Поэтому простри и мне руку твою, ходатайствует и за меня преподобный, чтобы я укрепился и избавился от угрожающей мне тяжкой бури. Стой и умоляй, чтобы буря превратилась в дыхание Святого Духа. Да будет! Приветствую братьев и прошу молиться о моем смирении. Находящиеся со мной припадают к ногам твоим.
Послание 10(69). К Навкратию, сыну [ [121]]
Дурная весть в письме твоем, сын! Она, коснувшись смиренной души моей, действительно опечалила меня и извлекла сердечные слезы и едва не лишила меня сна в ту ночь, когда я получил ее. Это произошло как из–за тех, кто пал, хотя они ныне поступили как прежде, так, особенно, из–за Флювутского игумена, ибо он принадлежал к числу тех, которые, казалось, стояли твердо.
Когда первые еще стояли, я удивлялся, что они, не раскаявшись в прежнем падении своем по поводу прелюбодеяния и сочетания прелюбодеев, стали высказываться по настоящему предмету [ [122]]. Я, смиренный, думал что они, быть может, частным образом совершили покаяние у себя и радовался их исправлению.
Но, как оказалось, построив дом свой на песке, они при дуновении восставшей ереси, пали тягчайшим падением, снова называя искажение истины экономией. Они и прежде были соблазном для Церкви Божией, и теперь тоже делами своими увлекают всех к погибели. Так, многие, склонные к участию в зле в затруднительных обстоятельствах, надеясь найти какой–либо способ, чтобы совершать подвиги благочестия без печалей и бедствий, стали общниками отречения от Христа, Богородицы, всех святых. Ибо именно это означает отвержение иконы кого–либо из них.
Увы, несчастье! Увы, обольщение! Увы мне! Как они, начав хорошо, повернули назад? Увы мне! Для скольких они послужат поводом к падению: для равных и высших, для мирян, клириков и монахов? Но это старая рана, внутреннее зло. Иосиф, справедливо названный раньше сочетателем прелюбодеев, а теперь хулителем Христа, он — вождь этой старой кустодии.
Как же ответим на это? Будем ли мы слабыми? Падем ли духом? Неужели у нас не окажется сил, чтобы исповедовать и одновременно защищать Христа? Нет, братия, нет. Ибо если при падении нечестивых праведные поражаются страхом, то при падении близко стоящему нужно соблюдать величайшую осторожность. Итак, убеждаю вас, станем тверже в Господе, не страшась ничего от противников.
Разве ради падших наше исповедание? Не ради них или других. Разве, утверждаясь на их стоянии, мы были крепкими, чтобы при их падении нам поколебаться? Да не будет этого! Христос — наше Основание, на котором мы стоим, которым хвалимся, говоря вместе с Павлом: Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь ли, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас (Рим.8:35,37). Так, кто не выступает и не подвизается за Христа, тот не может быть христианином.
Разве напрасны подвиги мучеников, борьба, страдания? Разве они не были одной плоти с нами? Разве они не страдали, подвергаясь таким мучениям? Разве они не теряли надежды быть живыми, как говорит апостол (2 Кор.1:8)? Но, из страха вечных мучений и из желания небесных воздаяний, они, как благоразумные, решились лучше подвергнуться смерти телесной, нежели вечной. Не боялись, не страшились, и представляя будущее, как настоящее, с радостью шли на мучения, считали дарами великие страдания. Вам дано ради Бога, ради Христа, не только веровать в Него, но и страдать за Него (Флп.1:29), и еще в другом месте: ибо среди великого испытания скорбями они преизобилуют радостью (2 Кор.8:2). Так радовались, так восхищались, страдая за Христа, все святые.
Вкусим и мы, возлюбленные, любви Христовой: пойдем по следам святых, отвергнем пристрастия века сего. Не имеем здесь постоянного града (Евр.13:14), небесный Иерусалим — Отечество и город наш, о мужи, сильные в Духе, о дети Бога, а не мои, грешного!
Не склонимся, хотя бы все пали, да не будет этого! Мы же будем бороться одни, как прежде, так и теперь укрепляемые Богом. С нами Бог и все святые, бывшие от века, с нами восток и запад. Не велика часть, отторгшая себя от поднебесной Церкви из страха, ради временных благ, ради плоти, которую спустя некоторое время мы предадим вечному огню вместе с душой, если не будем защищать истину.
Пусть мы будем искушаемы, — да будет, — пусть будем бичуемы, и притом часто, пусть, наконец, умрем. Не радость ли несказанная — получить нам царство небесное и этим достигнуть бессмертной славы, и напротив, избежав вышесказанного, не сделаемся ли мы таким образом посмешищем до конца и не будем ли терпеть бесконечный стыд?
Так прошу вас, дети мои, которых я родил в Господе, которых возрастил Христос в делах и трудах не только подвига, но и борьбы, дополните мою радость: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушными и единомысленными; ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя (Флп.2:2–3). Это апостольские увещания, хотя и припоминаемые мной, несчастным.
Молитесь и обо мне, прошу вас, чтобы мне дана была сила, крепость, слово за вас, хотя я и недостоин божественной благодати, чтобы мы единогласно и единодушно прославляли Бога в теле и в духе нашем.
Пошли к архиепископу доброго Дионисия. Приветствуй авву Петра, авву Игнатия и авву Тифоия и покажи им это письмо. Затем будь готов вместе с прочими и особенно с вышеупомянутыми; ибо, когда пали близкие к нам, нам следует быть внимательными, чтобы они не обольщали нас. Да даст Господь силу, крепость, ум, глаз, благоразумие и все, чтобы вам хорошо действовать в честь и славу Христову, в похвалу мою, в вечную славу вашу! Находящиеся со мною приветствуют вас обоих. Христос с вами. Аминь.
Послание 11(70). К нему же [ [123]]
Сверх ожидания увидел я письмо твое, возлюбленный сын, и братии; ибо ты не дождался сентября, как я писал прежде. Впрочем, я с удовольствием принял твое усердие, неизменную любовь, пламенное расположение, любовь к Богу во всем и, прибавил бы я, любовь к отцу. Ты моя радость и утешение, ты моя опора в Господе во всех опасностях и скорбях и венец хвалы со всеми сподвижниками твоими, и особенно с братьями и сынами нашими во Христе Иисусе. Поэтому я радуюсь, благословляя Бога Отца моего, что ты здравствуешь душой и телом. Так Бог устроил, что ты освободился от уз, чтобы ты облегчал находящихся в узах, а свободных, соединяя, укреплял. Это ты и делаешь благодатью Христовой, увещевая, вразумляя, утешая каждого, как истинный домоправитель Божий. Прошу же тебя, не ослабевай и делай то же самое во славу Христа, для своего спасения, в похвалу мне, скудному во всяком благе.
Впрочем, брат, не напрасно мы шествовали и шествуем, прежде и ныне, и не тщетно трудимся; ибо это за Христа и для Христа, за Которого страдание — Пасха, за Которого скорбь — радость. С Ним страдаем, — говорит апостол, — чтобы с Ним и прославиться, ибо нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с той славой, которая откроется в нас (Рим.8:17–18). И справедливо. Ибо любая здешняя скорбь подобна тени и сновидению, а небесное воздаяние — бесконечная жизнь с вечной славой.
Не постыдимся же, сын, теперешнего мученичества, ибо оно Господнее. Многие из любви ко Христу желали видеть это, но не получили, а мы удостоились. Чего же? Страдать за Него, быть гонимым, пленным, заключенным под стражу, подвергаться гонениям с места на место, или, может быть, побоям, быть зрелищем для Ангелов и людей.
Если даже пронесут имя наше как бесчестное (Лк.6:22), анафематствуя частным образом и публично вместе со святыми, то не следует ли радоваться, не следует ли восхищаться? Я знаю, сын, это блаженство, предсказанное Господом. Этому и ты радуйся и веселись со всеми сынами. Вы тело Христово, а порознь — члены. Посему, страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1 Кор.12:26,27). «Желай, — говорит апостол, — остального: заплеваний, заушений, наконец, креста, приятных для меня гвоздей Христовых, которыми кто удостоится пригвоздиться ко кресту вместе с Ним, как рабу пронзиться копьем вместе с Владыкой, человеку — смешать кровь с кровью Живого Бога?»
Проникаясь таким настроением, святые радовались, когда их бичевали, веселились, когда члены их рассекали. Итак, настала и наша радость! Отчасти и мы испытаны; и, о, если бы были испытаны до конца благодатью и человеколюбием Иисуса Христа, Господа нашего! Ибо победа каждого должна быть по благодати, чтобы никто не хвалился, будто он имеет что–нибудь свое, но чтобы мы стяжали милость Божию во Христе Иисусе смиренномудрием и деятельной верой.
Если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть какое общение веры, если есть какое милосердие и щедрость, то дополните мою радость, — с апостолом скажу я, несчастный, — имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушными и единомысленными: ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, не восставайте друг на друга (Флп.2:1–3). Ибо и в сами подвиги за благочестие обычно вторгается искание первенства и соревнование. Но вы, как служители Божии, — я присоединяю к лицу твоему и других, стоящих выше, которые пусть также прочитают письмо, — никому ни в чем не полагайте претыкания, чтобы не было порицаемо служение ваше (2 Кор.6:3).
