567
Подобная интерпретация принадлежит христианской традиции и является предметом серьезных дискуссий. О переводе данного фрагмента, в особенности на русский язык, мы скажем чуть позже.
Дан. 7:13. Еще одно знаменитейшее место Книги Даниила. Этот перевод довольно точен, хотя считается, что возможна и иная интерпретация: «Сын Человечества». Арамейское выражение «bar 'ĕnāš» идентично древнееврейскому «ben ‘ādām» (дословно «сын человека») и означает просто лицо человеческой расы (Hartman L. F., Di Leila A. A. Op. cit. P. 206). Перевод РБО грешит буквализмом и учитывает предлог «ﬤ» — «как», «словно», «подобно» (в тексте: שׁﬤﬡ ﬧﬤכּ — kebar 'ĕnāš), получая: «словно бы человек», хотя и указывает, что в виду имеется просто человек, без всякого «словно бы» (Книга Даниила / Пер. Е. Б. Смагиной; комм. Е. Б. Смагиной, М. Г. Селезнева. М., 2002. С. 31). Подробный филолого-исторический анализ этого выражения и связанных с ним образов 7-й главы («Ветхий днями», «Всевышний») см.: Hartman L.F., Di Leila A.A. Op. cit. P. 85–102. Но филологического анализа здесь мало. Можно принять, что для автора Книги Даниила данное выражение действительно означало лишь «человек», особенно по контрасту с четырьмя зверями, описываемыми в предыдущих стихах (Дан. 7:3–8). Однако ясно, что очень быстро эти слова стали означать Мессию, иллюстрацию чего неоднократно предлагает Новый Завет, согласно которому Христос не раз называл себя «Сыном Человеческим» (ho huios tou anthropou — o υιτς του ανθρώπου). Божественность этого определения всем очевидна (показательно, напр., изложение допроса Спасителя в синедрионе: Map. 14:61–64). Следовательно, выражение это к тому времени уже заметно трансформировалось, на чем настаивают многие ученые, впрочем, согласные с тем, что автор Книги Даниила, скорее всего, Мессию в виду не имел и что поэтому строгий перевод текста не допускает подобной интерпретации. Удивительно, как умные и образованные люди не понимают, что читатели (и какие читатели!) являются в какой-то мере такими же создателями текста, как и автор, а в том, что касается его осмысления — часто автора превосходят. Не столь важно, что именно имел в виду автор Книги Даниила — важно, что его «человек» стал для протохристиан «словно бы человеком», а затем «Сыном Человеческим». Так что не столь уж необоснован этот традиционный перевод, как это кажется иным скрупулезным ученым. Даже скорее — именно он только и обоснован (с учетом соответствующих примечаний и проч.). Справедливости ради скажем, что в СП Книги Даниила действительно есть несколько невозможных интерпретаций (см. ниже). О выражении «Сын Человеческий» см.: Аверинцев С. С. Переводы: Евангелия. Книга Иова. Псалмы. С. 186–189.
Одним из наиболее ранних текстов подобного рода являются упоминавшиеся 24–25 гл. Книги Исайи.
Дискуссия о литературном и историческом единстве Книги Даниила есть удел специалистов, и находится вне сферы нашей компетенции. Рискнем все-таки высказать свое мнение. Основным автором был арамеоязычный писатель, который соединил более ранние притчи первых шести глав в одно целое и именно в нынешнем порядке (или близком к нему), возможно, дополнив их или отредактировав, и добавил к нему наиболее древний и наиболее значимый «апокалипсис» — видение, изложенное в 7-й главе. Далее в книгу были включены прочие откровения (в один или несколько этапов), и она была частично переведена на иврит. Возможно, это делал один и тот же человек, но отнюдь не единовременно. Последними добавлениями были прозрачные и явно ретроспективные предсказания 11-й главы (часть финального «апокалипсиса», содержащегося в гл. 10–12) и еще более точные указания о судьбе Иерусалима в 9-й главе. Однако главный толчок существования единой книги был дан первым ее автором. Мог он быть тем же человеком, что и второй автор? Теоретически возможно — ни один ученый пока не в силах доказать как верность, так и ложность этого утверждения. В любом случае важно, что Книга Даниила почти всегда существовала как единое произведение и воспринималась именно в таком качестве.
До этого, по ходу войн между диадохами (320–301 гг. до н.э.), Иерусалим переходил из рук в руки семь раз (Bickerman E. J. The Jews in the Greek Age. P. 22).
Основным письменным источником по еврейской истории этого периода являются «Иудейские древности» Иосифа Флавия.
Киноскефальское сражение (июнь 197 г. до н.э.). Подробное изложение событий и рассмотрение процесса образования и заката эллинистических государств см.: Green P. Alexander to Actium. The Historical evolution of the Hellenistic Age. Berkeley, 1990; Peters F. E. The Harvest of Hellenism. N. Y., 1970.
Сам он вскоре погиб во время грабительского похода — уже на восток.
Aреску писал Рафаэль Санти, прозванный Урбинским, примерно в 1512 г. по заказу папы Юлия II, желавшего получить наглядную демонстрацию того, что власть церковная сильнее власти светской. Поэтому в правой части композиции изображен поверженный Илиодор (награбленные деньги рассыпались, выпав из его ослабевших рук), в центре — молящийся Ония, а слева в паланкине восседает папа Юлий II и с одобрением смотрит на события Священной Истории. Классическое искусствоведение полагало эту фреску чрезвычайно значимой в смысле перехода к новому, поствозрожденческому стилю, тогда называвшемуся «барокко», а ныне носящему имя «маньеризма» (термин «барокко» стал употребляться по отношению к чуть более позднему времени). См.: Вёльфлин Г. Ренессанс и барокко. СПб., 2004. С. 74–80.
Вся политическая история эллинистических государств состоит из грабительских войн, заговоров со зверскими развязками, необычайно вероломных интриг и довольно частого кровосмешения среди членов царствующего дома. Мы понимаем желание читателя побольше узнать о последнем, но вынуждены в этот раз ответить ему отказом (см. великолепное изложение: Боннар А. Греческая цивилизация. М., 1995).
Завязка войны и ее течение подробно изложено в 1-й и 2-й Книгах Маккавейских (точнее, Книгах Маккавеев, но мы будем называть их согласно СП). Они сохранились только в греческом варианте (у 1-й был древнееврейский Urtext, a 2-я была сразу на греческом и написана) и потому входят в состав православной и католической Библий, но не протестантской. Неравнодушный к избранному народу Мартин Лютер как-то обмолвился, что будь его воля, он бы Книги Маккавейские вообще не переводил, очень уж 2-я из них «еврейская» (как и Книга Эсфирь). Впрочем, протестанты во многом исключили 2-ю Книгу Маккавейскую (а заодно, для кучи, и 1-ю) из канона из-за расхождения с католиками по вопросу о Чистилище, учение о котором частично основывалось на взятой из этой книге цитате (2 Мак. 12:43). Еще одним важным источником по истории Маккавейской войны опять же являются «Иудейские древности» Иосифа Флавия (краткое изложение событий II в. до н.э. дается им и в начале «Иудейской войны»).
Иез. 14:14, 20; 28:3. Это означает, что под этим именем фигурировал очень древний персонаж, подробные сведения о котором до нас не дошли. Впрочем, его написание в Книге Иезекииля (Дан'эл; ﬥﬡﬤﬢ) несколько отличается от написания в Книге Даниила (Данийэл; ﬥﬡ’ﬤﬢ).
Из этого обычно заключают, что решения Кира оказалось недостаточно и что, вернувшись в Иудею, репатрианты столкнулись с серьезным сопротивлением соседей, которое было преодолено только десятилетия спустя.
Некоторые исследователи любят именовать 13-ю главу и первую часть 14-й «детективными новеллами».
Это удалось еще одному герою того же периода еврейской истории — ранее упоминавшемуся Неемии.
Читатель СП с изумлением замечает, что в плену Даниила переименовывают в Валтасара (Дан. 1:7), то же имя встречается еше несколько раз (Дан. 4:4, 1516; 5:12). Можно подумать, что его звали точно так же, как и печально знаменитого вавилонского царя. На самом деле в оригинале эти имена отличаются на букву «тет»: Белтешаццар (ﬧﬠﬡשׁﬥﬤ, он же Даниил) и Белшаццар (ﬧﬠﬡשׁﬥﬤ, он же Валтасар). Перевод с аккадского: «Бел, сохрани его жизнь» и «Бел, царя храни» (Бел — бог Мардук) с очевидностью показывает, что именно второе имя является царским (см. напр.: Книга Даниила / Пер. Е. Б. Смагиной. С. 12, 24).
Схожий в этом со многими ближневосточными монархами той — и нынешней эпохи.
«Священники… презирая храм, спешили принимать участие в противных закону играх палестры по призыву бросаемого диска» (2 Мак. 4:14). Читатель СП может слегка оторопеть и вообразить невесть что, задержавшись на известии об устроении гимнасия, так как оно завершается сообщением о том, что там «лучших из юношей [подводили] под срамную покрышку» (2 Мак. 4:12). В виду, однако, имеется всего лишь головной убор греческого образца — примерно такой, в каком обычно изображается бог Гермес. В те времена (у многих народов и посейчас) головной убор являлся признаком национальной принадлежности.
