Шрила Прабхупада: Большинство религиозных людей говорят: «Мы верим...» Но чего стоит их вера? Можно верить и в то, что на самом деле неправильно. Некоторые христиане, например, говорят: «Мы верим, что у животных нет души». Это неверно. Они считают, что у животных нет души, потому что хотят употреблять в пищу их плоть, на самом же деле у животных есть душа.
Майк Робинсон: Откуда вы знаете, что у животных есть душа?
Шрила Прабхупада: Вы тоже можете это узнать. Вот вам научное доказательство: животное ест, и вы едите; животное спит, и вы спите; животное занимается сексом, и вы занимаетесь сексом; животное защищается, и вы защищаетесь. В чем же разница между вами и животным? Разве можно говорить, что у вас есть душа, а у животного ее нет?
Майк Робинсон: Мне это совершенно понятно. Но христианские писания гласят...
Шрила Прабхупада: Незачем прибегать ни к каким писаниям; это просто вопрос здравого смысла. Постарайтесь понять: животное ест, и вы едите; животное спит, и вы спите; животное защищается, и вы защищаетесь; животное занимается сексом, и вы занимаетесь сексом; у животного есть дети, и у вас есть дети; у него есть жилье, и у вас есть жилье. Если тело животного порезать, пойдет кровь, если порезать ваше тело, тоже пойдет кровь. Итак, налицо полное сходство. Почему же тогда вы отрицаете еще одно общее свойство — наличие души? Это нелогично. Вы изучали логику? В логике есть такое понятие, как аналогия. Аналогия означает вывод, к которому приходят путем обнаружения многих сходных моментов. Если у людей и животных так много общих черт, на каком основании мы можем отвергать еще одну? Это нелогично. Это не наука.
Майк Робинсон: А если этим же доводом воспользоваться иначе...
Шрила Прабхупада: Им нельзя воспользоваться иначе. Если ваши доводы не опираются на логику, то вас нельзя считать разумным.
Майк Робинсон: Да, хорошо, но давайте исходить из другого предположения.
Предположим, что у человека нет души...
Шрила Прабхупада: Тогда вы должны объяснить, чем живое тело отличается от мертвого. Я уже объяснял это в начале. Как только жизненная сила, душа, уходит из тела, даже самое красивое тело не представляет никакой ценности. Никому нет до него дела; его выбрасывают. Но сейчас, если я схвачу вас за волосы, начнется драка. Этим живое тело отличается от мертвого. В живом теле есть душа, а в мертвом — нет. Как только душа покидает тело, оно теряет ценность. Оно бесполезно. Это очень легко понять, но даже так называемые величайшие ученые и философы слишком тупоголовы, чтобы понять это. Современное общество находится в ужасном состоянии. Не осталось ни одного по-настоящему умного человека.
Майк Робинсон: Вы имеете в виду всех ученых, которым не удается понять духовную сторону жизни?
Шрила Прабхупада: Да. Настоящая наука предполагает полное знание всего — как материального, так и духовного.
Майк Робинсон: Но ведь в миру вы были фармацевтом, да?
Шрила Прабхупада: Да, в молодости я был фармацевтом. Но, чтобы им стать, большого ума не требуется. На это способен любой здравомыслящий человек.
Майк Робинсон: Но, надеюсь, вы согласны, что материальная наука также имеет значение, хотя сегодняшние ученые и тупоголовы.
Шрила Прабхупада: Материальная наука важна лишь постольку-поскольку. Она не имеет первостепенного значения.
Майк Робинсон: Понятно. Нельзя ли вернуться к моему предыдущему вопросу? Несколько минут назад, когда мы расходились во мнениях, вы сказали: «Не надо прибегать к писаниям, пользуйтесь здравым смыслом». Какую же роль играют писания в вашей религии? Каково их значение?
Шрила Прабхупада: Наша религия — это наука. Когда мы говорим, что маленький ребенок вырастает и становится юношей — это наука. Это не религия. Каждый мальчик становится юношей. Какое отношение это имеет к религии? Все умирают. При чем здесь религия? А когда человек умирает, его тело становится бесполезным. При чем тут религия? Это наука. Христианин вы, индус или мусульманин, когда вы умираете, ваше тело становится бесполезным. Это наука. Вы же не говорите, когда умирает ваш родственник: «Мы — христиане, мы не верим, что он умер». Нет, он умер. Христианин, индус или мусульманин — он умер. Поэтому в своих словах мы опираемся на следующее положение: тело имеет какую-то ценность только до тех пор, пока в нем есть душа. Когда в нем нет души, оно бесполезно. Эта наука применима ко всем, и мы пытаемся просвещать людей в ней.
Майк Робинсон: Таким образом, если я вас правильно понял, вы даете людям чисто научное образование. При чем же здесь тогда вообще религия?
Шрила Прабхупада: Религия — это тоже наука. Люди ошибочно понимают под религией веру: «Я верю». (Обращается к преданному.) Посмотри в словаре определение слова «религия».
Ученик: Словарь определяет религию как «признание сверхъестественной власти или силы, и особенно личностного Бога, которому надлежит повиноваться, а также выражение такого признания в соответствующем психологическом состоянии».
Шрила Прабхупада: Да. Религия обучает тому, как повиноваться верховному повелителю. Таким образом, вы можете быть христианином, а я — индусом; это не имеет значения. Мы оба должны признать существование верховного повелителя. Это должен признать каждый; в этом заключается настоящая религия. Но, когда говорят: «Мы верим, что у животных нет души», — это не религия. Это совершенно не научно. Религия подразумевает научное понимание верховного повелителя: знать верховного повелителя и повиноваться Ему — только и всего. В государстве хорошим гражданином является тот, кто понимает правительство и повинуется установленным им законам, а тот, кто не считается с правительством, — плохой гражданин. Следовательно, если, пренебрегая властью Бога, вы становитесь плохим гражданином, то вы — безбожник. А если вы хороший гражданин, вы религиозны.
Майк Робинсон: Понятно. Можете ли вы сказать, в чем, по вашему мнению, смысл жизни? Прежде всего, для чего мы существуем?
Шрила Прабхупада: Смысл жизни в наслаждении. Но сейчас вы занимаете ложную позицию и потому, вместо того чтобы наслаждаться, страдаете. Везде идет борьба за существование. Все борются, но какое наслаждение они в конце концов получают? Они попросту страдают и умирают. Поэтому, несмотря на то что жизнь предполагает наслаждение, сейчас она для вас не является наслаждением. Но, построив свою жизнь на настоящей духовной основе, вы сможете наслаждаться.
Майк Робинсон: И, наконец, не могли бы вы описать некоторые из стадий, которые человек проходит в духовной жизни? Какие духовные стадии проходит начинающий преданный Кришны?
Шрила Прабхупада: На первой стадии вы проявляете любознательность. «Итак, — говорите вы, — что это за Движение сознания Кришны? Давайте-ка разберемся». Это называется шраддхой, верой. С нее все начинается. Потом, если вы серьезны, вы общаетесь с теми, кто идет этим путем. Вы пытаетесь понять, что они ощущают. Затем у вас появляется мысль: «Почему бы мне не стать одним из них?» И когда вы становитесь одним из них, все ваши сомнения вскоре рассеиваются. Ваша вера укрепляется, а затем у вас появляется настоящий вкус к сознанию Кришны. Почему эти юноши не ходят в кино? Почему они не едят мяса и не посещают ночные клубы? Потому что у них изменился вкус. Теперь все это вызывает у них отвращение. Так вы прогрессируете. Сначала вера, затем общение с преданными, потом избавление от всех сомнений, позже твердая вера, затем появляется вкус, а потом осознание Бога и наконец любовь к Богу, совершенство. Это совершенная религия, а не какой-то ритуал типа «я верую, ты веруешь». Это не религия. Это обман. Настоящая религия развивает в вас любовь к Богу. В этом заключается совершенство религии.
Майк Робинсон: Большое спасибо за беседу. Она доставила мне огромное удовольствие.
Шрила Прабхупада: Харе Кришна.
Впервые Шрила Прабхупада опубликовал этот очерк в Индии, в старом газетном варианте журнала «Бэк ту Годхед» (20 ноября 1958 года), выходившего дважды в месяц. В нем рассказывается незабываемая история о «жидкой красоте», в которой Шрила Прабхупада наглядно демонстрирует, что лежит в основе человеческой сексуальности. Это наглядное объяснение, раскрывающее природу истины и красоты, неподвластно времени и по-прежнему актуально для тех, кто занят поиском своего «внутреннего Я».
Иногда возникают споры о том, насколько совместимы понятия «истина» и «красота». Люди охотно говорили бы правду, — может сказать кто-то, — но поскольку истина не всегда прекрасна (в самом деле, зачастую она, скорее, страшна и неприятна), как выразить истину и красоту одновременно?
