12 июня 1862 года
В настоящее время живу в келлиях о. Игумена, потому что моим доставляют необходимый комфорт соответственно моему здоровью, которое весьма плохо. Здесь получено известие о кончине нашего соседа и моего доброго знакомого Н. П. Полозова. Почти все близкие мне перебрались в вечность; наступила или наступит и моя чреда.
Здесь с июня месяца наступила хорошая погода, перепадают дожди, но вокруг монастыря нет грязи; хлеба и травы хороши. {стр. 553} Посетителей монастырь почти не имеет; летом уединение почти такое же, как и зимой. Простолюдины посещают монастырь в значительном числе: но они приходят к Богослужению и после него уходят в свои села или на гостиницу, не беспокоя прихотливыми требованиями братию.
К Ахматову я писал форменное отношение, что никакой возможности не имею заниматься с подначальными, которых расположился присылать ко мне Гр<аф> Толстой, по совершенному расстройству моего здоровья. Это вполне справедливо! и ныне чувствую ужасную боль в левом боку, видно, образовался сильнейший аневризм [325], который требует пребывания в совершенном спокойствии и уединении. Видно, настало время заняться исправлением себя, а не других, и приготовлением к переходу в вечность.
Е<пископ> И<гнатий>.
27 июня 1862 года
Спаси Господи за письмо твое от 6 июля и за твои благие желания. Как я, так и Петр Александрович ищем единого: окончить дни наши в покаянии. Сего единого просим у Бога; развитие же монастыря или неразвитие предоставляем Всесвятой воле Божией, единой ведущей полезное. Мы же боимся вещественных попечений и молвы, яко отводящих от попечения о душе. Бабаевский монастырь, весьма уединенный зимою, оказывается весьма уединенным и в летнее время. Здоровье мое очень слабо: сил нет, и являются припадки параличного свойства.
Спаси Господи за заботы о мне. О смерти: не избрать человеку, какою ему болезнию умереть; умереть тою, какую Бог пошлет. Святитель Тихон, новоявленный Угодник Божий, заболел от удара параличом. У меня давно прекратился открытый геморрой и с того времени начали делаться припадочки параличного свойства.
Как ни умереть, а дай Бог умереть с покаянием. Отец Гедеон, иеродиакон, умирает при весьма хорошем приуготовлении.
Е<пископ> И<гнатий>.
19 июля 1862 года
{стр. 554}
Потрудись передать мой искреннейший привет Виктору Ипатьевичу [326]. Уважаю его подвиг, совершаемый с таким самоотвержением и с такою пользою для православных христиан. Петр Александрович, принадлежащий к числу ревностнейших читателей Виктора Ипатьевича, желает познакомиться с ним лично, будучи очень знаком заочно.
Относительно моих сочинений тебе известно, что я писал их для себя и для коротких, немногих знакомых моих, из настроения, полученного и усвоенного монастырскою жизнию. Неудивительно, что это настроение в некоторых оттенках представляется отделяющимся от настроения благочестивых иноков, даже святых, но заимствовавших свое настроение в духовных училищах. Для примера укажу на превосходные во всех отношениях сочинения Святого Тихона Воронежского. Мои сочинения, несмотря на многие их недостатки в духовном и ученом отношениях, иного характера. Я полагаю необходимым сохранить этот характер и не перекраивать их на Академический образец; в противном случае оставить ненапечатанными, тем более, что не с этой целию были писаны и самим мною признаются недостойными того. — Здесь, в уединении, оглядываясь на прошедшую жизнь и усиливаясь раскаянием ослабить силу моих согрешений, приношу раскаяние и в составленных сочинениях, признавая их грешными пред Богом, и слова их недостойными предмета. При всем том и для многих монахов, славных своею аскетическою жизнью, например для Оптинских, мое настроение остается очень неясным: ибо их настроение образовалось от деятельной жизни телесной, столько видной для мира и прославляемой им, а мое от вынужденного болезнями и другими обстоятельствами затвора и сопряженного с ним душевного делания и подвига, не видного и непонятного для мира. Это-то настроение и проявляется повсюду в моих сочинениях, как они не недостаточны, и делает их своехарактерными. Они по характеру подходят к писаниям древних аскетов.
Настала осень; закупоривают на зиму окна, и я закупориваюсь в моих комнатах по необходимости, не только по произволу. Что делать? надо идти тем путем, который указан Промыслом Божиим.
Испрашивающий твоих Святых молитв.
<Недостойный> Е<пископ> И<гнатий>.
6 сентября 1862 года
{стр. 555}
Здоровье мое очень слабо. Паче всего силы окончательно истощены. Перемены бывают не по дням, а по часам: то поотдает, то опять схватит. Не могу нарадоваться спокойному приюту, который дарован мне Богом и который столько соответствует моему положению.
Спаси Господи, Батюшка мой, за труд, который ты принимал на себя, пиша ко мне довольно часто. Уже не утруждай себя столько. Весьма буду благодарен, если напишешь изредка или при какой особенной нужде.
31 октября 1862 года
Спаси тебя Господи за письмо твое от 5 января. Справедливо говоришь, что Бог даровал мне в свое, известное Богу время, то, чего я давно и постоянно желал, но к чему не был готов. «Безмолвие, — говорит святой Иоанн Лествичник, — неопытных погубляет». Прошу твоих молитв, чтоб дарована была мне премудрость употребить должным образом время, дарованное на покаяние и приготовление себя к вечности.
О себе рассуждай с осмотрительностью. Здешнее место не Сергиева пустыня.
Так называемыми талантами, при которых позволяют себе гордость, самоволие и другие послабления, здесь не дорожат, а дорожат сохранением монашеского направления. Нарушителю монастырских правил и благочиния, кто бы он ни был, выдается немедленно билет для приискания себе другого места. А потому желающий здесь жить, должен предварительно приуготовиться к покаянию, которое определяется святым Иоанном Лествичником так: «покаяние состоит в постоянном утеснении чрева и сокрушении духа». С иным приуготовлением лучше сюда не вступать. Место здешнее — уединенное, способствующее вниманию себе и покаянию; в города и села братии не позволяется отлучаться, в гостиницу без спросу не ходят, женского пола в келлии к себе не принимают.
Очень буду рад посещению о. Архимандрита, но заблаговременно могу сказать, что к советам я потерял способность, если и имел ее. Потрудись передать мой усердный поклон и благословение братии и болящему Иоанну Дементьевичу, коему желаю скончать земное течение свое в покаянии и надежде на един{стр. 556}ственную надежду нашу — Господа Иисуса Христа, Бога и Искупителя нашего.
И паки прошу твоих святых молитв.
Е<пископ> И<гнатий>.
17 января 1863 года.
Справедливо говоришь, что милость Божия к тем, которые устранены Промыслом Божиим от общего стремления массы в отдельные положения, как бы на острова, с которых только видна и слышна буря морская, и то тогда, когда житель острова оставит глубину его — внимание к себе, и приблизится к берегу — начнет внимать совершающемуся на житейском море. Эта милость Божия возвещена и Священным Писанием (Пс. 30. 20, 21, 22). Святые Отцы предвозвестили, что в последние времена спасающиеся скроются от входов человеческих и пойдут смиренным путем делания, хранясь осуждать отступников, предавая все воле Божией и суду Божию, благоговея пред самыми попущениями Божиими.
Не от кого ожидать восстановления христианству! Сосуды Святого Духа иссякли окончательно повсюду, даже в монастырях, этих сокровищницах благочестия и благодати, а дело Духа Божия может быть поддерживаемо и восстановляемо только Его орудиями. Милосердое долготерпение Божие длит время и отсрочивает решительную развязку для небольшого остатка спасающихся, между тем гниющее и почти согнившее достигает полноты тления. Спасающиеся должны понимать это и пользоваться временем, данным для спасения «яко время сокращено есть», и от всякого из нас переход в вечность не далек.
Е<пископ> И<гнатий>.
14 ноября 1864 года
Брат привез мне известие, что ты подвергался тяжкой болезни, почему и пишу тебе эти утешительные строки. Святые Отцы советуют благодарить Бога за те скорби, которые нам посылаются, и исповедовать в молитве нашей, что мы достойны наказания за грехи наши. Таким образом принимаемая скорбь послужит нам непременно в очищение грехов наших и залогом к получению вечного блаженства. Мы по свойству недугующего падением естества нашего, заботимся наиболее об устроении нашего земного {стр. 557} положения, а Бог устраивает наше вечное положение, о котором мы забыли бы, если б земное наше положение не было потрясаемо скорбями, если б скорби, посылаемые по временам Промыслом Божиим, не напоминали нам, что все временное и земное преходит и что главные заботы должны быть о вечном. Писание говорит: Господь, его же любит, наказует [327]. Скорби, вразумляющие посылаются от Бога тем, которых Он хочет помиловать, а отверженным посылаются скорби сокрушительные и решительные, наиболее на самом конце жизни, как-то, или скоропостижная смерть или лишение рассудка и тому подобное.
