском Предании" св. Ипполита (III в.), в "Апостольских Постановлениях" (IV в.) и в "Завещании Господа" (IV в.). Существовали Литургии апостолов Иакова, Фаддея и Марка, Литургии св. Амвросия, Серапиона Тмуитского, Литургии римская, эфиопская, армянская, галликанская и др.
22 Н. Д. Успенский. Анафора, с. 82. В Византии с XI-ХII вв. эти две Литургии получили приоритет в связи с борьбой за церковное единство Востока.
23 См.: П. Соколов. Агапы, с. 55-56.
24 Л. Буйе. О Библии и Евангелии, с. 230; Н, Д. Успенский. Анафора, с. 42 сл.
25 Св. Иустин. I Апология, 66.
26 См.: Э. Светлов. Вестники Царства Божия. Брюссель, 1972, с. 274 сл. - имеется в виду V том шеститомника "В поисках пути, истины и жизни", изданный под псевдонимом Э.Светлов. (прим. ред.)
27 Св. Игнатий. Послание к траллийцам, IX.
28 Св. Ипполит. Апостольское Предание, XXI.
29 Н. Афанасьев. Трапеза Господня, с. 84. "Тайное" чтение молитв анафоры входило в церковную практику постепенно, начиная с IV в. Однако еще в VI в. этот обычай не был принят в качестве нормы. В 567 г. в Византии был даже издан указ, повелевающий иереям произносить слова анафоры "голосом, который был бы слышим верным народом" (цит. по сборн.: Живое Предание, Париж, 1937, с. 179). Видный ленинградский богослов прот. Ливерий Воронов отмечает, что правило читать молитвы Евхаристии вполголоса или про себя было связано с "понижением уровня духовной жизни". Пока же эта практика сохраняется, о. Ливерий рекомендует священникам произносить слова анафоры "вслух всех благоговейно присутствующих и молящихся в алтаре, а также раскрывать перед своей паствой, посредством проповеди, духовную красоту и богатство святоотеческого литургического богомыслия, воплощенного в словах евхаристических молитв" (прот. Л. Воронов. К вопросу о так называемом "тайном" чтении священнослужителем евхаристических молитв во время божественной Литургии. - Богословские Труды. Сб. 5. М., 1968, с. 178).
30 Св. Кирилл Иерусалимский. Тайноводственные слова, V, 19.
31 Там же, V, 21.
32 Св. Иоанн Златоуст. Беседы на Матфея, 85.
33 Н. Д. Успенский. Анафора, с. 145.
Глава IV
ДВУНАДЕСЯТЫЕ ПРАЗДНИКИ*
("Непереходящие")
ЦЕРКОВНЫЙ ГОД
Религиозные праздники всегда занимали большое место в жизни народов, внося в нее радость, краски, раскрепощение. Они освобождали человека от гнета обыденности, давали ему соприкоснуться - пусть хотя бы на время - с иным, лучшим миром.
На всех широтах и во все времена основные праздники приурочены к циклам природы, к началу и концу сельскохозяйственных работ: наступление весны, первая пахота или сбор урожая, как правило, сопровождались праздничными обрядами.
В Ветхом Завете связь праздников с временами года тоже существовала, но языческий смысл торжеств как приобщения к силам природы был заменен благодарностью Богу за. Его спасительные деяния в истории34. Пасха, Пятидесятница и другие священные дни стали своего рода возобновлением Завета, которое напоминало всем членам Общины о благословениях и обетованиях. Сезонный аспект ритуалов сохранился (ибо Бог присутствует и в тварном мире вообще и в труде человека в частности), но этот аспект отступил на второй план, а порой даже совсем был забыт.
В нашем церковном календаре легко найти отголоски иудейских и языческих праздников, однако духовная основа их строится на Евангелии и церковной истории.
Может возникнуть вопрос: если вполне естественно, что Церковь использует прообразы Ветхого Завета, то какое отношение имеют к ней языческие праздники и ритуалы?
Ответ заключен во вселенском характере самого христианства.
Борясь с многобожием, оно отнюдь не зачеркивало всех ценностей, которые содержатся в дохристианских учениях; иначе пришлось бы допустить, что миллионы людей, созданных по образу и подобию Божию, тысячи лет были целиком во власти лжи и самообмана. Учители Церкви решительно отвергали эту мысль. Св. Иустин, Афинагор, св. Феофил Антиохийский, св. Василий Великий и многие другие указывали, что в язычестве есть предчувствие Евангелия, что свет Откровения в какой-то мере был дарован всем народам.
Религиозные прозрения Азии и идеи античных философов - не что иное, как этапы великого пути богоискания. Человек многое постиг, многому научился; в христианстве же ему открылось то, чего не имела ни одна религия, - Личность Богочеловека. Тайна, которая смутно брезжила в старых мифах, поэзии и метафизике, стала реальностью в Вифлееме.
x x x
Праздники Древнего Востока и греко-римского мира порой заключали в себе глубокое мистическое содержание; в то же время они породили обычаи, освящавшие трудовую жизнь народа. Поэтому христианство сочло возможным и даже необходимым воцерковить эти традиции, обогатив их новым смыслом. Примеры такого воцерковления мы находим в истории праздников Рождества и Крещения.
День и месяц рождения Спасителя в Евангелиях не указаны. В поисках праздничной даты Церковь сначала выбрала 6 января. На это число падал праздник Эпифании (Богоявления), который торжественно справлялся в Египте и других странах. Ритуалы Эпифании были посвящены ожиданию божественного Избавителя. Вполне понятно, что Церковь с полным правом могла принять этот праздник и даже оставить за ним прежнее название. С конца II века христиане Египта отмечали Богоявление как день Рождества Христова.
