93. — О Рабия, — сказали люди, — ты превосходишь любого в махаббате (Божественной Любви). Отчего же тебя называют «Четвертая» (ар-рабия)? Ведь Он един, — откуда же проистекает всё это многообразие и общение других людей с Богом?
Рабия ответила: — Чтобы двигаться по Пути духовного сподвижничества (тарик-и сухбат), требуются согласие и совместимость ( мувафикат ). ( Шарх хал аль-авлия )
94.
Рабию как-то спросили: — Приходилось ли тебе выполнять работу, которая, по твоему мнению, побуждала Бога обласкать и принять тебя?
Рабия ответила: — Боюсь, всё, что я делаю, может быть обращено не в мою пользу. (Джахиз, Аль-байан ва’т табьин )
95.
Рабия сказала: — Утаивайте ваши добродетели так же, как вы скрываете свои недостатки. (Ибн Кхалликан, Вафийат аль-а’йан )
96.
Люди спросили Рабию: — Посредством чего ты накопила более всего заслуг?
Она промолвила: — Всё, что я сделала, ничего не стоит. (Шейх Бахаи, Кашкуль )
97.
Однажды достойная женщина призналась Рабии: — Ей-Богу, я люблю тебя.
Рабия ответила на это: — Повинуйся Тому, ради кого ты любишь меня. (Ибн Кхалликан, Вафийат аль-а’йан )
98.
У Рабии было в обычае постоянно молиться: «О Создатель, во имя Твое прощаю всем тем, кто утеснял меня, и взыскую прощения всех тех, кого я утеснила». (Ибн Кхалликан, Вафийат аль-а’йан )
99.
Как-то некий человек молитвенно воззвал к Рабии, и святая явилась ему во сне. — Твои дары принесли мне на подносах со светом, — молвила Рабия, — они были покрыты покровом света. (Ибн Кхалликан, Вафийат аль-а’йан )
100.
Рабия выговаривала своему отцу: — Не дозволено тебе добывать мне пропитание незаконным путем.
Ее отец возразил: — А если я не могу отыскать ничего, кроме пищи, не дозволяемой законом?
Рабия ответила: — Уж лучше претерпевать голод в этом мире, чем огонь — в мире ином. (Ибн Кхалликан, Вафийат аль-а’йан )
101.
Как-то Софьян Тхаври навестил Рабию и застал ее расстроенной. — О мать, — воскликнул Софьян, — вижу, что нынешнее положение твое повергло тебя в расстройство. Сходи к такому-то, твоему соседу — он поможет тебе.
Рабия возразила: — Что ты такого увидел, Софьян, что побудило тебя посчитать мое положение прискорбным? Или я не мусульманка, честная и без греха, в богатстве и без нищеты, обласканная свободой без страха? Бог свидетель, это побуждает меня стыдиться искать мирского у Единого, который владеет им. Как же тогда искать мне этого у того, кому оно и не принадлежит?
Софьян поднялся и воскликнул: — Никогда не доводилось мне слышать подобных речей! (Ибн Кхалликан, Вафийат аль а’йан )
102.
Однажды Рабия встретила Шайбана Раи и сказала ему, что собирается совершить паломничество. Шайбан достал из кармана пригоршню золота и вручил Рабии — как подношение, на путешествие. Рабия в ответ подняла руку в воздух: скоро рука ее наполнилась золотом. — Ты достаешь золото из кармана, — молвила она, — я — из Незримого мира ( гхайб ).
И Шайбан с Рабией отправились в паломничество, уповая лишь на Бога (таваккул) как на единственный источник их пропитания (Шейх Юсуф ибн Исмаил Набахани, Джами карамат аль-авлия )
103.
Как-то в присутствии Рабии некто упомянул о святом человеке высоких духовных достижений, который питался лишь объедками со стола местного правителя. Кто-то заметил: — Что было бы плохого в том, если бы человек такого высокого чина попросил Бога наделять его пищей другим способом? — Не беспокойся за него, — сказала Рабия говорившему, — или не ведаешь ты, бесчувственный, что близкие к Богу предпочитают, чтобы Он сам низводил им пропитание, и не желают себе лучшего пропитания со стороны? (Абут-Талиб Макки, Кут аль-кулиб , том 2, с. 80)
104.
Раз в неделю Хасан аль-Басри проводил собрания, на которых он произносил проповедь. Когда он поднимался на кафедру, он всегда искал глазами Рабию, и если не находил ее, отменял проповедь. Пытаясь переубедить его, ему говорили: — Здесь собралось столько знатных и известных людей, сановитых и достойных. Что ж с того, что отсутствует одна старая женщина в чадре?
Хасан отвечал: — Вино, назначенное слону, не влить в глотки муравьев.
Всякий раз, когда собрание горячо откликалось на его слова, он поворачивался к Рабии и говорил: — Ах, хоть и скрытая под покрывалом, для твоего сердца все эти страсти — как тлеющие угли. (Аттар, Тадкерат аль-авлия )
Экстатическое высказывание Рабии
Если бы восторг Божественной Любви, который я пережила, был дарован людям, ни один не остался бы незатронутым этой любовью. (Вали-ад-Дин Абдурахман ибн Кхалдун, Шафа аль са’ил ле-тахзиб аль-маса’ил. Манускрипт 24299 в Библиотеке Египта, цит. Абдурахманом Бадави в Шахид-и ишк-и илахи , с. 423)
Стихи Рабии
Неизвестно, принадлежат ли самой Рабии стихи, которые ей приписывают, или она использовала стихи других поэтов, приводя их на память по подобающим случаям. Последнее более вероятно. Ниже приводятся три таких стихотворения.
I.
В своем сердце я утвердила Тебя Как Друга, с которым могу собеседовать. А тело свое я принесла в дар тому, Кто пожелал быть рядом со мной. Тело это вполне пригодно для того, Чтобы быть рядом друг с другом. Но в сердце моем — Один лишь избранник моего сердца.
II.
Мое любовное чувство к тебе — это две любви: Эгоистичная любовь, и любовь, которая достойна Тебя. Эгоистично я любила, когда преисполнялась поминанием Тебя, чтобы исключить всех прочих. Любовь, достойную Тебя, я испытывала, когда Ты Приподнимал завесу, чтобы я могла увидеть Тебя. Однако нет чести для меня ни в той, ни в другой любви. Вся честь — Тебе, и в той любви, и в этой.
III.
Сколь странно, что ты притязаешь на любовь к Богу — И всё еще грешишь против Него. Если любишь Бога — исполняй Его волю. Ибо любить — значит полностью подчинить себя воле любимого.
Молитвы Рабии
I. О Боже, если завтра, в День Суда, Ты отправишь меня в ад, я открою такую тайну, что ад тысячу лет будет избегать меня. О Господи, определи недругам Своим — из дольнего по Своему изволению, близким Своим — из горнего по Своему изволению, мне же достаточно Тебя Самого.
О Боже, если люблю Тебя страстно из страха перед адом — испепели меня в аду. Если ласкаюсь к Тебе в надежде на рай — изгони меня из рая. Если же ради Тебя Самого лишь обнимаю Тебя — не утаивай от меня Своей непреходящей красоты. Если завтра Ты бросишь меня в ад, я стану громогласно взывать: «Тебя одного я любила! И так-то Ты поступаешь с близкими?»
Голос ответил ей: — Не питай подозрений! Да будут мысли твои обо Мне чисты, ибо Я допустил тебя в круг близких Моих, чтобы могла ты соединиться со Мной. Она также говорила: — Мое единственное тружение, мое единственное желание в этом мире — помнить Тебя, а в мире ином — видеть Твой лик. Вот и всё, что потребно мне, теперь же поступай по изволению Своему. Даруй сердцу моему Свое присутствие или прими молитвенную опустошенность моего сердца. (Аттар, Тадкерат аль-авлия )
Аттар в «Собрании птиц» передал эту молитву стихами:
Всезнающий Господин таинств, — воззвала Рабия, — Пусть зло становится обычным делом, — Дозволь своим недругам заниматься мирскими делами, Друзьям даруй жизнь вечную в ином мире, Мне же не надобно ни того, ни другого.
В этой жизни или в лучшем мире Если, нуждающуюся и лишенную, Лишь на единый миг Ты дружески поддержишь меня — Нужда моя уменьшится. Щедрость Твоя переполняет меня, Возвышенно такое нуждание!
Если бы я стала искать иного, помимо Тебя, Или отвлеклась бы на иное, Я бы утратила свою веру, стала неверной. Если живешь Его ради — Всё существует для тебя. Под Его мостом волнуется семь морей.
Всё то, что было или будет, Можно воссоздать — всё, кроме Всемогущего, Ибо для всего, что мы видим в жизни, существует подобие. И только Он вне уподоблений.
II. На закате Рабия обычно поднималась на плоскую кровлю и беседовала с Богом, говоря: — Боже мой, всё успокоилось, и всё внешнее замерло. Любящие уединились с милыми своими. Вот и я наконец наедине с Тобою. О Возлюбленный, да послужит мое ночное уединение с Тобою мне во спасение от огня геенны в мире ином. (Ибн Кхалликан, Вафийат аль-а’йан )
III. Говорят, что Рабия после вечерней молитвы в ночной сорочке и чепце поднималась на кровлю своего дома и молилась: — О Господь мой, звезды высыпали на небе, все глаза покрыты сном. За замкнутыми вратами спят цари. Любовники со своими сужеными празднуют близость. Я же в одиночестве стою перед ликом Твоим.
И она молилась до рассвета, а когда близился восход солнца, она начинала взывать: — О Боже мой, еще одна ночь на исходе, и приходит новый день. Хотела бы я знать, приемлешь ли Ты ночи мои, чтобы могла я удовольствоваться, — или находишь их неподобающими, и тогда я буду кручиниться. Но Славой Твоею клянусь, что с самого первого дня, когда Ты воскресил и поддержал меня, я пребывала в неусыпном бодрствовании. И даже если бы Ты прогнал меня от Своего портала, клянусь Твоим Величием, я бы не отдалилась, ибо Твоя любовь обитает в моем сердце.
