Весьма искусен, как мне кажется, и изобретателен на обольщения демон сребролюбия. Он часто, утеснен будучи крайним отречением от всего, берет на себя вид эконома и нищелюбца, радушно принимает странннков, которых вовсе и нет, посылает, что потребно другим нуждающимся, посещает городские темницы, выкупает продаваемых, прилепляется к богатым женщинам и указывает, кому они должны благосострадать, а другим, у которых влагалище полно, внушает отречься от мира; и таким образом мало-помалу, обольстивши душу, облагает ее помыслами сребролюбия и передает помыслу тщеславия. Этот вводит множество прославляющих Господа за такие его (отшельника) распоряжения, а некоторых заставляет потихоньку говорить между собою о священстве, предсказывает смерть настоящего священника и прибавляет, что ему именно не избежать (избрания), что бы он ни делал для того. Так бедный ум, опутавшись такими помыслами, с теми, которые не принимают его, – препирается, тем, которые принимают, – усердно раздает подарки и с благодарностию радушно принимает их, некоторых же упорных (противников) предает судьям и требует изгнать их из города. Между тем как такие помыслы вращаются внутри, предстает демон гордости, частыми молниями бороздит воздух келлии, напускает крылатых змий и, последнее зло, лишает ума. Но мы, молясь, да сгинут такие помыслы, постараемся в благодарном расположении сжиться со скудостию. Ничтоже бо внесохом в мир сей, яве, яко ниже изнести что можем: имуще же пищу и одеяние, сими довольни будем (1 Тим. 6, 7–8), помня, что сказал далее св. Павел: корень всем злым сребролюбие есть (6, 10).
22. Все нечистые помыслы закосневают в нас по причине страстей, низвергающих ум во всегубительство и пагубу. Ибо как мысль о хлебе у голодного закосневает по причине алчбы и мысль о воде у жаждущего по причине жажды; так помыслы о деньгах и срамные помыслы, рождающиеся от обильных яств, тоже закосневают в нас по причине (соответственных) страстей. Подобное сему откроется и в отношении помыслов тщеславия, равно как и других помыслов. Но невозможно, чтоб ум, подавляемый такими помыслами, предстал Богу и украсился венцом правды. Сими помыслами поглощен был треокаянный оный ум, который, по притче Евангельской, отказался от вечери Боговедения (Лк. 14, 18–20). Равным образом и тот, связанный по рукам и ногам и вверженный во тьму кромешную, имел из сих же помыслов сотканное одеяние, которое Звавший признал недостойным брачного пира (Мф. 22, 11–13). Брачное одеяние есть бесстрастие разумной души, отвергшейся мирских похотей. Какая же тому причина, что долго остающиеся в нас помышления о вещах чувственных растлевают ведение, – об этом сказано в главах о молитве.
23. У демонов, противящихся деятельной жизни, есть три первостоятельные, за которыми следует все полчище этих иноплеменников и которые первыми стоят на брани и посредством нечистых помыслов вызывают душу на грех: во-первых, которым вверено стремление чревоугодия; во-вторых, те, которые подущают сребролюбию, в-третьих, те, которые позывают нас искать человеческой славы. Итак, если желаешь чистой молитвы, – блюдися от гнева; если любишь целомудрие, воздерживай чрево, не давая ему в сытость хлеба и скудостию воды удручая его. Бодрствуй в молитве и памятозлобие далеко отжени от себя; словеса Духа Святого да не оскудевают у тебя, и в двери Писаний толцы руками добродетелей. Тогда воссияет в тебе бесстрастие сердца, и ты узришь ум свой в молитве блестящим подобно звезде.
У св. Нила Синайского – идет выбор до 27-й главы. Приложим и их. В предыдущих 23-х главах содержатся его – 24 главы.
25. Когда демон чревоугодия, после частых и сильных борений, не сможет растлить установившегося воздержания, тогда влагает в ум желание строжайшего подвижничества; ради чего выводит на среду известное о Данииле, – ту скудную жизнь, и семена (служившие ему единственною пищею) (Дан. 1, 16), припоминает ему и других некоторых отшельников, которые всегда так жили, или в новоначалии, – и понуждает стать их подражателем, чтоб погнавшись за неумеренным воздержанием, не успел он и в умеренном, когда тело по своей немощи окажется бессильным для того. Думаю, что им справедливо не верить таким внушениям и не лишать себя хлеба, елея и воды. Ибо братия опытом дознали, что такая диета есть самая лучшая, только всего этого принимать не досыта, и однажды в день. И было бы дивно, если б кто, досыта вкушая хлеба и воды, мог получить венец бесстрастия. Бесстрастием же я называю не удаление от дел греховных, ибо это называется воздержанием, но отсечение страстных в сердце помыслов, которое св. Павел назвал и духовным обрезанием сокровенного Иудея (Рим. 2, 29). Если кто падает духом, слыша такие слова, тот да приведет себе на память сосуд избран (Деян. 9, 15), – Апостола, который в гладе и жажде совершал свое течение. Этому демону подражая и дух уныния, сей противник истине, внушает терпеливому мысль об удалении в глубочайшую пустыню, призывая его возревновать Иоанну Крестителю, и начатку отшельников – Антонию, чтоб не вынесши долговременного и вышечеловеческого уединенничества, бежал он со стыдом, оставя свое место, а этот, хвалясь, после того сказал: укрепихся на него (Пс. 12, 5).
26. То же, что гл. 68 – Евагр. перв.
27. Демоны не знают наших сердец, как думают некоторые из людей. Ибо Сердцеведец один сведый ум человеч (Иов. 7, 20) и создавший наедине сердца их (Пс. 32, 15). Но то из слов, какие произносятся, то по каким-либо движениям тела они узнают многие из движений, происходящих в сердце. Положим, что мы в разговоре обличали тех, которые нас злословили. Из этих слов демоны заключают, что мы относимся к ним нелюбовно, и берут от этого повод влагать нам злые против них помыслы, приняв которые, мы подпадаем под иго демона памятозлобия, и этот непрестанно потом распложает в нас против них помыслы мстительные. Посему справедливо Дух Святый обличает нас, говоря: седя на брата твоего клеветал еси, и на сына матере твоея полагал еси соблазн (Пс. 49, 20), отворял, т. е. дверь помыслам памятозлобия и возмущал ум во время молитвы, представляя непрестанно лицо врага своего и его имея таким образом за бога. Ибо на что ум взирает непрестанно во время молитвы, то справедливо признать его богом. Потому будем избегать болезни злословия, никого не будем поминать злом или извращать лица свои при воспоминании о каком-либо ближнем. Ибо злые демоны с любопытством наблюдают всякое наше движение и ничего не оставляют неизследованным из того, чем можно воспользоваться против нас, – ни вставания, ни сидения, ни стояния, ни поступи, ни слова, ни взора, – все любопытствуют, весь день поучаясь на нас льстивным (Пс. 37, 13), чтоб во время молитвы осрамить смиренный ум и блаженный его погасить свет.
12. Евагрия монаха – изречения
1. Авва Евагрий сказал: избегай беседы о мирском, чтоб ум твой не возмущался и правило безмолвия твоего не было нарушено.
2. Говорил также: много значит молиться без развлечения, а еще более петь (псалмы) без развлечения.
3. Еще говорил: помни всегда об исходе твоем, не забывай вечного суда, и сохранишь душу твою от всякого греха.
4. Еще говорил: не будь искушений, никто бы не спасся.
5. Сказал авва Евагрий: начало спасения – самоукорение.
6. Он же сказал: если впадешь в малодушие, молись; но молись со страхом и трепетом, молись усердно, бодренно и трезвенно.
7. В начале своего монашеского жительства авва Евагрий пришел к некоторому старцу и сказал ему: авва! преподай мне душеспасительное слово. Старец сказал ему: если хочешь спастись, то к кому бы ты ни пришел, не говори прежде, нежели он спросит тебя.
8. Однажды по какому-то делу было собрание в келлиях, и авва Евагрий говорил тут. Пресвитер говорит ему: мы знаем, авва, что если бы ты был на своей стороне, уже давно бы мог быть епископом и начальствовать над многими; а теперь ты сидишь здесь как странник. Авва Евагрий, хотя был тронут сим, но не смутился и, кивнув головою, сказал: точно так, отец, но единою глаголах, – второе не приложу (Иов. 39, 35).
9. Евагрий в своем Гностике говорит: мы научились у праведного Григория, что главных добродетелей четыре: разумность (φρονησις), мужество, целомудрие и справедливость. Дело разумности, говорил он, состоит в том, чтоб созерцать умные святые силы; дело мужества – стоять в истине и, хотя бы встретилось противоборство, не уклоняться к не сущему; приняв семена от первого земледельца, – отвращаться от всевателя (врага) свойственно, по его мнению, целомудрию. А дело справедливости – воздавать каждому по достоинству.
10. Там же говорит он: столп истины – Василий Каппадокийский говорит: знание, происходящее от людей, усовершается постоянным занятием и упражнением; а происходящее от благодати – правдою, кротостию и милосердием: первое могут приобретать и люди страстные; а последнее в состоянии принимать только бесстрастные, которые во время молитвы зрят свет, осиявающий их ум.
