О. Моисей говорил Иоанну, что он никогда не кушал сигов. Нам очень хотелось послать ему, но не знаем, каким образом. Укажите нам путь. До Москвы по железной дороге. В Москве нельзя ли адресовать на кого, чтоб доставили в Оптину. Также нельзя ли известить, что стоит путь из Москвы в Оптину в дилижансе, откуда и когда этот дилижанс в Калугу из Москвы отправляется? Я просил о сем Ник. Ник. Голохвастова, но он, видно, позабыл.
Начатое Вами благое о Господе дело — довершите: продлите Ваше обязательное ко мне расположение. Если Господь приведет меня приехать в Вашу Святую Обитель, то поступите со мной вполне откровенно и не дайте мне сделать промаха. Прошу об этом и Старца и Вас. — Извините Иоанна, что до сих пор не писал к Вам: на нем лежит множество дела по нашему монастырю, почему все его время поглощается занятиями. И теперь он в городе для славления. Простите меня, что я возмутил Ваше спокойствие моим предложением; но возмущенная вода явила мне Ангела. Призывая на Вас обильное благословение Божие и прося Ваших Святых молитв, с чувством искреннейшего уважения и преданности имею честь быть Вашего Преподобия покорнейшим послушником
Архимандрит Игнатий
1855-го года 26 декабря.
{стр. 651}
Из Оптинской летописи [2096]:
1857 г. 15 октября. Батюшка о. Макарий, неоднократно помышляя и скорбя о расстройстве нашей обители и говоря несколько раз о сем с о. Игуменом Антонием, вздумал написать свое мнение и подать ему запискою, а он передал о. Архимандриту следующего содержания:
Скорбь души моей и сердца, не могу выразить, как она велика, о достопочтеннейшем нашем о. Архимандрите и о братстве нашей обители и, немало удивляюсь, как при столь благочестивой жизни его и разуме не видит, что уклонился к старости своей в страсть излишних и ненужных построек, чрез что входит в большие долги и тем лишает себя покоя: рубит вековой лес, могущий служить на долгое время украшением обители и быть убежищем желающим спастися; ибо мы видим, как в прежние времена люди удалялись в чащу лесов и там в тиши от мира и сует его, в молитвах и трудах иноческих искали своего спасения. А мы рубим лес без пощады, и куда же он идет? дерево по произволу плотника употребляется без разбору, где бы можно поставить похуже, там идет лучшее, также и доски употребляются лучшие, а в другое место можно бы и старые употребить, и много идет в обрубки и обрезки. О. Архимандрит оскорбляется на меня, когда говорю ему о сбережении леса, и говорит, что дерево создано для человека, а не человек для дерев; потому бы и надобно лес беречь, что он для человека создан и нужен, а по пустому не тратить, а только в нужных случаях употреблять свой лес, и то немного. Человек получает в лесу себе успокоение и душевную пользу, как выше сказано.
Строение простоит 30–40–50 лет, ветшает и идет на дрова к извести, а дерев уже нет, которые могли бы служить не одно столетие украшением и оплотом обители. На постройку нужную, а не излишнего строения можно и покупать; здесь идут плоты с лесом, а свой поберечь бы надобно. <…>
{стр. 652}
Письмо
святителя Игнатия
к Оптинским отцам и братиям
Высокопреподобнейший О. Игумен [2097]
и преподобнейшие Отцы и Братия
Богоспасаемой Введенской Оптиной Пустыни!
По изволению Божию оканчиваю печатанием убогий труд мой, книга под названием «Аскетические опыты». Экземпляр этой книги имеет быть препровожден к Вам в знак моего уважения и сердечного расположения. Вместе с тем предлагаю Вам мою покорнейшую просьбу, исполнение которой сочту для себя величайшим одолжением. Примите на себя труд составить на эту книгу замечания, нисколько не стесняясь и не останавливаясь от какого-либо замечания, при мысли, что оно может огорчить меня. Книгу не признаю моею собственностью, а собственностию всего монашества и православного христианства. Следовательно, обязанность моя — выслушать всякое замечание с благодарностию, если б я и не был согласен с ним, потому что замечания, высказанные с любовию, дадут мне возможность усовершить книгу ко второму ея изданию и тем полнее удовлетворить ея назначению. Поручая себя Вашим Св. молитвам и проч. [2098]
{стр. 653}
Письма
настоятеля Калужской Тихоновой пустыни Геронтия (Васильева)
к святителю Игнатию [2099]
Ваше Высокопреподобие
Достопочтеннейший Отец Архимандрит!
Принимаемое Вами участие в моем нынешнем горестном и недоуменном положении [2100] до глубины души проникло в пораженное скорбию сердце мое! вполне вижу и чувствую, что искра любви Вашей, которую имели прежде к батюшке отцу Леониду, а по нем и к нам, убогим, не угасла, но, скрываясь в сердце Вашем, нашед случай, воспламенилась. Любовь Ваша к батюшке понудила Вас сострадать об нем и об нас и принять на себя труд начертать рукою Вашею строки к наставлению моему и утешению. Изъясненные в нем истины очень справедливы и трогательны: строительство, хотя я и опасаюсь неисполнения обязанности своей за немощи мои душевные и телесные, но ежели это послужит к ограждению батюшкиного спокойствия, а противное подаст повод к новым на него нападениям, то я готов пожертвовать своим спокойствием для его спокойствия и собратий моих. Не смею обеспокоить Вас описанием того положения, в каком я находился шесть недель нерешимого моего пребывания в Тихоновой пустыне. Вы можете представить себе человека, находящегося в мучительном неразрешимом положении своей участи и не ожидающего ничего хорошего, но дерзающего на все скорбное и в то же время ужасающегося; вера и упование на Промысл Божий во время сего искушения и батюшкины молитвы только меня укрепляли. Принимать обитель меня многое устрашало, и первое — моя неопытность в духовной жизни, удаление от Старца, неимение с кем иметь совет; рас{стр. 654}стройство обители внешнее и внутреннее, неустроение братии, близ стоящее селение, кабак и прочее. Нежелание меня братиями и ковы их против меня, — а притом слабое мое здоровье, о котором отец Иоанникий Вам доложит. Все сие, представясь моему взору, охлаждало в жилах кровь мою, и я находился в бедственном положении.
По получении письма Вашего я снесся с батюшкою, получил и его на сие соизволение и, явясь к Преосвященному, объявил ему намерение покорности Его приказаниям, хотя и при болезненном моем положении, надеясь на Его святые молитвы; он принял сие очень благосклонно и обещал делать в случае нужды свое покровительство. С позволения Его ездил я в Оптину Пустынь и, получив человек шесть братий для помощи мне, теперь приступаю к принятию обители. Но не знаю, могу ли я управить себя и братию на путь спасения, по немощи моей и по соблазнам, окрест обретающимся.
Приношу Вам, достопочтеннейший Батюшка, свою всенижайшую благодарность за толикое Ваше отеческое о мне, грешном, попечение. Что в случае, если бы не обрел здесь себе убежище, заставляете иметь благонадежие на ваше милостивое покровительство, даруя пристанище в обители Вашей; я не имею слова изъявить Вам чувство моей благодарности, как за прежнее Ваше расположение, так и ныне указываемое.
Осмеливаюсь вручить себя в ваши святые молитвы, да поможет Господь мне беспрепятственно проходить возложенное на меня служение и, чтобы не закоснел в оном, стремиться паки ко вниманию себе и попечению о своей душе, да не како, вручая иных, свою душу пренебрегу, лежащую в язвах; и когда приидет сие время, то в случае удержания не оставьте предстательствовать о освобождении.
При желании Вам совершенного здоровья и душевного мира и спокойствия с нижайшим моим к Вам высокопочитанием и преданностию пребысть честь имею
Вашего Высокопреподобия Милостивого отца
Нижайший послушник Тихоновский строитель
Многогрешный Иеромонах Геронтий
16 ноября 1837 года
Калужская Тихонова пустынь.
{стр. 655}
Ваше Высокопреподобие
Достопочтеннейший Отец Архимандрит!
Благоприятнейшее писание Ваше имел щастие получить. Приношу Вам всечувствительнейшую мою благодарность с поклонением за изображенную в оном любовь Вашу ко мне, недостойному, и за милостивое и отеческое Ваше участие к ходатайству о нуждах монастырских, в коих и в будущее время не лишите Вашим благосклонным снисхождением, и за все оное да вознаградит Вас Всевышняя десница!
При чем я имею честь поздравить Вас с наступившим днем Ангела Вашего, который на многие лета Всеусерднейше желаю Вам провождать в добром здравии и спокойствии духа благополучно. И поручаю себя продолжению Вашей о Господе любви и молитвам святым, в надежде коих остаюсь к Вам с нижайшим высокопочитанием моим и с искреннейшим желанием временных и вечных благ
