42) Потом, как, именуя Слово Божие рождением, представляем сие не по–человечески, и, признавая Бога Отцем, не усвояем себе о Нем какого–либо телеснаго понятия, напротив того, слыша сии уподобления и таковыя речения, приличным образом разумеем их о Боге, потому что Бог не яко человек; так, слыша речение: единосущный, должны мы возвыситься над всяким чувственным представлением, и, по слову Притчей, разумно разумевать предлагаемая нам (Прит. 23, 1), а потому знать, что не в изволении, но истинно есть преискренний Сын от Отца, как жизнь из Источника и сияние от Света. Иначе, почему же речения: рождение и Сын — понимаем нетелесно, а речение: единосущный — будем понимать как о телах, тем более, что сказуемыя сии прилагаются не к разным лицам, но о ком сказуется: рождение, о Том же сказуется и: единосущный? В отношении к Спасителю прилично сохранять одинаковое разумение обоих речений, и не должно объяснять одно речение: рождение — в добром смысле, другое же: единосущный — иначе; ибо в таком случае вам, называющим Сына Отчим Словом и Отчею Премудростию,. следовало бы иметь различное понятие о сих именованиях, и иначе понимать Слово, иначе же Премудрость. Но как это ни с чем несообразно, потому что Сын есть Отчее Слово и Отчая Премудрость, и Рождение от Отца едино и собственно Его сущности: так один смысл речений: рождение и единосущный, и признающий Сына рождением признает Его и единосущным.
43) Этим достаточно показывается, что разумение сих возлюбленных нечуждо и недалеко от понятия о единосущии. Но поелику, как они говорят (послания же у себя не имею), Епископы, осудившие Самосатскаго, написали, что Сын не единосущен Отцу, а потому и они, уважая и чтя сказавших это, не приемлют сии речения; то хорошо будет и об этом вместе с ними разсудить благочестно. Ибо неприлично было бы возставлять их против тех Епископов; потому что все они Отцы; а также неблагочестно произносить суд, что одни сказали хорошо, а другие худо, потому что все они почили о Христе. Нет надобности усильно спорить и сличать число собиравшихся, чтобы не показалось, будто бы число триста затмевает собою меньшее число, а также и принимать в разсчет время, чтобы не показалось, будто бы предшествовавшие уничтожают собою бывших после; потому что, по сказанному выше, все они Отцы, впрочем те триста Отцев написали не новое какое–либо мудрование и, не сами на себя положившись, стали защищать речения, не из Писания взятыя, но воспользовались ими, быв побуждены к тому Отцами же. Ибо задолго прежде, нежели семьдесят Отцев низложили Самосатскаго, были два Дионисия, один Епископ Рима, а другой Александрии. И поелику некоторые жаловались Епископу римскому на Епископа александрийскаго, будто бы Он Сына называет тварию, а не единосущным Отцу, то Собор римский вознегодовал, римский же Епископ письменно сообщает общее всех мнение одноименному с ним Епископу, а сей, уже оправдываясь, сочиняет книгу под наименованием: обличение и оправдание, и пишет к римскому Епископу следующее:
44) «Писал я и в другом письме, что ложно возводили на меня, будто бы утверждаю, что Христос не единосущен Богу. Хотя и говорю, что сего слова не нашел и не читал я нигде в Священных Писаниях, однако–же последующие мои доводы, о которых умолчали они, не разногласят с этою мыслию; ибо представил я в пример рождение человеческое, которое, как известно, бывает однородно, без сомнения заметив, что родители инаковы только с детьми, потому что дети не они сами, или необходимо было бы не быть ни родителям, ни детям. Письма сего, как сказал уже я, по обстоятельствам доставить не могу. Но если бы мог, то прислал бы самыя употребленныя тогда речения, лучше же сказать, список со всего письма, что и сделаю, как–скоро буду иметь возможность. Но знаю и помню, что представлены мною многия подобия вещей сродных. Ибо говорил я, что и растение, взошедшее от семени или от корня, инаково с тем, от чего оно произрасло, но, без сомнения, с ним однородно; и река, текущая из источника, получает другой вид и имя; потому что источник не называется рекою, ни река — источником, между–тем существуют и река и источник, и источник есть какбы Отец, а река — раждаемое от источника». Так сказал Епископ.
45) Посему, если порицает кто Отцев, сошедшихся в Никеи: будто бы сказали они вопреки определениям прежде–бывших; то, по справедливости, должен он порицать и сих семьдесят, потому что не соблюли определеннаго прежде них бывшими, — прежде же их были Дионисии и Епископы, собиравшиеся тогда в Риме. Но противно справедливости обвинять тех и других; потому что все они защищали веру Христову, и все ревностно подвизались против еретиков, и одни осудили Самосатскаго, а другие арианскую ересь. Как те, так и другие правильно и хорошо написали, относительно к предположенной ими цели. И как блаженный Апостол в Послании к Римлянам сказал: закон духовен есть (Рим. 7, 14), и: закон свят, и заповедь свята и праведна и блага (Рим. 7, 12), а немного ниже: немощное бо закона, в немже немощствоваше (Рим. 8, 3); и к Евреям написал: ничтоже совершил закон (Евр. 7, 19); и к Галатам: в законе никтоже оправдается (Гал. 3, 11); к Тимофею же: яко добр закон есть, аще кто его законно творит (1 Тим. 1, 8), и никто не винит святаго, будто бы написал он противоречащее и несогласное между собою, напротив же того, всякий скорее подивится, что он в каждом Послании соображался, к кому писал, чтобы римляне и другие научились от буквы обращаться к духу, а евреи и галаты вразумились, и возлагали надежду не на закон, но на Господа, давшаго закон. Так, если и Отцы обоих Соборов различно отозвались о речении: единосущный, то нам не надлежит совершенно не соглашаться с ними, но должно вникнуть в их мысль, и тогда, без сомнения, усмотрим единомыслие обоих Соборов. Ибо низложившие Самосатскаго речение «единосущный» понимают телесно, потому что Павел хотел употребить хитрость и говорил: «если Христос не из человека сделался Богом и, следовательно, единосущен Отцу, то необходимо быть трем сущностям, одной первоначальной, и двум от нея происшедшим»; а по сему самому справедливо опасаясь такого лжеумствования, составленнаго Самосатским, сказали, что Христос не единосущен; ибо Сын не так относится к Отцу, как представлял Самосатский. Предавшие же анаееме арианскую ересь — усмотрев хитрость Павлову, и разсудив, что речение «единосущный» не то значит в разсуждении существ безплотных и особенно в отношении к Богу, зная же, что Слово — не тварь, но Рождение от сущности, что сущность Отчая есть начало, корень и источник Сына, что Сын есть самое истинное подобие Родшаго, не может, как иноестественный, подобно нам, быть отлучаем от Отца, но, как сущий от Отца Сын, неотделен от Него, как и сияние от света; имея же пред собою представленныя Дионисием подобия источника, и его оправдание касательно слова: единосущный, а сверх сего ясныя слова Спасителя: Аз и Отец едино есма (Иоан. 10, 30), и: видевый Мене, виде Отца (Иоан. 14, 9) — посему и сами справедливо наименовали Сына Единосущным. И как, по сказанному выше, никто не станет обвинять Апостола, если Он иное написал о законе римлянам, а иное евреям; так и ныне живущие Отцы не будут винить прежних, имея в виду их толкование, ни прежние не станут укорять после них бывших, обращая внимание на их толкование и на ту нужду, по которой так написали о Господе. Ибо каждый Собор имеет основательную причину, по которой одни сказали так, а другие иначе. Поелику Самосатский думал, что Сына не было прежде Марии, но от Нея получил Он начало бытия, то собравшиеся тогда Самосатскаго низложили и объявили еретиком; о Божестве же Сына написав проще, не углубились в точное значение слова: единосущный, но как понимали его, так и сказали о слове: единосущный. Особенную же заботу имели о том, чтобы низложить выдуманное Самосатским и доказать, что Сын прежде всего, что не из человека стал Он Богом, но, будучи Богом, приял на себя зрак раба, и, будучи Словом, соделался плотию, как сказал Иоанн. Так было поступлено в опровержение хулы Павловой. Поелику же последователи Евсевия и Ария, хотя говорили, что Сын прежде времен, однако–же учили, что Он сотворен и есть одна из тварей, и выражение: от Бога — принимали не как о преискреннем Сыне от Отца, утверждали же, что как твари от Бога, так и о Сыне сие сказано, и единство подобия Сына со Отцем поставляли не в сущности и не в естестве, как бывает сын подобен отцу, но в согласии определений и учения; даже совершенно отделяли и отсекали сушность Сына от Отца, примышляя для Сына иное начало бытия, кроме Отца, и низводя Сына в число тварей: то собравшиеся в Никеи Отцы, усмотрев коварство так мудрствующих, и извлекши понятие из Писаний, и выразившись яснее, изрекли: единосущие, чтобы истинно была познаваема из сего преискренность Сына и твари не имели ничего с Ним общаго. Точность этого речения обличает лицемерие еретиков, если употребят они выражение: от Бога, и низлагает все убеждения, которыми увлекают они людей простых. Они в состоянии все запутать своими лжеумствованиями и перетолковать, как хотят, боятся же сего одного речения, как обличающаго их ересь, и Отцы написали его, как ограждение против всякаго нечестиваго их вымысла.
