аа) Во-первых, излечим самих себя от склонности к пустым разговорам о личностях, которые так часто ведут нас ко греху. Пустословие и любовь к пересудам стоят в родственном отношении с ложью.
бб) Во-вторых, попробуем представить себе страшную силу и нашу ответственность за них. Как мало думаем мы об этом? Мы знаем силу стрихнина или мышьяка, но не знаем силы слова. Сколько непреднамеренных речей приносят гибель и вред! Сколько ничтожных насекомых обладает ядовитым жалом. Слова суть не только сотрясение воздуха: слова имеют значение. Да, и нередко с страшной силой они портят нравы и предают души мучению; и если наши слова были таковыми, то непристойный, тайно произнесенный шепот, без сомнения, вернется к нам в громовых раскатах и признает нас смертно виновными. Может быть, у нас было бы более глубокое чувство ответственности, если бы мы сохраняли в своей памяти слова нашего Господа: «От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 37).
вв) В-третьих, смирение могло бы нам оказать много помощи. Мы были бы менее жестоки к другим, если бы честнее относились к самим себе. Если бы мы более размышляли о бревне в своем собственном глазу, то не так бы старательно объявляли о сучке в глазу нашего брата (Мф. 7, 3).
гг) В-четвертых, думаем ли мы, что своими словами или безыменными доносами высшим властям мы мучим своего брата, ради которого Иисус Христос принял смерть? Думаем ли мы о том, что мы подстерегаем погрешности наших братьев, чтобы затем преувеличивать и разглашать их виновность? Разве сознание собственных недостатков никогда не давит, как свинец, души клеветников? Зачем же они еще добавляют тягчайшее бремя на души их братьев?
Благородно ли толкать брата, несущего свое бремя по тернистому пути жизни? Благородно ли смеяться друг над другом и с злобой в сердце бороться на ножах? Прости нам, Боже, наши жалкие распри, нашу дикую радость при виде заблудившихся, погибающих под своей ношей, уязвленных в сердце. Язвительные слова острие стали и их боль значительно сильнее, чем от ножа. Не лучше ли на этом кратком жизненном пути и на суше, и на воде подавать рыбу вместо змеи (Мф. 7, 10) и, схватившись руками, прожить всю бренную жизнь вместе, бок о бок?
Посмотрите на розы, кивающие друг другу, на мирно пасущиеся стада; человек, и только человек, воюет с своим братом и смеется над его опасностью и страданиями; животные, пасущиеся в долине, могут пристыдить его. Благородно ли нам стараться унизить какого-нибудь несчастного или бедняка до праха? Слишком скоро всех вместе низвергнет нас время, как листья порывом ветра.
дд) В-пятых, как в делах Церкви и государства, так и в обыкновенном обществе будем избегать всякой искажающей и стесняющей приверженности к известной партии. Ничто не может сравняться с жестокой презренной партийностью, погрязшей в предрассудках.
Предрассудок – болезнь ума, представляющая людей и их поступки в том цвете, в который их окрашивает их собственное недовольство. Отсюда все эти ложные слухи, распускаемые одной партией, чтобы убить другую. Одна партия называет другую невежественной и суеверной, другая же возражает, что все ее противники лицемеры; и обе страдают от взаимных колкостей; страдает у них правда и гибнет милосердие.
Постыдимся, братия, и спросим: разве таков путь к распространению дела Божия и Царства Христова? Нуждается ли Христос в вашей лжи? Будете ли вы ради Бога говорить нечестиво или обманывать ради Него? «Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя. Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом» (Гал. 5, 14 и 15). (См. «Духовно-нравственные беседы» Фаррара).
III. Умоляем вас, братия, «облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы» (Кол. 3, 12 и 13). И кроме всего этого, проникайтесь любовью, она условие совершенства; читайте как можно менее дурного, не верьте ничему дурному, пока оно не доказано; если же оно и доказано, то не повторяйте его. Ваше милосердие покроет множество грехов.
Чего бы вам это ни стоило, и что бы с вами ни случилось, откажитесь от всякого зложелательства, хитрости, лицемерия и злословия. Оставьте вашу защиту Богу, как сделал Иисус Христос. Ни о других не говорите зложелательно, ни сами не внимайте зложелательствам, когда их произносят. И тогда будьте уверены, что, несмотря на всю силу диавола и его споспешников, мир Господень будет пребывать в ваших сердцах. (Составлено по указанным источникам).
Поучение 1-е. Св. великомученица Анастасия
(О сострадании к заключенными в темнице)
I. Св. Анастасия Узорешительница, память коей совершается ныне, есть высокий образец христианского милосердия к заключенным в темнице. В темнице бех, и посетисте Мене – глубоко проникло это слово в душу св. Анастасии. Бодрая, светлая, обрадованная радостью, которую давала другим, она ежедневно обходила темницы и везде встречали ее, как ангела Божия.
Но не долго была с нею благодать этого утешения: муж ее вознегодовал на нее и, опасаясь, что она все богатство свое расточит на заключенных, стал держать ее взаперти, приставив к ней стражу.
Но вскоре св. Анастасия овдовела и получила свободу отдать все свое богатство и всю жизнь свою на то служение, которое она так возлюбила. Теперь она уже не ограничивалась темницами одного Рима, она переходила от города в город, от страны в страну – доставляла узникам пищу, одежду, омывала им раны, большими деньгами подкупала темничных стражей, чтобы они освобождали страдальцев от железных оков, натиравших им раны. За эти дела и присвоено ей наименование Узорешительницы.
Трудясь день и ночь, она совершенно забывала, что и сама может подвергнуться преследованию. Однажды, придя в темницу к узникам, которым она служила еще накануне, не нашла их на месте, так как ночью все они были казнены, чтобы освободить место в темнице для множества других, вновь забранных христиан. – Она горько заплакала и спрашивала у всех сквозь слезы: «где же мои друзья-узники?» Заключив из этого, что и она христианка, ее взяли и представили на суд к правителю. Ее распяли между четырьмя столбами и развели огонь, чтобы ее сжечь, но, прежде чем разгоралось пламя, она скончалась среди мучений. (См. кн. «История православной Церкви», изд. К. Победоносцева, с. 62–64).
II. Пример св. великомученицы Анастасии, прозванной Узорешительницей за ее готовность облегчать узы, в которых томились в темницах свв. мученики за Христа, побуждает и нас, братия, оказывать сострадание несчастным, заключенным в темницах.
а) Посещая в темнице заключенных или вообще оказывая им в том или другом виде милосердие, мы должны знать, что посещаем в темнице Самого Иисуса Христа и Ему оказываем милосердие.
В темнице бех, и приидосте ко Мне (Мф. 25, 36).
Так в лице узников наше благотворение им будет принято Самим Господом, и этого достаточно для нас, чтобы долг служения заключенным в темницах был священнейшей нашей обязанностью.
б) Во все времена христианское чувство всегда выражалось, между прочим, и в живом участии и сострадании узникам, хотя бы они лишены были свободы и не за веру Христову, и так издревле было в нашем отечестве. Начиная с христолюбивых царей предки наши имели благочестивый обычай, особенно в навечерие и в самые дни великих праздников, лично посещать темницы, выкупать должников и подавать милостыню узникам. Сколько трогательности и глубокого смысла в этом благочестивом обычае!..
Народ русский всем заключенным в узах усвоил название несчастных, и это весьма справедливо. Не говорим уже о том, что при ограниченности и ошибочности суждений человеческих многие могут подвергаться заключению в темницах невинно и, следовательно, поистине достойны всякого сожаления, но и действительные преступники, явно уличенные в своих злодеяниях, большею частью суть несчастные рабы своих необузданных страстей, раздражаемые иногда тяжкой жизненной долей, или же подвергшиеся искушению совершить преступление и не устоявшие в «годину испытания» против него. Можно ли лишать их всякого сострадания?.. Кто может поручиться, что и с нами не встретится обстоятельство, в силу которого мы можем быть участниками невольного преступления, подвергающего по закону лишению свободы на некоторое время! А если вообще потерять свободу составляет великое несчастье, то и каждый из нас должен сочувствовать бедственному положению узников. (См. «Воскресный день» 1891 г. № 50).
в) Наконец, Заповедь Господа, повелевающего любить ближних наших как самих себя, побуждает нас не оставаться равнодушными к несчастной участи заключенных в темнице. Положим, между ними встречаются часто закоренелые преступники, запятнавшие себя ужасными злодеяниями. Но можно ли даже и таких лишать всякого сострадания? Ведь и они украшены образом и подобием Божиим, – ведь и за них Христос страдал, – ведь покаяния и исправления их и теперь ждет Господь. И Ему, Господу милосердия, будет угодно, чтобы мы и от закоренелых преступников не отвращались, но подавали им руку братской помощи и содействовали обращению их на путь истины словами и делами любви христианской, которая и закоренелых грешников нередко исторгала из власти врагов нашего спасения и делала их чадами и наследниками Царствия Небесного. А что сказать о тех, которые случайно подверглись искушению совершить преступление, которые лишились свободы по неразумению, или которых довела до тюрьмы тяжелая жизненная доля? Все такие, без сомнения, уже заслуживают в глазах каждого, даже младенчествующего сердцем христианина, христианского милосердия. Да и ничто так сильно и спасительно не трогает душу преступника, ничто так не исправляет его, как проявление к нему сострадательных о нем забот, соединение справедливого суда над ним с христианским милосердием к нему. Каждая оказанная ему милость побуждает преступника видеть и оценить в других одно добро, заставляет раскаиваться в причинении ближнему зла или вреда, сознавать свою вину и нужду в самоисправлении. Поэтому-то, соблюдая правду или справедливость, наш государственный суд не упускает из своего внимания и милосердия, старается действовать так, чтобы в каждом деле встречались по возможности милость и истина, соединялись правда и милосердие по слову псалмопевца: милость и истина сретостеся, правда и мир облобызастася. (См. «Воскресный день» за 1892 г.).
