Испрашивая себе Ваше благословение и поручая себя Вашим Святым Молитвам, с чувством искреннейшего уважения и преданности имею честь быть Вашего Высокопреподобия покорнейшим послушником
Арх<имандрит> Игнатий
20-е июля 1856 года.
Ваше Преподобие, Честнейший Старец,
Отец Макарий!
Проживающий в Богоспасаемой Оптиной Пустыни Дворянин Павлин Жадкевич просил меня учинить справку по возвращаемой при сем его записке. Для большего объяснения дела прилагается печатный Указ Прав. Сената. Примите на себя труд передать ему записку с ремаркой и Указ. По прибытии моем в Петербург я немедленно просил справиться по записке. Но ответ получил только вчера.
Испрашивая себе Ваше благословение и поручая себя Вашим Святым Молитвам, имею честь быть Ваш покорнейший послушник
Архимандрит Игнатий
28 июля 1856 года.
Ваше Преподобие, Достопочтеннейший Старец, Отец Макарий!
Любвеобильное письмо Ваше от 31-го июля я имел честь получить к истинному моему утешению и назиданию. Вполне согласно с мнением Вашим, которое Вы мне повторяли неоднократно и которое всегда действовало на меня с одинаковым утешением и назиданием: независимо от собственных сле{стр. 594}пых действий человека, судьбою его управляет самостоятельно воля Божия. Сия всесвятая воля да будет и над мною, грешным. При беседе с Преосвященным Григорием, при той обстановке, которою эта беседа сопровождалась, я достаточно понял, что дело о мне кончено. Последовавшею затем перепиской сохранено одно приличие. Слава Богу за все! Судьбы Божии — бездна многа, и да покоряется им благоговейно душа моя. Извините, что обеспокоил Вас просьбою о подаче голоса в мою пользу. Это значительный с моей стороны промах, тем более, что я признавал в душе моей дело решенным и знал, что постоянным правилом Вашей жизни было беспрекословное послушание.
С сердечным утешением я готов по силам содействовать благу Святой Обители Оптиной и ее Скита! 4-го августа я снова видел особу, которую я просил о земле, прилежащей к восточной стороне Скита, снова повторил пред нею мою просьбу и снова услышал обещание ходатайства. Всеусердно желаю, чтоб это ходатайство увенчалось успехом.
Поручаю себя Вашей любви! Испрашиваю Ваших Святых молитв! С чувством искреннейшего уважения и преданности имею честь быть Вашего Преподобия покорнейшим послушником
Архимандрит Игнатий
1856-го года, Августа 7-го дня.
Ваше Преподобие, Честнейший Старец!
Примите мою искреннейшую признательность за милостивое воспоминание Ваше о мне, грешном, и за присланную книгу Аввы Дорофея. Перевод, по моему мнению, сделан весьма удачно; примечания, сделанные внизу листов, очень уясняют смысл; приложенные вполне ответы Великих Старцев на вопросы Святого Дорофея при его новоначалии весьма важны, как обнаруживающие борьбу и недоумения того мужа, который впоследствии достиг значительного духовного преуспеяния. Все монашество Российское должно благодарить Вас и почтенных братий, сотрудников Ваших, за обильную и превосходную духовную трапезу, которую доставляет чтение книги Святого Дорофея. {стр. 595} Единственно потому не утруждаю Вас просьбою о высылке многих экземпляров, что в Санкт-Петербургских книжных лавках продаются издания Оптиной Пустыни. Никаких новостей, особенно важных по Духовному ведомству, у нас не имеется, кроме общеизвестных, так как источник новостей переместился на время отсюда в Москву. Ходят разные толки, которые нуждаются если не в полном отвержении, то в значительном очищении.
Испрашивая себе Ваше благословение и поручая себя Вашим Святым Молитвам, с чувством искреннейшего уважения и преданности имею честь быть Вашего Преподобия покорнейшим послушником
Архимандрит Игнатий
1856-го года 1-го сентября.
Ваше Преподобие,
Достопочтеннейший и Многолюбезнейший Старец,
Отец Макарий!
Приятнейшее письмо Ваше от 9-го Сентября и при оном повестку на две книжки Жития Преподобного Симеона я получил сего 14-го. Приношу Вам искреннейшую признательность за отеческое воспоминание Ваше о мне, грешном. Дорого ценю такую Вашу милость ко мне.
Конечно, Вам уже известны важные перемены, произшедшие в Духовном Ведомстве. Покойный митрополит Никанор поехал в Москву уже больным, а возвратился в Петербург вполне не свой. Одновременно с назначением Пр<еосвященного> Григория [2075] Петербургским Митрополитом назначен Обер-Прокурором Граф Толстой [2076], бывший в Оптиной ныне летом. Он до сих пор еще не приехал в Петербург. Во время сих событий, от употребления Оптинских вод, я подвергался с половины Сентября сильнейшей сыпи, которой появление соединено было с лихорадкою и слабостию. Таков часто результат употребления серных вод, действующих в теле в течение шести месяцев по окончании их употребления. Это состояние держало меня в решительном затворе; но на днях я ездил к новому Митрополиту, закутавшись в шубу и взяв все предосторожности. Он еще был на Псковском Подворье, принял меня {стр. 596} с особеннейшею благосклонностию, как старинного и единственного своего знакомого в монашестве петербургском. Переезжает он в Лавру сегодня. Когда я был у него, то он мне говорил, что ему предстоит решить дела Казанской епархии, накопившиеся во время коронации, после чего он уже примется за дела петербургские. В такие минуты, сами судите, не следовало ему говорить ни о каких делах, тем более, что дело о даровании Скиту штата должно восходить к Государю, почему надо дождаться приезда и вступления в должность Обер-Прокурора, который, по известной своей любви к иночеству, скорее согласится это сделать, нежели Сербинович, известный своею нерешительностию и чрезвычайной осторожностию. Вскоре должен я снова ехать к Митрополиту с запискою о современном состоянии всех монастырей С.-Петербургской Епархии и для личного объяснения по тем вопросам, которые он найдет нужным предложить. Тогда полагаю вручить ему записку о штате Скитском, равно как и Обер-Прокурору. Я полагал бы, что о. Архимандриту весьма полезно написать письма к обоим этим лицам. Пр<еосвященный> Григорий отозвался с большой любовию об Оптиной Пустыне, когда я просил его о разрешении напечатать Житие Пр<еподобного> Симеона. Что узнаю о ходе этого дела, то не премину довести до сведения Вашего и о. Архимандрита, как я ему и обещал в последнем моем письме.
Весьма сожалею, что не встретился в Оптиной с о. Исаиею [2077]. Вы говорите: не написал ли мне кто из Оптинских о посещении Оптиной Саровским Настоятелем? Кому написать? Из братии только один о. Ювеналий написал мне два письма, тощенькие, как он сам; особливо второе — настоящее сухоядение! всего из семи-восьми строк!
Испрашивая Ваше благословение и поручая себя Вашим Святым Молитвам, с чувством отличного уважения и искреннейшей преданности имею честь быть вашего преподобия покорнейшим послушником
Архимандрит Игнатий
14-е октября 1856 года.
{стр. 597}
Ваше Преподобие, Достопочтеннейший Старец!
Сего 30-го октября я был у Высокопреосвященнейшего Митрополита Григория, вручил ему записку о даровании Оптинскому Скиту штата, передал ему, что сия записка одобрена Высокопреосвященнейшим Филаретом, который принимает живое участие в судьбе дела, объясняемого запискою. Высокопреосвященнейший Григорий обещал твердое свое содействие. Во время коронации синодальные члены были заняты совещаниями и делами особой важности; притом возмутило всех болезненное состояние М<итрополита> Никанора, который приехал в Москву сам не свой, а затем болезненное состояние Карачевского. Митрополит сам говорил мне, что он даже не приказал присылать к нему Епархиальных бумаг из Казани в Москву, а велел отсылать прямо в Петербург. От митрополита я проехал к Графу Толстому, которому вручил также записку и объяснил, что это дело начато с благословения Московского Митрополита и прочее. Граф сказывал мне, что он получил от Вас письмо об этом деле; но он еще не вступал в свою должность; сегодня он должен принимать присягу в Сенате; завтра или в пятницу будет находиться в первый раз в присутствии Святейшего Синода. Потрудитесь передать об этом, при моем усерднейшем поклоне, о. Архимандриту Моисею.
Испрашивающий Вашего благословения и поручая себя Вашим Святым Молитвам, Ваш покорнейший послушник
недостойный Архимандрит Игнатий
1856-го года 30 окт.
Ваше Преподобие, Всечестнейший Старец!
Примите мою искреннейшую признательность за воспоминание Ваше о мне и за поздравление с Праздником и Новым Годом, с которыми равномерно поздравляю Вас, желая Вам всех благ временных и вечных. 18-го декабря я получил письмо от о. Архимандрита Моисея; в тот же день меня посетила Татьяна Борисовна Потемкина, и мы имели продолжительную беседу об Оптиной Пустыни и о многих лицах, {стр. 598} живущих в сей Святой Обители. Я просил Т<атьяну> Б<орисо>вну напомнить Графу Толстому о доставлении штата Скиту. Она исполнила сию мою просьбу и при записочке прислала ответ Графа. И записочку, и ответ присылаю Вам в подлиннике. Изволите видеть: произволение сделать добро имеется. При всем том полагаю, что это дело кончится не так скоро. Причина в том, что Власти у нас новые, в дела всматриваются и первоначально обращают внимание на дела первостепенной важности. 26-го я долго сидел у Графа лицом к лицу, говорил об Оптиной Пустыне, и он изъявляет к сей обители особенное расположение. Граф открыто сознается, что по новости своей в должности Обер-Прокурора и по множеству и множеству дел ему необходимо осмотреться и не быть поспешным.
