№ 24
Ваше Высокопреосвященство,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
По собрании должных сведений по делу о посещении города Ярославля Бабаевскою Чудотворною Иконою Святителя Христова Николая, имею честь представить о сем форменное отношение к особе Вашего Высокопреосвященства, поручая все вполне благоусмотрению и распоряжению Вашему. О том, что Икону приглашают в некоторые селения и уездные города Ярославской епархии, я не упомянул и предоставляю сказать или умолчать о сем в представлении в Святейший Синод Вашему Высокопреосвященству. Сделайте милость: не отяготитесь уведомить меня об отправ{стр. 69}лении представления Вашего в Св. Синод, чтоб я мог своевременно написать туда партикулярные письма и попросить о внимании к делу.
Поручая себя и вверенную мне обитель Святительским Молитвам Вашим, с чувствами отличного уважения и совершенной преданности имею честь быть
Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипастыря и Отца
покорнейшим послушником
Епископ Игнатий.
8-го ноября 1865-го года
Ваше Высокопреосвященство,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
К немалому удивлению моему, в С.-Петербургском журнале «Домашняя Беседа», в выпуске 46-м от 13-го ноября, явилась статья «Праздник в Ярославле». Я очень пожалел об этом, признавая статью не своевременною и вредною для дела. Компрометирует она и меня! Кто же поверит, что статья напечатана не только без согласия моего, но и без ведома, вполне противно моему духу? В статье ярко выставлено мое желание известности. Г-жа Самарина, родственница моя и писательница статьи, не в первый раз своим непозволительным вмешательством в дела Бабаевского монастыря угощает меня булыжником по лбу. Статью пусть понимает кто как хочет: я не виноват, если моею личностию распоряжаются самовольно другие и соблазняют людей, расположенных к соблазну; милосердие Божие да покроет меня и могущих соблазняться в этом обстоятельстве, да покроет самое дело! Но пред Вашим Высокопреосвященством я счел нужным объясниться.
Бесспорно, писательница имела в виду сделать услугу! Однако нельзя отвергнуть справедливости слов Крылова — баснописца: услужливый дурак опаснее врага. Очень верно! Многими опытами доказано мне это. Из известной статьи «Дня» Вы изволите видеть, как дух времени смотрит враждебно на церковную иерархию и усиливается закидать ее грязью. В наше время благоразумие и осмотрительность особенно нужны. Бесспорно, и уклонения и злоупотребления встречаются в церковном управлении, как они и везде были. Из этого не следует, чтобы {стр. 70} ниспровержение иерархий было единственным средством исправления, как и чтоб для исправления нужны пасквили редактора и сотрудников «Дня» в духе протестантском. Для этого нужно средство, установленное и узаконенное Апостолами: Собор иерархов. Быв у Вашего Высокопреосвященства в 1862-м году, в начале лета, я сообщал Вам сведение, дошедшее до меня еще на Кавказе, что журналисты намерены сделать нападение на церковную иерархию. По мнению моему, статья «Дня» есть только звонный колокольчик, большой звон впереди. Искренне желаю, чтоб это мнение мое было ошибочным.
Поручая себя Вашим Святительским Молитвам, с чувствами отличного уважения и совершенной преданности имею честь быть
Вашего Высокопреосвященства,
Милостивейшего Архипастыря и Отца
покорнейшим послушником
Епископ Игнатий.
26 ноября 1865-го года
Ваше Высокопреосвященство,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
Примите мое усерднейшее поздравление с наступившим великим Праздником Рождества Христова и в самый день Праздника. Приятнейшим, сердечным ощущением переношусь к Вам и как бы лично приношу Вам это поздравление. В такое отношение Вы поставили меня любовию Вашею ко мне. Подобной любви я не встречал ни в одном лице из духовенства. Милосердый Господь да сохранит жизнь Вашу на многие лета в вожделенном здравии и да преисполнит ее всеми благами.
Поручая себя и вверенную мне Обитель Святительским Молитвам Вашим, с чувствами отличного почтения и совершенной преданности имею честь быть
Вашего Высокопреосвященства,
Милостивейшего Архипастыря и Отца
покорнейшим послушником
Епископ Игнатий.
25-го декабря 1865-го года
{стр. 71}
Ваше Высокопреосвященство,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
При сем присылаю пресс-папье, сделанный из камня, найденного близ монастыря. Вы, как знаток, определите значение этого камня, необыкновенно плотного, но вместе мягкого и весьма удобного к отделке. Мы хотели сделать из него четыре столба под главный купол, но денег не хватило; много повалили его в бут. Также близ самого монастыря нашли гряду гранита, вроде сердобльского, голубого отлива, особенно приятного для глаз: из этого сделали цоколь под всею церковью в 13 вершков вышины. Надо Вам посмотреть эту церковь! Вы из первых ктиторов ее. К сему избраны Вы Божиею Материю, во имя Которой строится храм, и который Сама, не мы, Сдательница этого единственного здания в здешнем краю. Извините за плохое письмо: вечером плохо вижу.
Поручая себя Вашим Святительским Молитвам, с чувствами совершенного почтения и искреннейшей преданности имею честь быть
Вашего Высокопреосвященства,
Милостивейшего Архипастыря и Отца
покорнейшим послушником
Епископ Игнатий.
14 февраля [1866 года]
Ваше Высокопреосвященство,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
При почтеннейшем письме Вашем от 18-го сего февраля получена мною копия с представления Вашего в Святейший Синод. Не нахожу слов для достаточного выражения моей благодарности Вашему Высокопреосвященству за беспримерную отеческую любовь, которую Вы оказываете мне. Един Бог может вознаградить за такую любовь, да вознаградит Он Вас обильным излиянием щедрот Своих на особу Вашу.
Совершенно согласен с Вашим Высокопреосвященством, что найденный камень всего ближе подходит к яшме. В натуральном виде он имеет синий цвет. Когда его отполировали в первый раз — он сохранил этот цвет, но при дальнейшей полировке синий цвет исчез — и явился зеленоватый. Огромные камни этой породы лежали близ того места, где строится церковь; необхо{стр. 72}димость заставила повалить их в бут, который обошелся бы вчетверо дороже, если б возить для него камень из отдаленных мест. Драгоценность эту прежде продавали на щебенку! Теперь, по крайней мере, доставлено достоинство особенной прочности для бута по величине положенных в него камней. Имеющиеся в остатке камни хранятся закопанными в земле. Полагал бы я, если позволят средства и если Бог продлит жизнь, сделать в нижней церкви из этого камня ковчег и под него тумбу или полуколонну, — словом сказать, пьедестал, какой придумается. Разумеется, вся эта утварь должна выйти очень тяжелою; но в нижней церкви можно подвести под нее бут, на который и поставить пьедестал. Для формы самому ковчегу преподает мне идею часовня, выстроенная в С.-Петербурге архитектором Горностаевым [42] по заказу Государыни Императрицы. Эта часовня признается отличным архитектурным произведением; она выстроена по отъезде моем из Северной столицы. Вероятно Вы имеете памятную книжку на 1866-й год: в книжке часовня изображена на третьей гравюре. Впрочем, такая мысль по необходимости должна быть за горами: сперва следует заняться тщательным окончанием здания, а потом уже приступить к украшениям. Замышляемый мною ковчег должен обойтись далеко за 500 рублей. Если же состоится предположение, то ковчег этот будет истинною редкостию.
Ваше Высокопреосвященство приобрели обширные познания в геологии. Хотя я обучался ей систематически, но должен быть лишь Вашим учеником, и мог бы многому, многому научиться от Вас. Великое дело — основанное на теоретическом познании познание опытное.
Поручая себя и вверенную мне Обитель Святительским Молитвам Вашим, с чувствами отличного уважения и совершенной преданности имею честь быть
Вашего Высокопреосвященства,
Милостивейшего Архипастыря и Отца
покорнейшим слугою
Епископ Игнатий.
23-го февраля 1866-го года
{стр. 73}
Ваше Высокопреосвященство,
Милостивейший Архипастырь и Отец!
Уповая на особеннейшее благорасположение Ваше, позволяю себе беспокоить Вас покорнейшею моею просьбою. В ближайшее служение мое подобает мне произвести своего игумена [43] во архимандрита, а архимандричий крест еще не прислан, почему сделайте одолжение, повелите из подведомственных Вам мест выдать таковый крест сему письмоподателю, моему келейнику, монаху Никандру, и позвольте подержать до присылки из Петербурга. Петр Александрович пишет мне от 27-го февраля, что граф Толстой, прощаясь с ним, сказал между прочим о положительном назначении им награды по представлению Вашего Высокопреосвященства. Сие сведение да будет секретным между нами.
