Посему препровождаю на усмотрение ваше следующие бумаги:
1) Донесение архимандрита Иакова от 17 ноября.
2) Выписку из сказания жизни старца Серафима, с замечаниями архимандрита Иакова.
3) О иеромонахе Иоасафе.
4) Секретнейшую записку о иеромонахе Иоасафе.
Что касается до упоминаемой в донесении записки г. Бетлинга, она приложена к моему донесению в Святейший Синод.
Секретнейшую записку нужно иметь в виду, чтобы знать, с какой осторожностью надобно смотреть на иеромонаха Иоасафа.
24) Донесение Святейшему Синоду митрополита Филарета с заключением его по рапорту епископа Нектария о поведении начальницы Дивеевского монастыря Елисаветы Ушаковой, от 30 декабря 1861 г. (с. 203)
Секретным указом Святейшего Синода, от 19 дня августа сего 1861 года, № 2665, предписано мне донесение преосвященного Нектария, епископа Нижегородского, касательно Дивеевского монастыря, или, точнее, о поведении начальницы его Елисаветы Ушаковой, передать для производства исследования назначенным уже прежде следователям.
Исполняя сие предписание, я предложил следователям, чтобы сие дело, как имеющее особый предмет, произведено было отдельно от прежде назначенного следствия об избрании начальницы.
13 дня сего декабря следователи представили мне при своем донесении представляемое при сем следственное дело, на 145 листах.
Епархиальное дело началось рапортом эконома архиерейского дома, иеромонаха Феодосия. 5 пунктов доноса все падали на начальницу Елисавету. В доносе не наименовано ни одно лицо, от которого доноситель получил сведения: и таким образом скрыты изветчики, от которых надлежало бы требовать доказательства доноса, и сбережены для того, чтобы изветчики могли превратиться в свидетелей.
Донос от 29 марта до 19 мая оставался без действия. Из того, что в сей самый день преосвященный Нектарий предлагал Елисавете быть начальницей в другой обители, следовало бы заключать, что он почитал донос не заслуживающим уважения. Но в сей самый день преосвященный поручил ключарю произвести по оному дознание. Если же сие распоряжение принять за признак, что преосвященный находил донос уважительным, то непонятно, как он в тот же день допустил Елисавету в число кандидаток для избрания в начальницы по жребию, а не отложил избрания, доколе объяснилось бы, справедлив или ложен донос.
В рапорте ключаря, от 31 мая, повторены те же статьи доноса, сказано, что одни сестры подтверждают донос, а другие не подтверждают; но опять ни одна из них не названа по имени, и замечено, что в пристрастных свидетельствах неспокойных в то время сестер трудно было найти правду.
Таким образом, дознание было так же явно неосновательно, как и предшествовавший донос, однако преосвященный предписал благочинному Розову произвесть по ним строжайшее и подробное исследование.
Доноситель простирал позор от Дивеевской начальницы Елисаветы до Саровского настоятеля Серафима. В исследовании священника Розова Елисавета отвечала, что строитель посещал Дивеевскую обитель раза два или три в год, по ее приглашению, по нуждам обители, также и иеромонах Иаков не более двух раз; что Саровскую обитель она посещала не более трех раз в год для поклонения гробу старца Серафима и по делам обители, с сестрами и кучером, но однажды, по занятию рабочих людей и лошадей, ездила с одной сестрой в одну лошадь.
Свидетели по ссылке Елисаветы под присягой.
Бывшая благочинная Ксения Ильина, подтвердив показание Елисаветы, дополнила, что Иаков, как слышала, был для составления описи церковных имуществ, что он и строитель до позднего вечера никогда не оставались.
То же показали 68 сестер.
Указанные по списку Гликерии, следственно принадлежащие к ее партии, показали:
Прасковья Павлова начала порицанием сестер, давших показание в пользу Елисаветы. Приписывает им дерзость и ссылается на преосвященного, без сомнения, в отношении к происшествию при избрании Гликерии, в котором случае от приверженных к Елисавете была настоятельная просьба, а не дерзость. Затем говорит, что строитель и Иаков посещали начальницу и казначею первый раза три в год, а второй однажды для писания каких-то бумаг, первый пробыл суток полтора, а второй по два дня; возвращались в гостиницу в 10 часов вечера.
То же показали 33 сестры.
Варвара Ивановна и с нею 2о — посещали часто.
Глафира и немногие — что они весьма соблазнялись.
Старшая в гостиной Матрона — строитель и Иаков бывали раза три в год; последний однажды ночевал на конном дворе.
Анастасия — не знаю.
Прасковья и Варвара не знают о беспорядках, а слышали.
Прасковья Павлова и с нею 57 — начальница часто посещала Саровскую пустынь.
14 — гостила в Сарове дней пять, чем они весьма много соблазнялись.
(А когда Иоасаф по целым месяцам жил в келье благочинной, они не соблазнялись. Ясно, что не за нравственное достоинство ревнуют, а наветуют на начальницу не из их партии.)
Наконец, по отобрании показаний от всех сестер, Глафира Васильевна припомнила, что бывшая начальница Елисавета в последнее время, пред приездом преосвященного, ездила в Саровскую пустынь раза три в неделю, держала в келье и употреблять послушницам не запрещала хлебное вино и проч.
Священник Розов, представляя следствие преосвященному, сам признался в своем незаконном поступке, что следствие не дал прочитать ответчице Елисавете и подписать, довольна ли она, или нет; это якобы для того, чтобы не возникла сильнейшая вражда между партиями.
Затем следователи, назначенные от Святейшего Синода, в следствии священника Розова открыли следующие незаконности: свидетели со стороны Елисаветы приведены к присяге без нее, и притом самим следователем; Елисавета не спрошена, не имеет ли причин к отводу свидетелей; от нее, как ответчицы, оправдания не взято.
Итак, следствие священника Розова вообще не имеет законного достоинства.
Новыми следователями следствие Елисавете объявлено, и она осталась им недовольна, представив, между прочим, следующее: следователь не объявил ей лиц, которых допустил к спросу против нее, которых большая часть принадлежит к враждебной партии Иоасафа; приводил к присяге без нее и сам, тогда как при обители есть два священника, принял против нее новые доносы, которые не были в репортах ключаря и казначея; не спросил Гликерию, откуда она взяла список сестер, через которых якобы ключарь и эконом делали дознание. (Здесь заметить должно, что если этот список справедлив, то ясно, что бывшие доносительницами эконому в следствии превращены в свидетельниц.) Наконец, Елисавета почитает невероятным, чтобы Феодосии мог расспрашивать 65 сестер, судя по недолгому его пребыванию в обители, при многих других занятиях. Елисавета просила исследовать дело по правде.
Во взятом от нее оправдании она полнее и доказательнее подтвердила то, что прежде показала в допросе.
Саровский строитель объяснил, что в Дивеевской общине случалось ему быть раза два или три в год и заходить к настоятельнице на короткое время, при чем каждый раз сопутствовал ему старец Евгений; прошедшей зимой, не застав князя Шахаева, заехал в Дивеевскую обитель; были у начальницы в 4 часа пополудни и по причине вьюги остались ночевать в гостинице. Настоятельница Елисавета бывала в Сарове раза два, а иногда, может быть, и три раза в год, виделась с ним в церкви и гостинице, для принятия благословения и для нужды обители. В мае нынешнего года она ни разу не была в Сарове.
Монах Евгений подтвердил показание строителя.
Глафира Васильева, спрошенная в доказательство, показала, что не припомнит, когда после Пасхи Елисавета ездила в Саров. О неблагочинном обращении начальницы Елисаветы следователю Розову не говорила, а говорила это про казначею Евфимию.
Анисья Солдатова показала, что ездила с Елисаветою за кучера в Саров, но также и в Арзамас; в мае с нею не ездила, а в июне ездила по поручению Гликерии просить леса.
Пелагея Гумилевская — что после Пасхи Елисавета в Саров не ездила.
Гликерия о сем не знает, а слышала; а о поездке в июне подтвердила.
Свидетельница по ссылке Елисаветы Ксения Мусина показала, что строитель бывал в Дивеевской обители два или три раза в год, и в келье Елисаветы на час или на два, много на три, что пересуды о сем от сестер Иоасафовой партии она считала вражьим научением.
Прасковья Пашина—не знает и не слыхала.
Анисья Солдатова — о пересудах не слыхала и не было ничего соблазнительного.
Дарья Каменская (построившая церковь) — что она постоянно находилась в кельях начальницы Елисаветы; при посещении строителя было одно назидательное и полезное для жизни духовной.
Екатерина Енгалычева — о пересудах не слыхала; строитель, по благочестивой жизни, заслуживает полного уважения, в Елисавете всегда видела назидательный пример духовной жизни.
