Свт. Григорий Палама - СВТ. ГРИГОРИЙ ПАЛАМА. АНТИРРЕТИКИ ПРОТИВ АКИНДИНА.

{стр. 41}

О том, что общим местом для всех еретиков является под предлогом простоты Бога называть православных двубожниками или троебожниками, коим еретикам поревновал и Акиндин, оклеветав Паламу в двубожии.

1. Из трех, говоря обобщенно, [средств] которыми впадшие после явления во плоти Слова Божия в лукавые ереси, обманом побудили себя самих и своих последователей держаться, словно истины, лжи, ни одна, как можно увидеть, не отсутствует у наших противников. Каковы же эти [средства]? — Притворное благоговение к божественному, неправильно толкуемые ими речения пророков, апостолов и отцов, и к тому же Божие единство и простота, под предлогом которых они повсюду трубят, будто православные–двубожники, якобы как не блюдущие божественную простоту.

Так Савеллий Ливиец называл троебожниками почитающих единого Бога в трех совершенных ипостасях, сам сводя Их к единой ипостаси под предлогом простоты. Так Арий и Евномий и иже с ними якобы ради единства Бога, полагая только Отца нетварным Богом, утверждали, что троебожниками являются учащие, что не один лишь Отец, но и Сын и Дух Божий — нетварны, так что и великого Василия вынудили написать апологию к обвинявшим его в троебожии. В качестве же доказательства своего учения каждый приводил подборку подтверждающих оное, как ему казалось, мест из богодухновенного Писания, и, изображая крайнее к ним благоговение, они не принимали прибавления, допускавшиеся благочестиво мудрствующими для [яснейшего] выявления истины.

2. Ибо Савеллий приводил [в свою защиту] сказанное Господом в Евангелиях: Аз и Отец едино есма [127], и говоривших, что Они едины, но [лишь] по сущности, являясь различными по ипостаси, — причем [говоривших] со многими доказательствами, — считал отвратительными и злочестивыми, полагая и называя их новшествующими, как выдумывающих прибавления к Речениям.

Арий же выставлял также сказанное Господом, что Отец Мой болий Мене есть [128], и доказывающих, что это Он по человечеству назвал {стр. 42} Отца большим Себя, или в смысле причины, будучи по природе единочестным и единосущным Ему, не терпел [даже] слышать, громогласно ругая их, как изобретателей новых слов, единосущников и многобожников.

Так и Несторий, не приемля ипостасное единство воспринятого от нас [человечества] и по человеколюбию восприявшего не сродное Себе Слова, полагал, что соблюдает невредимой и не сдвоенной ипостась Слова Божия, и тоже возлагал на всех право мудрствующих обвинение, что они делают Слово Божие сложным. Но и Диоскор с Евтихием отрицали различие двух [наличествующих] у Христа природ, безумно полагая и в этом защиту простоты, и возводили обвинение в двубожии на признававших различие неслитно соединенных [природ], как если бы [это различие] не нераздельно разделяло, а просто разлучало [Божество и человечество во Христе]. Пирр же и Сергий таким же образом преследовали тех, кто соответственно двум природам говорил о двух действиях и волях у Христа, безрассудно полагая, будто каждая энергия вводит и [особое] лицо, и утверждая, что различение действий и воль есть различение лиц.

3. Так же вот и теперь в подражание оным те, кто ныне под предлогом божественной простоты Духа благодати, говоря апостольскими словами, укоряет [129] и невечерний свет низводит до уровня твари, и отвергает [ниспосылаемое] на достойных божественнейшее воссияние ложно обвиняют нас, ведущих благодать и славу, и светлость божественной природы, поскольку мы говорим о различии сущности и энергии и показываем [в чем оно состоит], в двубожии. И лицемерно изображая благоговение к точности правого исповедания, они иным святым отказывают в убедительности, а у тех, коих они сами провозглашают признанными богословами, есть слова, о которых они говорят, что принимают буквально (что и каждый еретик мог бы сказать, и даже по временам они это говорили, но были изобличаемы тогдашними поборниками Духа истины), и которые перетолковывают и извращают. Не принимая же их писания, проясняющие истину, они оказались совершенно поглощены заблуждением.

4. Так вот и ныне противящиеся истине написанное нами спешат всячески предать забвению, как изобличающие их злославие, которого они до сих пор придерживаются. Мы же, силою и благодатью Подателя истины, не прекратим своими писаниями оказывать помощь истине и показывать неповрежденный смысл Речений тем, кто внимает тому, что мы говорим.

{стр. 43}

5. Итак, поскольку и теперь они обрелись в Фессалониках и представили нам лукавые писания Акиндина, возглавившего их ересь после бегства оного Варлаама, то подобает нам и их выставить в ясном свете, письменно противопоставляя им изложение истины, дабы, как тогда он был изобличен нами, противоставшими ему лицом к лицу, когда он говорил нечестивые вещи на великом соборе в этом году, так и теперь, когда он изложил их на письме, устыдившись наших писаний в защиту истины, был бы, насколько это возможно, удержан от распространения своего зломыслия. Но, впрочем, откуда начну вести речь о [человеке] прежде соборно изобличенном и не только ничуть не пожелавшим измениться к лучшему, но и пытающемся посредством длинных писаний утвердить свое злочестие? Откуда, если не со слов велегласнейшего Исаии?

6. Горе пишущим лукавство: пишущии бо лукавство пишут, и что сотворят в день посещения [130]: не только [посещения, то есть, суда] ожидающего их, когда Господь отмщений [131] их «придет, — по слову неложных богословов, — Таков, Каким был виден ученикам или Каким показался, когда божественность победила плоть» [132], но и теперь [суда] от нас, согласно почтенным и отеческим указаниям и уделенному нам от Божией благодати познанию истины? Ибо поскольку им недоставало подставных лиц, чтобы утаиться, выступая против святых, они вместо них воспользовались нами, то невозможно по справедливости упрекнуть нас за то, что мы решили, или, скорее, были вынуждены, насколько есть силы тщательно разобрать и внимательно рассмотреть перед лицом истины, пользуясь точным критерием, опубликованные, увы, против православия этими несчастными поистине лукавые сочинения, посредством коих они низводят до уровня твари сияние Единородного, которым Он через тело осиял на горе учеников; с помощью которого пред очами их обнажил сокрытое под плотью блистание божественности [133]; в котором придет, осиявая всех сынов будущего века, как Отец будущаго века [134], лучше же сказать — производя в них постоянный и неизменный свет, и самих причастников оного света делая иными солнцами.

{стр. 44}

О том, что все словесные усилия Акиндина направлены к тому, чтобы показать тварным сияние божественной природы, которым на Фаворе Господь облистал и учеников.

7. Ведь этот свет, незаходимый, неперестающий, невечерний, безначальный, присносущный, доброту будущего века, славу Отца, — ибо мы веруем, что Сын приидет во славе [135] Отца, и не в меньшей степени Духа (так как одна слава Отца, Сына и Духа), — они посредством своих представленных здесь писаний бесчестят, — увы их заблуждению, — злочестиво пытаясь показать его тварным и всеми способами ухищряются убедить в этом благочестивых. «Ибо единственный нетварный свет и нетварная слава, — говорят они, — это природа Божия; а воссиявший на Фаворе свет не является даже природным символом. Как же он будет нетварным?» И это при том, что не более года тому назад официальным «Соборным Томосом», как все вы знаете, [все] так мудрствующие отлучены и провозглашены чуждыми Церкви Божией и отсечены, если не покаются, от всей христианской полноты.

8. Так вот и до сего дня противник великого света отнюдь не дерзнул письменно высказать здешним [обитателям] свое лукавое учение (однако же, не ослабевая, продолжал вливать языком яд зломыслия тем, кому мог), хотя ему и весьма благоприятствовали вспыхнувшие гражданские мятежи. А к находящимся далеко от нас вплоть до Фессалоник и Веррии он послал [свое] учение в письменном виде, откуда и нам недавно были присланы от тамошних отличающихся разумом и добродетелью мужей собранные ими нечестивые рукописи.

Повреждения же в них не таковы, какие бы были у некоего уклонившегося с прямого [пути] одаренного от природы хорошими качествами (ευφυής) мужа, но такие, какие [свойственны человеку] лукавому произволением и не правому от природы, имеющие же, притом, в себе расцветшее и приумноженное коварство, лживость и злонравие, обильно почерпнутые из лукавого источника — Варлаама, положившего начало этому заблуждению. Так что, поскольку они уже были обстоятельно изобличены прежде, то ныне почти что и нечего больше изобличать. Но поскольку и сами учители и авторы таковых [писаний], не познав столь важных предметов, думают говорить ко многим не познавшим того, чего они не познали, нам нужно рассмотреть это, и прежде всего — приписываемое нам Акиндином двубожие, о котором он постоянно твердит.