Без самоотвержения человек не способен к вере; его падший разум противоборствует вере, требуя дерзостно отчета у Бога в Его действиях и доказательств в открываемых Им человеку истинах; падшее сердце хочет жить жизнию падения, к умерщвлению которой стремится вера: плоть и кровь, несмотря на предстоящий им ежечасно гроб, также хотят жить жизнию своею, жизнию тления и греха.
Потому-то Господь возвестил всем желающим сопричислиться и последовать Ему живою верою: Аще кто хощет по Мне ити, да отвержется себе, и возмет крест свой, и по Мне грядет. Иже бо аще хощет душу свою спасти, погубит ю: и иже аще погубит душу свою Мене ради, обрящет ю [1113].
Падение столько усвоилось всему существу человеческому, что отвержение этого падения соделалось отвержением как бы жизни. Без этого отвержения невозможно стяжать веры залога вечной, блаженной, духовной жизни; кто ж захочет оживить страсти сердца или тела, наслаждаться ими, захочет оживить свой разум падший, тот отпадает от веры.
Живая вера шествие в мир духовный, в мир Божий. Не может пребывать она в том, кто пригвожден к миру дольнему, где господствуют плоть и грех.
Вера — дверь к Богу. Нет другой двери к Нему: без веры невозможно угодити Богу [1114]. Эта дверь постепенно отворяется пред тем, кто очищает себя непрестанным покаянием; широко отверста она пред чистым сердцем; затворена она для грехолюбца.
Только верою можно приступить ко Христу; только верою можно последовать Христу.
Вера — естественное свойство души человеческой, насажденное в ней милосердым Богом при сотворении ее [1115]. Это естественное свойство избрано Богом при искуплении, как ветвь из ветвей древа, для привития к нему благодати.
Справедливо избрана Богом вера в орудие спасения человеков: мы погибли, поверив льстивым словам врага Божия и нашего. Раздался некогда в раю шум слов из уст злодея, вняли им наши праотцы, поверили и были изгнаны из рая, теперь, в юдоли изгнания, раздается для потомков их голос Слова Божия — Евангелие — и снова входят в рай те, которые внимают и веруют Евангелию.
Неверующий! обратись от неверия твоего. Грешник! обратись от греховной жизни твоей. Мудрец! обратись от ложной мудрости твоей! Обратитесь! вашим незлобием и нелукавством сделайтесь подобными детям, с детскою простотою уверуйте в Евангелие.
Вера мертвая, признание Христа одним невольным умственным убеждением может быть и принадлежностию бесов!
Такая вера послужит верующему только к большему осуждению его на Суде Христовом. Остави, что нам и Тебе, Иисусе Назарянине? вопиял дух нечистый Господу. Пришел еси погубити нас: вем Τя, Кто еси, Святый Божий [1116]. Вера в Евангелие должна быть живая; должно веровать умом и сердцем, исповедовать веру устами, выражать, доказывать ее жизнию. Покажи ми веру твою от дел твоих [1117], говорит Апостол хвалящемуся одною мертвою верою, одним голым знанием бытия Божия.
«Вера, сказал преподобный Симеон Новый Богослов, в обширном значении этого слова, заключает в себе все Божественные Христовы заповеди: она запечатлена убеждением, что в заповедях нет ни одной черты, которая не имела бы значения, что в них все, до последней йоты, жизнь и причина жизни вечной» [1118].
Веруй в догматы, проповедуемые Евангелием, разумей и исповедуй их по точному учению Православной Восточной Церкви, которая одна содержит евангельское учение во всей чистоте его и правильности.
Веруй таинствам, установленным в Церкви Самим Господом, хранимым Восточною Церковию во всей полноте их.
Веруй святым, животворящим евангельским заповедям, правильное исполнение которых возможно только в недре истинной Церкви, исполнение которых составляет так называемую святыми Отцами деятельную веру Христианина [1119].
В догматах — Богословие, преподанное Самим Богом. В отвержении догматов — богохульство, называемое неверием; в искажении догматов — богохульство, называемое ересью.
Когда ум, еще не очищенный покаянием, еще блуждающий в области и мраке падения, еще не просвещенный и не водимый Духом Святым, дерзнет сам собою, собственными болезненными силами из мрака гордыни рассуждать о Боге, тогда он непременно впадает в заблуждение. Такое заблуждение богохульство. О Боге мы можем знать только то, что Он по великому милосердию Своему открыл нам.
Таинствами Христианской Церкви верующий приводится в соединение с Божеством, в чем — существенное спасение, запечатление веры делом веры, принятие отселе залога вечных благ.
Отрекающийся от диавола, греха и мира для веры во Христа умирает для жизни естества падшего, которою он жил доселе в неверии и греховности; погружаясь в купель крещения, он погребается для этой жизни; он выходит из купели уже рожденным для новой жизни, жизни во Христе.
Крещением христианин сочетавается Христу, облекается во Христа; причащением Святых Христовых Таин соединяется со Христом. Таким образом, посредством Таинств, он бывает весь Христов.
Крещенный во Христа уже не живет как самобытное существо, но как заимствующее всю полноту жизни от другого существа — от Христа. Несте свои, говорит Апостол христианам, куплены бо есте ценою. Телеса ваша уды Христовы суть. Прославите Бога в телесех ваших, и в душах ваших, яже суть Божия [1120].
Исполнением животворящих заповедей евангельских поддерживается соединение христианина со Христом [1121]. Иначе не может член Христов пребывать в единении со Христом, как действуя из Его воли, из Его разума. И воля и разум Христовы изображены в евангельских заповедях.
Свойственно каждому существу действовать, внутри и вне себя, сообразно естеству своему. Так и облеченному во Христа, новому человеку свойственно мыслить, чувствовать, действовать, как мыслит, чувствует, действует Христос. Водиться мыслями, чувствованиями ветхого человека, хотя б по наружности и добрыми, ему противоестественно.
Руководителем христианина должен быть Дух Святой, как руководители ветхого человека — плоть, кровь и дух лукавый. Бысть первый человек Адам в душу живу, последний Адам в Дух Животворящ [1122]. Все помышления, чувствования, действия христианина должны проистекать от Святого Духа, а не быть собственными, душевными, по естеству ветхого Адама. Ты достигнешь этого, когда будешь всецело располагать жизнь по заповеданиям Евангелия, по святейшим словам его: глаголы, яже Аз глаголах вам, говорит Господь, Дух суть и живот суть [1123].
Православная вера во Христа, запечатленная Таинством Крещения, одна достаточна для спасения, без дел, когда совершить их человек не имеет времени: потому что вера заменяет человека Христом, а добрые дела человеческие заслугами Христовыми.
Но при продолжении земной жизни непременно требуются дела. Только те дела в христианине признаются делами добрыми, которые служат исполнением евангельских заповедей, которыми питается, живет его вера, которыми поддерживается его жизнь во Христе: потому что единым деятелем в христианине должен быть Христос.
Крещеный не имеет права поступать по влечению сердечных чувств, зависящих от влияния на сердце плоти и крови, как бы ни казались эти ощущения добрыми: от него принимаются только те добрые дела, к совершению которых возбуждают сердце Дух Божий и Слово Божие, которые принадлежат естеству, обновленному Христом.
Праведник от веры жив будет [1124]. Истинная вера во Христа есть единственное средство спасения, но вера живая, выражаемая всем существом человека.
Этой живой веры требует от христианина святой апостол Иаков, когда он возвещает, что вера без дел мертва, что от дел совершается вера [1125].
Противность дел вере обличает другие верования, тайно и преступно гнездящиеся в сердце человеческом.
Восхваляя дело патриарха Авраама, святой Иаков восхваляет дело его веры — принесение в жертву сына по повелению Божию, дело, прямо противоположное свойствам естества падшего, называемым добрыми. Силу совершить это дело дала вера, а дело выразило силу веры: так объясняется сущность поступка Авраамова, истолкованного двумя апостолами, Иаковом и Павлом [1126].
Слепы те, которые дают важную цену так называемым ими добрым делам естества падшего. Эти дела имеют свою похвалу, свою цену во времени, между человеками, но не пред Богом, пред Которым еси уклонишася, вкупе непотребни быша [1127]. Уповающие на добрые дела естества падшего не познали Христа, не поняли таинства искупления, увязают в сетях собственного лжеумствования, воздвигая против своей полумертвой и колеблющейся веры нелепое возражение: «Неужели Бог так неправосуден, что добрых дел, совершаемых идолопоклонниками и еретиками, не вознаградит вечным спасением?» Неправильность и немощь своего суда эти судьи переносят на Суд Божий.
