От нихже бывает зависть, рвение, хулы, непщевания лукава, (5) беседы злыя растленных человеков умом и лишенных истины, непщующих приобретение быти благочестие. Ибо отступившие от истины и последующие собственным своим помыслам покушаются учить ненадлежащему, но за сим следуют ссора и зависть, от ссоры же отваживаются на богохульство, а с утратою веры рождаются лукавые подозрения; от сего же происходит какая-то пагубная болезнь, заражающая ближних. Сие означают слова: беседы злыя растленных умом. Ибо как больные овцы, пасущиеся вместе со здоровыми, сообщают им болезнь, так и эти люди ближних своих наполняют заразою. Посему Апостол со строгим запрещением взывает к Тимофею:
Отступай от таковых. А поскольку они почитали благочестие источником дохода, то присовокупил:
(6) Есть же снискание велие благочестие с доволством, потому что доставляет нам вечную жизнь. А в настоящей жизни надлежит избегать любостяжательности и возлюбить довольство малым. Потом подтверждает совет самою природою.
(7) Ничтоже бо внесохом в мир сей, яве, яко ниже изнести что можем. Это говорил и блаженный Иов: Сам наг изыдох от чрева матере моея, наг и отыду (Иов. 1, 21).
(8) Имеюще же пищу и одеяние, сими доволни будем, потому что имеем нужду в одной соразмерной пище и приличных покровах. Но Апостол учит и вреду ненасытности.
(9) А хотящии богатитися впадают в сеть и в напасть от диавола, и в похоти многи несмысленны и вреждающыя, яже погружают человеки во всегубителство и погибель. Не сказал Апостол просто: «богатящиеся», но: хотящии богатитися. Ибо если кто, получив богатство от предков, распоряжается им по Божественным законам, то он свободен от обвинения. Но кто, родившись от бедных и жадно домогаясь богатства, употреблял всякий способ к его приобретению, не будет знать и сытости этому вожделению, тот пойдет по сетям греха и кончит жизнь, претерпевая треволнения и крушения.
(10) Корень бо всем злым сребролюбие есть. Ибо от сего корня прозябают убийства, чародейства, хищения, любостяжательность, ложь, нарушение клятвы и все роды преступлений.
Егоже нецыи желающе заблудиша от веры, и себе пригвоздиша болезнем многим. Апостол произнес обвинение, как нежный отец, прилагающий попечение и о тех, которые стали для него чуждыми.
(11) Ты же, о человече Божий, сих бегай. Великая похвала! Так назван был и великий Илия (4 Цар. 1), так наименованы и многие из пророков (Втор. 33, 11; 4 Цар. 6, 6; 13, 19), не потому что иные – не Божии человеки (ибо все – Божии твари), но сохранившие в себе первоначальные черты создания поистине называются человеками Божиими. Так, все рабы Божии, как твари, ибо и злочестивый Навуходоносор – Божий раб, но он раб по естеству, а Авраам, и Давид, и Павел, и подобные им – рабы по приверженности. Ибо сказано: Авраама ради раба Твоего, и: Давида ради раба Моего (3 Цар. 11, 13), и: Павел раб Иисус Христов (Рим. 1, 1).
Гони же правду, благочестие, веру, любовь, терпение, кротость: (12) подвизайся добрым подвигом веры. Выше дав повеление обучаться, теперь советует Апостол подвизаться. Показывает и происходящую от сего выгоду.
Емлися за вечную жизнь, в нюже и зван был еси, и исповедал еси доброе исповедание пред многими свидетели. Ибо Апостол всех, принявших от него проповедь, имел свидетелями доброго исповедания.
(13) Завещаваю ти пред Богом оживляющим всяческая, и Христом Иисусом свидетелствовавшим при Понтийстем Пилате доброе исповедание. Божественный Апостол, боясь отчета в таланте, обильно представляет ученику свидетельство, лучше же сказать, и о нем заботясь, делает это, чтобы и он с большим усердием настраивал своих учеников. Добрым же исповеданием Господа назвал спасение вселенной. Ибо за спасение оной претерпел страдание. А поскольку мудрствующие по-Ариеву, худо разумея сказанное: вся Тем быша (Ин. 1, 3), словом вся упорно стараются включить сюда и Духа, – то пусть слышат, что говорит Апостол: оживляющим всяческая, и пусть скажут, как разумеют они здесь слово всяческая. Неужели и роды бессловесных [животных] улучат воскресение, и прежде бессловесных неодушевленные твари, разумею растения, семена, камни, деревья и тому подобное? Но явно, что не скажут сего. Следовательно, божественный Апостол оставил нам благочестиво разуметь слово всяческая. Посему так и должно разуметь евангельское изречение. Но приступим к толкованию остального. Ибо засвидетельствовавший и нам сказует, для чего свидетельствует.
(14) Соблюсти тебе заповедь, то есть сие самое, о чем пишу.
Нескверну, незазорну, даже до явления Господа нашего Иисуса Христа, то есть, оное имея в виду и оного ожидая, к Божественному учению не примешивай чуждого.
(15) Еже во своя времена явит блаженный и един сильный, Царь царствующих и Господь господствующих, (16) Един имеяй безсмертие и во свете живый неприступнем. Егоже никтоже видел есть от человек, ниже видети может. Емуже честь и держава вечная, аминь. Тем, что свойственно и принадлежит Богу, Апостол подтверждал учение о Воскресении, о Суде и о воздаяниях. Ибо, во-первых, показал непреложность Божию, наименовав Бога блаженным, потому что блаженный по естеству не допускает никакого изменения. Потом показал могущество; ибо говорит: един сильный, Царь царствующих и Господь господствующих. После сего бессмертие: един имеяй безсмертие. Сверх того, по невозможности исследовать Само естество, указал на свет окрест
Этого естества, ибо говорит: во свете живый неприступнем. Но сие неприложимо к Богу; естество Его неописуемо, а если живет Он во свете, то Он описуется светом. Впрочем, Апостол, насколько возможно, песнословит Его и простирает взор, насколько он может достигать. Если окрест Его неприступный свет, то как возможно увидеть Его? Почему присовокупил: Егоже никтоже видел есть от человек, ниже видети может.
(17) Богатым в нынешнем веце запрещай не высокомудрствовати, ниже уповати на богатство погибающее. Обладание богатством непрочно: то оно приходит к одному, то переходит к другому; имея многих господ, не служит достоянием ни одного. Но Апостол по необходимости употребил разделение. Ибо есть богатые будущего века, обладающие пребывающим и постоянным богатством. Но на Бога жива, дающаго нам вся обилно в наслаждение. «На Того надлежит смело уповать, – говорит Апостол, – Кто всегда жив и всем подает наслаждение благами». Не только же заповедует веровать в Бога, но и поступать сообразно с верою.
(18) Благое делати, богатитися в делех добрых, благоподатливым быти, общителным. Одно касается раздаяния денег, другое скромности нравов; ибо общительными обыкновенно называем имеющих некичливый нрав.
(19) Сокровищующе себе основание добро в будущее, да приимут вечную жизнь. Обладание богатством Апостол назвал непрочным, а наслаждение будущими благами нарек основанием, потому что блага сии непреходящи и непреложны.
(20) О Тимофее, предание сохрани. Преданием, думаю, называет он благодать Духа, которую принял через рукоположение.
Уклоняяся скверных суесловий и прекословий лжеименнаго разума (21) о немже нецыи хвалящеся о вере погрешиша. Они от Симона [Волхва] называли себя гностиками и говорили о себе: «О чем умолчало Божественное Писание, то нам открыл Бог». Исполнено же это всякого злочестия и непотребства. Сие-то «ведение» Апостол справедливо назвал лжеименным. Они имеют мрак неведения, а не свет боговедения.
Благодать с тобою. Аминь. Апостол присовокупил обычное благословение.
Учение сие надлежит с точностью сохранять всем сподобившимся священства и как некое правило всегда иметь перед собою и с ним сообразовывать и что говорится, и что делается ими. Так возможно сподобиться участи блаженного Тимофея и даже самого пребожественного Павла по благодати и человеколюбию Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. С Ним Отцу со Всесвятым Духом подобают слава и великолепие ныне и присно и во веки веков! Аминь.
Первое Послание к Тимофею писано из Лаодикии, главного города во Фригии.
Толкование на Второе Послание к Тимофею
Второе Послание к треблаженному Тимофею божественный Апостол написал из Рима, будучи уже при самом конце жизни, и сам дал сие видеть, написав так: Аз бо уже жрен бываю, и время моего отшествия наста (2 Тим. 4, 6). Написал же ему, ободряя на подвиги за благочестие и увещая мужественно переносить опасности за веру, но указал и на награды за подвиги; предсказал о неких [людях], приемлющих наружный вид благочестия, но избирающих жизнь, чуждую обещанию.
