2) Но таковы мы, благодатию Христовою, добрым отречением от мира отрекшиеся и прекрасному послушанию себя предавшие, чрез которое совершается в нас восхождение в древнее состояние. Ибо, так как мы за непослушание и непокорность изгнаны из рая, то всеблагий наш Бог благоволил, чтоб мы чрез послушание и благопокорливость опять возвращали его себе. Будем же радоваться, что состоим в послушании, потому что оно вводит нас в Вечную жизнь. Но при сем требуются постоянство в подвигах и терпение в скорбях.
Ибо если плотская победа достается многими трудами и потами; то тем более протещи победоносно поприще такой жизни, как наша, никому нельзя, кроме лиц мужественных и доблестных.
3) Будем же, прошу, стоять мужественно, непрестанно трезвенствуя, бодрствуя, к Богу Единому устремляя вожделение наше и созерцанием Его постоянно занимая ум свой, будучи слезами и сокрушением омываемы, молитвами и молениями просвещаемы и ими привлекая благодать Святого Духа. Ибо ничем так не услаждается Бог, как душою чистою от страстей; и ни один многоцветный луг не издает такого благоухания, как душа, благоухающая добродетелями. Если же случится нам когда воздремать, пробудимся поскорее; пусть семь раз в день придется нам согрешить, но семь раз покаемся, – и будем приняты; пусть семьдесят крат седмерицею сие постраждем, но столько же раз покаемся, и не будем лишены надежды помилования, по Божественному обетованию: только пребудем, прошу, постоянны и не поленимся восставлять себя от падений. Уже близок конец подвигов, уже близки радость и веселие, и венцы правды, – коих да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа.
Брат почил внезапно: отсюда воодушевленное увещание быть готовыми к исходу, и всегда помышляя о нем, пребывать в делах богоугодных. [4, 112]
Придите, спасительный завет положим относительно последнего дня, придите, примиримся с Богом прежде, чем наступит неотложный час смерти: ибо говорится: несть в смерти поминаяй Тебе, во аде же кто исповестся Тебе? (Пс. 6, 6). Не видим разве, как каждый день похищаются братия наши? Не видим, что мы, как овцы, обреченные на заклание, ныне живем, а завтра нет нас? Се взят и брат Ливерий, почитие которого сокрушило смиренную душу мою: ибо, как говорят, его нашли в келии внезапно умершим, лежащим на боку, подобно спящему. – Таков его конец! – Каков же будет наш, не знаем, и какою смертию мы умрем, не ведаем: внезапно ли придет, или с каким-либо предуведением? на суше или на море? – Когда будем мы одни, или окружены братиями? Кто уразуме ум Господень, и кто советник Ему бысть, чтобы знать день и час, место и образ кончины нашей? – Страшно воистину определение смерти, и страшно впасть в руки Бога Живого. Посему прошу, будем всегда в подвиге, всегда во внимании, всегда в делах по Богу. Тот-то, говорят, получил большой чин, другой разбогател, другой еще некто царем стал. – И что все это? – Все, как сон, проходит. – Уснуша сном своим, и ничтоже обретоша вси мужие богатства в руках своих (Пс. 74, 6). Всяка слава человеча, яко цвет травный (Ис. 40, 6). Избранники же Божии прекрасную совершили куплю, – и получили чины неотъемлемые. И какие? – Одни апостольский, другие – пророческий, те мученический, эти преподобнический, иные хотя низший сих, но все же спасительный. Имена их в книге живота, неувядаема слава, неизглаголанна радость. Им будем подражать и мы, и всеконечно получим какой-либо из сих чинов: ибо независтна благодать, и всякому желающему предлежит свой дар благий, малому и великому, мудрому и немудрому, старцу и юноше. Если же не будем подражать, то не впустит нас в небесный брачный чертог Домовладыка и затворит пред нами двери его. Горе, говорит Господь, человеку тому, имже Сын Человеческий предается: добро бы было ему, аще не бы родился человек той (Мф. 26, 24). Для всякого ясно, что слово сие относится к предателю; но его справедливо можно отнести и ко всякому предающему собственное спасение свое. Не думаем о явлении великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа? Не помышляем о страшном решении, какое изречет неподкупный Судия против всех, стоящих ошуюю? Не представляем огня неугасимого и мук вечных невообразимых? Кто уразумеет сие? Кто разумный есть кормчий, который добре управит себя и спасет душу свою от потопления духами злобы? Мы же, поелику по благодати Христовой избрали тихую и безмятежную жизнь, то еще и еще будем добре совершать плавание свое, еще и еще благодушно переносить все встречаемое, страхом Божиим ограждая каждый член. Да запретится оку любопытно смотреть; ухо да не принимает суетного слышания; языку да не позволится осуждать: ибо оклеветаяй, говорит брат Божий, брата, или осуждаяй брата своего, оклеветает закон, и осуждает закон (Иак. 4, 11); рука пусть работает, потому что кто не хощет делати, ниже да яст, по присуждению апостольскому (2 Фес. 3, 10); ноги пусть правошествуют путем мира; сердце да не уклоняется в словесалукавствия, непщевати вины о гресех (Пс. 140, 4); но все да будет у вас благообразно и по чину (1 Кор. 14, 40), чтоб, добре поживши, сподобиться нам благ вечных.
1) Храня веру, преуспевать надо и в доброй жизни; особенно в целомудрии, против коего паче всего воюет среди нас враг. – 2) Начинает он срамными помыслами; потом, разжегши похоть, доводит до дела; а далее делает похотливого похожим на чесоточного. – 3) Как избежать? – Помыслам противься, обращаясь к молитве при первом их приражении. – 4) Воодушевляйся к противлению мыслию, что, прияв всыновление во благодати, чрез грех сей делаешься рабом диаволу, – и противостой как сей страсти, так и всем. [4, 113]
1) Есть две добродетели, созидающие спасение человека: вера и любовь. Если б я видел, что вы погрешаете в чем-либо о вере, то о ней и слово повел бы я к вам, стараясь всячески направить вас на православное мудрование. – Ибо без веры невозможно угодити Богу: веровати же подобает приходящему к Богу, яко есть и взыскающим Егомздовоздаятель бывает (Евр. 11, 6). Поелику же благодатию Христовою вера ваша здрава, то, оставя веру, поговорю с вами немного о деятельной жизни, коей двигателем должна быть любовь. – Итак прошу вас, как всегда, так и ныне, не нерадеть о подвижничестве, о господстве над помыслами, о многоценном сокровище девства, которое мы по милости Божией любезно восприяли и против которого враг наипаче со всем рвением направляет козни свои, ища чрез похищение его похитить спасение наше. Ибо ведает, что сею добродетелию мы уподобляемся Богу, как, наоборот, потерею ее прилагаемся к скотам несмысленным, как написано: человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным, и уподобися им (Пс. 48, 13).
2) О, скольких от века обольститель наш пленил плотскою похотию! Но и доселе не перестает прельщать не только юных, но и старцев, и не только нерадивых, но и тщаливейших, и против всякой почти души пользуется он этим оружием. Начинает он заготовлять яд сей всеванием неуместных помыслов; потом, распаливши сердце похотями плоти и крови, вызывает его сказать что-либо из запрещенного, затем внушает дерзость коснуться члена; после же сего наносит смерть: ибо, как говорит Апостол, похоть заченши, раждает грех: грех же содеян раждает смерть (Иак. 1, 15). Будем же избегать сей смерти, – вечной, – будем избегать сей многобедственной болезни душевной. Мне кажется, что эта болезнь похожа на чесотку. Как чесоточный, когда чешет себя ногтьми, кажется, доставляет себе тем удовольствие, на деле же не удовольствие получает, а мучительные раны, и тем больше, чем больше чешется: так и обладаемый похотною страстию не удовольствие получает, а муку, не насыщение, а пустоту, не благодушие, а бездушие. Жалости достоин таковой, безнадежный, страшливый, боящийся даже тени, а не только будущего судилища.
3) Но как же избежать сего зла? Первое дело, – надо всеусильно и неопустительно противостоять прилогам всякий раз, как найдет сия страсть. Что она находит, не дивно; силу же берет она или от невнимания ума, не занятого благими помышлениями, или от зависти врага. Но как бы сие ни случилось, встань уязвленный поскорее, молись, воздыхай, слезы источай с решительным отвержением страсти; и страсть скоро утихнет, ты же успокоишься в Господе. Тогда познаешь, что ничто так не сладостно для души, как быть не осаждаемою и не порабощаемою страстьми.
4) Не слышал разве, что говорит Господь? Всяк творяй грех, раб есть греха: раб же не пребывает в дому во век; сын пребывает во век (Ин. 8, 34). Освободившись убо от греха и всыновление восприяв, опять ли поработим себя греху? Под крепкую руку Божию став, диаволу ли станем данниками? Да не будет. Аще бо яжеразорих, сия паки созидаю, преступника себе представляю (Гал. 2, 18), говорит негде Апостол. Не попустим же себе быть нарушителями заветов Божиих и опять соделаться порабощенными диаволу, после того как получили уже свободу от него, сокровиществуя себе тем гнев, в день гнева и откровения праведнаго суда Божия (Рим. 2, 5). Ибо о таковых написано: червь их не умирает, и огнь не угасает (Мр. 9, 44). Свободою убо, еюже Христос нас свободи, стоять будем (Гал. 5, 1), гнушаясь мерзкими мечтаниями змия, каждодневно противостоя и противовоюя не сей только страсти, но и всем другим, подавляя зависть, укрощая лукавство, братоненавидение и всякую другую злобу, чтоб избежать вечных мук и получить Царствие Небесное.
