Глава 19
Два Ангела приходят к Содому, приближаются к вратам, у которых сидел Лот для принятия к себе входящих в город странников. Видев же Лот, воста в сретение им (Быт. 19:1), как и обыкновенно встречал он странников. Но, приближаясь к ним, в одном из двух пришедших узрел то же, что Авраам видел в одном из трех, и поклонися лицем на землю. Вероятно, что пришедшие к Содомлянам Ангелы имели красивый вид, ибо слова: сошед убо узрю, — значат то же, что «сошедши, испытаю их». Если бы Содомляне, узрев лице их, не пришли в неистовство, то, хотя и не получили бы оставления прежних своих грехов, но и не подверглись бы тому наказанию, которое постигло их впоследствии.
Лот спешит ввести странников в дом свой, пока не собрались Содомляне и не соблазнились. Но странники медлят, давая Содомлянам время прийти и подвергнуться испытанию. У Авраама не отказывались они войти к нему, потому что пришли не искушать его, но воздать награду уже испытанному. В Содом же пришли искусить Содомлян, поэтому Лоту, который понуждал их войти к нему в дом, говорят: ни, но на стогне почием (Быт. 19:2).
Когда же Лот принуди я… и внидоша в дом его (Быт. 19:3), и вкусили предложенной Лотом трапезы, но еще не опочили, тогда мужие града Содомляне обыдоша дом (Быт. 19:4), и говорят Лоту: где суть мужие вшедшии к тебе нощию; изведи я к нам, да будем с ними (Быт. 19:5). Смотри, пришли странники не днем, когда Содомляне могли видеть красоту и соблазниться, но ночью, когда тьма скрывала красоту от их взора, чтобы не так сильно было искушение. Но и это не принесло пользы Содомлянам. И ночью, как и днем, уготовляли они погибель душам своим. Лот убеждает Содомлян, но они не убеждаются, предлагает им двух дочерей своих, но они не принимают, а с угрозами говорят: тя озлобим паче, нежели оных… и приближишася разбити двери (Быт. 19:9). Тогда странники вовлекоша Лота к себе в храмину, а Содомлян, бывших пред домом, паразиша слепотою (Быт. 19:10–11). Но и это не остановило неистовства Содомлян, потому что и потом продолжали они отыскивать двери. Реша же мужие к Лоту: суть ли тебе зде зятие или сынове или дщери? или аще кто тебе ин есть во граде, изведи от места сего. Яко мы погубляем место сие (Быт. 19:12–13). Сыновьями называют зятей, которые хотели дочерей его взять себе в жены. Изыде же Лот, и глагола к зятем своим (Быт. 19:14). Содомляне не заметили, как вышел он из дома и как возвратился. Даже когда Лот возвратился, осмеянный зятьями своими, и взяша Ангели за руку его, и за руку жену его, и за руки двух дщерей его (Быт. 19:16), и извели их вон, и тогда Содомляне не видели, как они проходили среди них толпой.
Поскольку же жены в Содоме не были подвергнуты испытанию, то они испытаны данной им заповедью по исшествии из Содома. Когда Лот начинает просить, чтобы спасен был Сигор, и можно было ему войти туда, потому, что отстоял недалеко, тогда Ангел говорит ему в ответ: се, удивихся лицу твоему, и о словеси сем, еже не погубити града (Быт. 19:21). Это дастся тебе за позор обеих дочерей твоих. Когда Лот вошел в Сигор, Господь одожди на Содом и Гоморр жупел, и огнь от Господа с небесе (Быт. 19:24), — то есть Ангел, в котором явился Господь, от Господа, Сущего на небесах, низвел на Содом жупел и огнь. Жена же Лотова преступила заповедь, данную ей для испытания на краткое время, и бысть столп слан (Быт. 19:26), и тем усугубляла она искушение Лота и обеих дочерей его, но они и после этого не склонились на то, чтобы преступить заповедь Ангела.
Дочери Лотовы, поскольку боялись жить в опустевшем городе, стали просить отца бежать в гору. А так как они думали, что огненный потоп истребил целый мир, как во время Ноя был истреблен целый мир водным потопом, то рече же старейшая к юнейшей: отец наш стар, и никтоже есть на земли, иже внидет к нам… упоим отца нашего вином… и возставим от отца нашего семя (Быт. 19:31, 32), и произойдет от нас третий мир, как от Ноева дома произошел второй, а от Адама и Евы — первый. Недостатка же в вине у них не было, потому что все, что было в Сигоре, досталось им во владение. Жителей же в Сигоре не стало, ибо, когда Ангел сказал Лоту: се, удивихся лицу твоему, и о словеси сем, еже не погубити града, — то Сигор поглотил своих жителей, оставив их имущество. Жителей поглотил, чтобы умиротворить тем Правосудного, Которого прогневали они делами своими, имение же их оставил для праведного Лота, чтобы утешился он, потеряв все, бывшее у него в Содоме. Лотовы дочери придумывали предлоги и говорили: «Боимся мы спать, ужасают нас призраки, пред нами стоит матерь наша, обратившаяся в сланый (соляной) столп, представляются глазам нашим попаляемые Содомляне, в ушах наших раздаются вопли жен, взывающих из огня, как бы перед собою видим детей, страждущих в пламени; поэтому, родитель, не спи, а для успокоения дочерей своих усладись вином, чтобы провести ночь в бдении, которое избавит нас от ужасов». Но когда заметили, что Лот лишился рассудка от вина, и членами его овладел глубокий сон, тогда вошла старшая и у спящего делателя восхитила семя, и не поразуме он (Быт. 19:33). Потом старшая сестра, увидев, что умышленное ею исполнилось, стала и младшую сестру склонять, чтобы она на время сделалась женой, а затем навсегда осталась в девстве; и младшая, убежденная сестрой, вошла, и вышла, и не поразуме он (Быт. 19:35).
И роди старейшая сына, и нарече имя ему Моав (Быт. 19:37), и стал он родоначальником великого народа, как сын Лотов. Роди же юнейшая сына, и нарече имя ему (Быт. 19:38) Барамми (Амман или Бен-Амми), то есть «сын народа моего», потому что сын отца моего. Так даны были два сына, — по числу двух преступлений. Даны два сына для двух народов, но ради двух Ангелов прощены два преступления. Дочери Лотовы впоследствии не жили ни с Лотом, потому что он отец их, ни с другими, хотя и были для них женихи. Но поскольку поспешили они сделать, чего не надлежало, то воздерживались и от того, что было дозволено. И последующим воздержанием, вероятно, загладили прежнюю поспешность.
После этого пошел Авраам к Филистимлянам, и из опасения говорил о Сарре, что она сестра ему; посла же Авимелех царь Герарский и взя Сарру (Быт. 20:2). Но как Сарра подвергалась уже искушению у фараона и, сверх того, имела во чреве Исаака, и молитва Авраамова была неотступна, то едва взошел на ложе Авимелех, внезапно, как и на Адама, напал на него сон, и сказал ему Бог во сне: се, ты умираеши жены ради сея, юже взял еси: сия же есть сожителствующая мужу. Авимелех ответствовал: язык… праведен погубишь ли? чистым сердцем и в правде рук сотворих сие. Тогда Бог сказал: сего ради не попустих ти коснутися ея… да не согрешиши ко Мне (Быт. 20:3–6).
Авимелех, встав рано утром, призвал к себе Авраама и укорял его, что тот едва не ввел его в тяжкий грех. Авраам сказал на это: «Убоялся я, потому назвал Сарру сестрой; и не солгал в том, ибо она действительно мне сестра, дочь отца моего, но не дочь матери моей, сестра мне по отцу, потому что дочь отцова брата, но не сестра по матери, потому что Арран, сын Фарры, имел в супружестве не сестру, но чужую, и она, любя род свой, осталась в своем племени и не захотела идти и жить вместе с сыном Лотом и с дочерьми Саррой и Мельхой». Тогда Авимелех сказал Сарре: се, дах тысящу сребренников брату твоему (Быт. 20:16), и возвращаю тебя ему с дарами, потому что положила ты покров на глаза всем, которые со мной, пред всеми обличила меня. Авимелех говорит: положила покров на глаза всем, которые со мной, — то есть пристыдила всех, бывших с Авимелехом, явно обличая его при всех. Ибо когда внезапный напал на Авимелеха сон, показавший Сарре, что Бог ей помощник, тогда она громким голосом при всех сказала ему: неприлично тебе, оставив жену свою, брать себе другую для прелюбодеяния. Но если бы Сарра по зачатии Исаака не возвратила себе юности, то, конечно, Авимелех не ощутил бы вожделения к той, которой было уже девяносто лет. Помолися же Авраам Богу, и исцели Бог Авимелеха и жену его и рабыни его, и начаша раждати (Быт. 20:17). Ибо с того времени, как Авимелех вознамерился взять к себе Сарру, и до возвращения её Аврааму, болезни рождения мучили жен в доме Авимелеховом, и не могли рождать те, которым наступило уже время рождения.
Сарре приближалось время родить; родила она Исаака и вскормила его сосцами старости. А после того, как Исаак был обрезан и вскормлен, в день учреждения велия, которое сотвори Авраам… в оньже день отдоися Исаак (Быт. 21:8), Сарра увидела смеющегося Исмаила. Примечая же, что Исмаил во всем походит на матерь, а потому заключая, что как она оскорбляла Сарру, так и Исмаил посмеется над Исааком, подумала она: «Если при жизни моей Исмаил так поступает с сыном моим, то, когда умру, не примет ли он части в наследстве моего сына, даже, может быть, не возьмет ли еще себе и двух частей, как первородный?» Так Сарра возревновала о правах сына, — возревновала та, которая не заботилась о собственных правах, когда без ревности отдала Агарь мужу своему. И чтобы сын наложницы не восхитил наследства у сына свободной, Сарра рече Аврааму, изжени рабу сию и сына ея (Быт. 21:10). Ибо несправедливо сыну рабыни получить наследие с сыном обетования. Неприлично и тебе поступать вопреки Божией воле в том, на что имеешь обетование от Бога, и делать наследником того, кого не сделал наследником Бог. Авраам же действительно хотел сделать Исмаила наследником, потому что не было у него различия между сыновьями. И потому написано: Жесток же явися глагол сей зело пред Авраамом о сыне… И рече Бог Аврааму… вся елика аще речет тебе Сарра, слушай гласа ея: яко во Исааце наречется тебе семя. Сына же рабыни сея в язык велик сотворю его, яко семя твое есть. Воста же Авраам заутра… и даде Агари хлеб, и воду, и отрока и отпусти ю. Отшедши же заблуждаше в пустыни (Быт. 21:11–14). И воззва Ангел Божий Агарь с небесе, и рече ей… услыша бо Бог глас отрочища… ими рукою твоею его: в язык бо велик сотворю его. И отверзе Бог очи ея, и узре кладязь воды… и налия мех воды, и напои отроча (Быт. 21:17–19).
