Для исцеления памяти нужно сплоченное сообщество верующих, способных, как те четверо друзей расслабленного, отважиться разобрать крышу, чтобы принести своего друга ко Христу для исцеления. Только в обстановке доверия люди смогут вспомнить и осознать наиболее болезненные события своей жизни и тем самым получить шанс на исцеление. Вы можете спросить, как нам создать такую обстановку. Напомню, что Благая весть — это распятый и воскресший Христос. Послушайте, что рассказывает апостол Иоанн о событиях этого первого пасхального вечера: «В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам! Сказав это, Он показал им руки (и ноги) и рёбра Свои» (Иоанна 20:19–20). Воскресший Христос прошел прямо сквозь запертые двери.
Слава Богу, наш воскресший Господь может и сейчас проходить сквозь защиты и запертые боящимися людьми двери. Он и сейчас может приносить мир в больные и страждущие души. Он делает это, говоря слова умиротворения и показывая свои раны — ту цену, которую Он заплатил, чтобы принести нам это умиротворение. От нас, Его учеников, зависит, сможем ли мы собраться вместе во имя Его, в Его Духе и создать атмосферу для Его исцеляющего появления.
5. Библейские основания для исцеления памяти
Крайне важно понять, что исцеление памяти имеет прочные основания в Священном Писании — важнейшем для нас источнике, затрагивающем все вопросы веры и христианской жизни. Кто–то целиком отвергает любые формы внутреннего исцеления лишь потому, что именно таких слов в Библии не встречается. Если мы станем так же рассуждать и обо всех других вещах, то дойдем до фанатичных, а порой и опасных крайностей: не будем носить одежду с пуговицами, ездить на автомобилях, пользоваться в церкви музыкальными инструментами или микрофонами с громкоговорителями, откажемся от пенициллина для больного ребенка и тем самым сделаемся причиной его смерти. Идя по этому пути, мы в конце концов пришли бы к отрицанию того, что всякая истина — от Бога и что наша духовная обязанность — использовать новые изобретения или открытия в любой области жизни во славу Господа и на благо человека. Ведь на самом деле вопрос не в том, встречается ли что–то в Библии под тем же названием, которым мы пользуемся сегодня. Вопрос скорее в том, противоречит ли это что–то тем принципам, которые установлены в Священном Писании, или согласуется с ними. Глядя на мир так, мы, христиане, благодарны любым новым истинам, изобретениям и открытиям, которые непрестанно дарят нам многие области науки: медицина, социология, математика, физика, психология… В библейском учении мы видим и те принципы, на которых основано исцеление памяти.
Избавиться от инфантильности
Чтобы расти духовно, нам необходимо избавиться от инфантильности. В Новом Завете для обозначения детства используются два разных слова. Нам важно отчетливо различать их.
Есть слово «paidion», которое относится к периоду детства в здоровом, нормальном смысле. Наши слова «педиатрия», «педиатр» образованы от этого корня. Это же слово — «paidion» — употребил Христос, когда поставил перед Своими учениками малое дитя и сказал, что им надо иметь такое же смирение и готовность к учению, как у этого ребенка. Более того, Он сказал им: «…Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Матфея 18:3). В то время как мы все пытаемся сказать детям, чтобы они скорее вырастали и становились похожими на взрослых, Иисус всегда призывал взрослых больше походить на детей! Сегодня, чтобы выразить ту же мысль, мы бы употребили выражение «быть как дети». Библия побуждает нас в большей степени быть как дети в нашей вере, смирении, принятии и открытости к другим людям. Мы никогда не должны вырастать из таких «подобных детским» качеств.
Другое слово — «nepios» — относится к болезненной и ненормальной незрелости, к такой «детскости», когда человек задерживается на стадии затянувшейся инфантильности, ребячества, несмотря на то что ему бы уже пора перерасти эту стадию. Насколько очарователен ребенок, который ведет себя как дитя, настолько же отвратителен взрослый, поступающий как ребенок. Такое поведение явно вредно, порой просто разрушительно. Сегодня мы бы назвали такого человека инфантильным[3]. Если его поведение инфантильно в крайней степени, мы говорим о нем, что он совсем «как младенец», то есть употребляем слово, относящееся к еще более ранней стадии развития. Слово «nepios» использует апостол Павел в Посланиях к Римлянам (2:20), к Галатам (4:1) и Первом Послании к Коринфянам (3:1), когда описывает духовно незрелых людей. В своем великом гимне любви он пишет: «Когда я был младенцем, то по–младенчески говорил, по–младенчески мыслил, по–младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое» (1 Коринфянам 13:11). Павел говорит здесь о сочетании эмоциональной и духовной незрелости. Не кажется ли этот стих неуместным в середине главы о великой любви? Отнюдь нет, ведь чтобы проявлять личностные качества и поведение, соответствующие высшей форме любви, той любви, которая обозначается греческим словом «агапе», необходима определенная эмоциональная и духовная зрелость. И мы не достигнем такой степени зрелости, пока не избавимся от инфантильности.
Для передачи понятия «избавиться» Павел использует греческое слово «katargeo», что значит «приводить в состояние бездействия, инертности или бессилия»; «устранять смысл и значение»; «освобождать от того, что связывало или ограничивало свободу действий». Зрелость не наступает просто потому, что мы становимся старше. Мы можем одновременно быть взрослыми по годам и младенцами по своей психологии. Чтобы покончить с инфантильностью, нам нужно поступать по–взрослому, как зрелая личность.
Библейские принципы образуют нужную основу для необходимого людям процесса исцеления памяти. Некоторые проблемы, препятствующие взрослению, мы называем «отложенными проблемами», или «зависаниями» («hangups»). Мы говорим, что такие «зависания» связывают людей, держат их взаперти. Это удивительно точные слова. Если человек никогда не противостоял своим болезненным воспоминаниям и не пытался от них освободиться, они как бы запирают его в определенном возрасте и стадии развития. Да, телом такой человек — взрослый, и его рассудок — это рассудок взрослого. Но его чувства так и не превысили какого–то уровня. Они застыли, зависли на этом уровне; поэтому мы и называем их эмоциональными, или личностными зависаниями. Многие из этих зависаний — результат воспоминаний, которые связывают нас и держат в своем порочном круге. Эти болезненные воспоминания — как камень на шее у пловца. Они увлекают человека вниз, под воду, и ему едва удается держаться на поверхности; эти воспоминания потребляют так много эмоциональной и духовной энергии, что человек совсем перестает развиваться.
Фил со своей женой Джанет обратились ко мне за помощью после того, как в течение нескольких месяцев ходили к семейному консультанту. Они очень любили друг друга и всеми силами стремились сохранить свой брак. Они выразили готовность серьезно работать для этого, и Фил трудился изо всех сил. Основной проблемой в их отношениях было то, что свою глубокую любовь к Джанет Фил не мог выразить ни словами, ни поступками. Конечно, от этого их отношения во многом страдали. Жене просто не хватало нормального проявления чувств, и она становилась раздражительной и нетерпимой. Фил пытался решить свои проблемы, помогая жене по дому. На деле же оказывалось, что он взваливал на себя слишком много домашней работы, часто беря на себя обязанности Джанет. А она считала, что муж вмешивается в ее дела и принижает ее роль в домашнем хозяйстве. Она говорила: «Я благодарна ему за желание помочь, но это заставляет меня ощущать, что он недоволен тем, как я все делаю». И, таким образом, порочный круг все нараставших негативных эмоций замкнулся.
У их семейного консультанта был, как видно, один–единственный подход: проанализировать ситуацию и обозначить проблемы, а затем с помощью молитвы и волевых усилий пытаться изменить те поступки, которые вызывали нехорошие чувства. Разумеется, это вполне здравый способ, и во многих случаях я видел, как он прекрасно действует. Однако такой подход — отнюдь не единственный, потому что многие люди не способны изменить свои установки и поступки, прежде чем не разберутся с «зависаниями», которые мешают переменам. Часто именно с внутренними, лежащими в глубинах психики причинами нарушения межличностных отношений приходится работать в первую очередь.
Мать Фила умерла, когда ему было десять лет, и после этого он долго жил вдвоем с отцом. Тот после смерти матери начал сильно пить и иногда бил Фила, порой даже сопровождая это сексуальными домогательствами. В доме было грязно, и Фил уже не мог приводить туда своих друзей. В течение нескольких лет в доме одна за другой сменялись женщины, приходившие провести ночь с отцом Фила. Уже с раннего детства Фил испытывал одиночество. На одной из наших встреч, рассказывая свою историю, он позволил себе погрузиться в свои переживания. Со слезами на глазах дрожащим голосом он сказал: «Думаю, я научился справляться со всем этим очень просто — я не разрешал себе ничего чувствовать. Я не смел позволить себе радоваться в редкие минуты счастья, потому что знал, что оно не может быть долгим. Я не разрешал себе плакать или чувствовать себя плохо, потому что мне просто нужно было продолжать делать дела. Думаю, что вся суть в том, что мне стало страшно позволить себе чувствовать. А теперь я уже и не знаю, что это значит — чувствовать».
