Начальные слова речи: "Так сказал Господь Саваоф" (2а) весьма обычны в пророческом словоупотреблении, как вступительная формула при возвещении пророками Божественного откровения. Наиболее часто формула эта, именно с включением имени Саваоф, встречается, кроме пророка Аггея, еще у пророков: Исаии, Иеремии, Захарии, Малахии. Нужно, поэтому, отвергнуть мнение Марти, будто частым повторением упомянутой формулы пророк Аггей обнаруживает слабость или неясность сознания своего Божественного посланничества и желает придать своим словам Божественный авторитет, который в интенсивной степени присущ был древним пророкам (с. 382) Бесспорно, напротив, формула эта очень употребительна именно у прежних пророков, у которых, по предположению Марти, было особенно живо сознание своего посланничества от Бога.
Сущность делаемого пророком от лица Иеговы народу упрека в ст. 2 и 4 состоит в указании того резкого контраста, какой создавался преувеличенною заботою народа о собственных частых жилищах и - полным небрежением к созданию храма, представлявшего зрелище запустения: сами иудеи, по крайней мере, богатейшие из них, обитали "в домах, украшенных и благоустроенных, и предназначенных не столько для удовлетворения нужд, сколько для роскоши, в то время, как жилище Божие, в котором было Святое Святых, херувимы и стол предложения хлебов: поливался дождями, загрязнялся от недостатка присмотра и подвергался действию палящих лучей солнца" (блаж. Иероним, с. 323).
Пророк весьма употребительным у него обращением к народу (ст. 5 ср. ст. 7) призывает размыслить о последствиях выше (ст. 2, 4) изображенного поведения народа в отношении постройки храма. Пророк говорит как бы так: "водитесь здравым помыслом, будьте судиями своих начинаний, и дознайте, сколько разности между ревностию о божественном и нерадением" (блаж. Феодорит, с. 59). "Потом говорит, что, расточая много семян, собирали они весьма мало плодов, отчего всегда терпят голод и жажду, и никогда не насыщаются, но живут в нищете и бедствуют, так что не имеют у себя необходимой одежды" (там же). "Никакой труд тех, которые устроили дома свои и нерадиво отнеслись к дому Божию, не имел успеха" (блаж. Иероним, с. 325).
Теперь пророк в прямой и положительной форме высказывает к начальникам народа и ко всему народу определенное требование принять решение начать постройку и приступить уже к делу, наградою за что будет всякий успех в делах их, подаваемый благословением Божиим. Выраженное в первой половине стиха требование пророка имеет общий характер призыва к началу строительных работ; поэтому нет основания - ни видеть в горе, евр. гагар, на которую всходить приглашает пророк, определенную гору (храмовую - Мориа, как полагали одни толкователи, или гору Ливан, как думали другие), ни усматривать в призыве носить деревья указание на характер самого строительства, т. е. думать, что нужен был только деревянный, лесной материал, тогда как, напротив, известно (Агг. II:15; 1 Езд. IV:4), что для постройки фундамента, да и других частей второго Иерусалимского храма потребовалось и употреблено было немало и камня. Таким образом, "гора", гагар, означает в ст. 8 общее, родовое понятие горы и может быть отнесено к каждой из палестинских гор, в данную эпоху еще изобиловавших лесом (Неем. II:8; VIII:15), а "деревья", "лес", евр. Эц, выражают мысль о строительном материале для храма вообще. Вторая половина ст. 8 говорит о тех спасительных, благодетельных следствиях, каких может ожидать народ от благоволения Божия к нему вследствие изменения или своего отношения в важному делу храмостроительства.
Высказав в ст. 8-м положительное требование народу - приступить к постройке храма, пророк теперь в заключительных стихах (9-11) первой своей речи, выражает свой ретроспективный взгляд на пережитые уже иудеями неудачи и истинную их причину - небрежение о построении храма. При этом высказываемая пророком (ст. 10, 11) мысль о зависимости плодородия или бесплодия земли и успеха или неудачи человеческого труда - мысль, бесспорно, библейская (ср. Втор. XXVIII:22-23), имеет опору в библейском учении о Промысле Божием, а потому будет равно справедливою, относить ли содержание рассматриваемых стихов к прошедшему или будущему, как делают, напр., блаж. Иероним и блаж. Феодорит. Последний передает содержание рассматриваемых стихов таким перифразом: "Как вы нерадите о служении Мне, и много прилагаете забот о своих домах; так и я воспрещу облакам орошать землю и земле повелю стать бесплодною, карательную же силу, как некий меч, обращу не на плоды только земные, но и на возделывающих землю людей, с ними понесет наказание и скот их, созданный ими на служение. Бог всяческих угрожает соделать это за нерадение о доме Божием, не потому, что имеет в нем нужду (Творец всех вещей не имеет нужды и в небе, создал же все по единому человеколюбию); но о них самих радея, о спасении их промышляя повелевает, чтобы создан был храм, чтобы они, во храме исполняя закон, и извлекали из сего пользу, и совершали законное богослужение, пока, по слову апостола, не придет Наследник (Рим VIII:17)" (с. 60).
Простая и безыскусственная, но сильная и убедительная речь пророка произвела желательное действие не только на Зоровавеля и Иисуса, но и на всю народную массу: под названием: "весь прочий народ", евр. кол-шееритгаам, собственно: "весь остаток народа", Vulg. : omnes religuiae populi, - разумеется "вся совокупность той части еврейской нации, которая возвратилась из плена и, в сравнении с прежним народом и государством, действительно могла быть названа "остатком"; выражение это тогда сделалось весьма употребительным, ходячим термином для обозначения (ср. Зах. VIII:6) возвратившихся из плена и вообще не погибших в иерусалимской катастрофе и в плену" (Marti, s. 334).
Слово пророка Аггея оказало серьезное влияние на всех его слушателей, заставив их вдуматься в данное через него откровение. Но действие это все-таки не могло быть тожественным в отношении Зоровавеля и Иисуса, с одной стороны, и - народа - с другой. "Прилежно, - говорит блаж. Иероним, - обрати внимание на то, что соответственно двоякому прообразу Спасителя в лице Зоровавеля-вождя и Иисуса-священника (ибо Он Сам есть и Царь, и Первосвященник) в книге не говорится: "убоялись Зоровавель и Иисус", но говорится, что хотя Зоровавель, Иисус и народ внимали словам пророка Аггея, которые суть слова Господа, однако от лица Господа убоялся только народ, то есть одна только толпа, еще не обратившаяся в совершенного мужа" (с. 333).
В ответ на страх и смущение народа (12b) и в предотвращение новых колебаний его в деле постройки храма пророк Аггей торжественно возвещает, ст. 13, народу утешение и ободрение от лица Иеговы, как бы говоря народу: "Не теряйте мужества, Я - ваш содейственник и помощник" (блаж. Феодорит, с. 61). Чрезвычайною важностью момента, необходимостью сразу поднять дух народа, объясняется и несколько необычное в Библии наименование пророка Ангелом Господним, евр. мамах Иегова (употребление этого термина в приложение к пророкам все же нельзя считать вовсе исключительным в Библии, напротив, именем Ангелов названы все вообще пророки в 2 Пар. XXXVI:15-16; ср. Ис. XLIV:26). О неприемлемости распространенного в христианской древности объяснения Агг. I:13 в смысле указания на Ангельскую природу пророка мы уже говорили во введении к нашему комментарию.
Увещания и ободрения пророка, а затем особенное, нарочитое действие Божие к поднятию духа строителей, ст. 14, преодолели, наконец, все колебания народа в деле постройки храма, и он деятельно приступил к работам по постройке его, так что началом возобновления этих работ в ст. 15 называется 24-й день шестого месяца, т. е. постройка храма возобновилась всего через три недели после первого выступления пророка Аггея (ср. I:1).
Глава 2. 1-9. Вторая речь пророка Аггея говорит об унынии строителей второго Иерусалимского храма ввиду его бедности в сравнении с храмом Соломоновым и, в связи с этим, возвещает о величайшей славе будущего храма во времена мессианские. 10-19. Речь третья подкрепляет обнаруженное народом усердие к постройке храма обещанием благословения Божия народу, в делах житейских, которого он был прежде лишен за небрежность к делу Божию. 20-33. Четвертая речь - обращение к Зоровавелю, как потомку дома Давидова и носителю данных этому дому обетований
По LXX, слав. т. 2. Двадцать первое число седьмого месяца - Тисри было праздничным днем - седьмым или последним днем праздника Кущей, праздновавшегося семь дней, начиная с 15-го Тисри (Исх. XXIII:16; Лев. XXIII:34; Втор. XVI:13). Стечение народа в Иерусалим в эти дни было особенно велико, и возможно, что пророк нарочито воспользовался этим благоприятным случаем для объявления народу ободрительного в его состоянии уныния пророчества о славном будущем строящегося храма. Быстрое же следование этого пророчества после предыдущего показывает, что доброе движение душ (I:12-14) слушателей первой речи пророка (I:1-11) привлекло к ним Божию милость и Божию помощь. "Из сего, - замечает блаж. Феодорит, - ясно познаем, что, решившись на доброе, вскоре получаем Божию помощь. Ибо и они, склонившись на лучшее, воспользовались Божиим соизволением, и Божественная благодать соделала их ревностнейшими" (с. 61).
