И извольте заметить: Фамарь едва не забили камнями, а с головы старого блудуна и волосок не слетел! Ну, дела-а-а…
После выяснения обстоятельств, Иуда не познавал Фамарь более — обычная психологическая импотенция.
И родила Фамарь от свёкра своего двойню — Фареса и Зару.
А что же Господь на этот раз? Безмолвствовал… Ибо никто так не глух, кто не хочет слышать, и никто так не слеп, кто не хочет видеть! И не наказал ни обманщицы Фамарь, совратившую собственного дважды свёкра, ни самого Иуду, который, ублажая свои похоть, даже не взглянул на бабу, с коей ночь всю провожжался…
А ведь Лотову жену за обычное любопытство превратил в малосольный огурец!
Избави пуще всех печалей нас Божий гнев, и Божия любовь!..
И окончив на последок завещание сыновьям своим, Иаков положил ноги свои на постель, и скончался — настало время и ему приложиться к народу своему. Иосиф пал на лице отца своего, и плакал над ним, и целовал его.
И повелел Иосиф врачам своим набальзамировать Израиля на египетский манер. Сорок дней ушло на это, и все это время и еще тридцать дён весь честной народ Египта оплакивал Израиля. Когда же прошли дни плача, Иосиф сказал придворным фараона:
— Если я обрел благоволение в очах ваших, то скажите фараону, что отец мой заклял меня, чтобы я похоронил его в земле Ханаанской. Хочу я пойти и похоронить отца моего и потом возвратиться обратно.
И сказал фараон:
— Конечно, Иосиф, пойди выполни последнюю волю отца своего.
И пошел Иосиф хоронить отца своего, а с ним пошли с ним все слуги фараона, старейшины дома его и все старейшины земли Египетской, и весь дом Иосифа, и братья его, и дом отца его. С ним отправились также колесницы и всадники, так что сонм был весьма велик. Что-то даже и не припомнить таких пышных похорон, а казалось бы: кто такой Иаков для Египтян?
И похоронили Иакова, как заповедал он — в пещере на поле Махпела, которую купил когда-то еще Авраам.
Возвратился Иосиф с братьями в Египет. И тут братаны Иосифовы испугались, что при умершем-то папаньке Иосиф возненавидит их за те подлянки, которые они ему сделали, и захочет отмстить им. Что делать? И удумали они простенький обманец, сказав Иосифу:
— Отец твой пред смертью своею завещал сказать тебе, чтобы ты простил нам, братьям твоим, вину нашу и грех наш, так как сделали мы тебе зло.
И сентиментальный Иосиф аж расплакался и простил братьев своих.
Жил Иосиф в Египте до конца дней своих, видел детей до третьего рода, а всего он прожил сто десять лет. Настало время и Иосифу отбыть на встречу с предками. И тогда собрал он брательников своих и сказал им:
— Я умираю, но Бог посетит вас и выведет вас из земли сей в землю, о которой клялся Аврааму, Исааку и Иакову. Вся жизнь впереди — надейся и жди, надейся и жди, надейся и жди…
И косточки свои просил вынести из Египта.
ИСХОД
(Вторая книга Моисеева)
Появление Моисея на сцене
Счастье скоротечно. Это только несчастье тянется нескончаемо. Прошло то время, когда при Иосифе евреям была лафа в Египте. Прижились евреи, были в фаворе у фараона, посты занимали высокие. Но пришел новый фараон, новая метла стала мести по-новому. Да и имечко у него было, кажись, соответственное его деяниям — Тутанхамон, словом «Тут он! Хам он!»
Беды Египта продолжались, а нового умного Иосифа среди евреев не оказалось. Египтянам нужно было подбросить национальную идею для объединения народа, надо было найти врага, а поскольку врага извне не было, то пришлось придумать внутреннего. Искать долго не пришлось: прямо под боком процветали евреи. Вот тут-то и пустил корни в души народные антисемитизм.
Под лозунгом «Бей сынов Израилевых, спасай Египет!» создал фараон систему трудовых лагерей, в которые сгонял евреев для постройки городов Пуфом, Раамсес и Илиополь. И на сельхозработах изнуряли евреев. Словом, Гулаг был изобретен.
Но законы природы брали свое: в борьбе за существование евреи пуще прежнего плодились и продолжали превосходить египтян в знании и умении. Дарвин еще не народился, но дарвинизм расцвел пышным цветом: в соответствии с этим учением, борясь за выживание во враждебной среде, евреи умнели и крепчали.
Но простого политического антисемитизма было мало злодею-фараону: он велел двум повивальным бабкам из тогдашнего Минздрава, из коих одной имя Шифра, а другой Фуа, при приеме родов умерщвлять всех мальчиков, родившихся от евреянок. Словом, этакий Освенцим-Бухенвальд, но в зачаточной форме.
Повивальные же бабки жалели детишек: избегали елико возможно убиения, а фараону посылали статотчеты, в коих объясняли низкую смертность еврейских новорожденных мальчиков тем, что рождены-де они все дома без посторонней помощи, поскольку евреянки крепки телом и душой.
Злыдень фараон тогда совсем оборзел: велел младенцев-евреев бросать в реку для утопления и поедания крокодилами и прочими аспидами.
Как раз в это злое время, в семье одного из дальних родственников Иосифа Прекрасного — Амрама (по колену Левия) родился мальчик. Будучи человеком мудрым и занимавшим неплохую должность, Амрам решил обезопасить сына и даже дал ему на всякий случай египетское имя Птамозе в честь египетского бога Пта, покровителя ремесел. Само имя означало «сын Пта», откуда и пошло уменьшительное имя Мозес, что можно было истолковать просто как «сынок». К тому же, «Мозес» по-египетски означает «спасенный из воды».
Заповедь Авраамову родители Мозеса нарушили: не сделали обрезания мальчугану на восьмой день, поскольку смысла не было — дали они сыну не еврейское имя. Но главное было не это: опасно было жить обрезанному в стране необрезанных. А как бы вы поступили?
Три месяца Иеховеда, жена Амрама, прятала свое дитя, но потом придумала хитрое дело. Она была женщиной образованной, знала много, помнила давнюю легенду о том, как несколько тысячелетий назад молодая женщина родила в тайне и решила не убивать младенца, а попросту избавиться от него, положив его в просмоленную тростниковую корзину, которую пустила по реке вниз по течению… Выудил из реки плывущую корзину Акки-водонос, отнес ребенка домой, назвал Саргоном, и воспитали они с женой мальца вместе с другими своими сыновьями.
И стал потом Саргон царем над Аккадой — древней страной в Месопотамии.
Посоветовались Иехедова с Амрамом и порешили они: чем подвергать сыночка ненаглядного неминучей смерти от извергов, повторят-ка они с Мозесом историю царя Саргона.
Жило семейство, в соответствии с чином Амрамовым, в фешенебельном районе города, рядом с дворцом дочери фараона Фермуфис.
Ранним утром отнесла Иехедова тайно корзину с малышом в камыши около купальни царевны, а на шухере поставила дочку свою старшую, Мириам, которая как бы просто невзначай прогуливалась поблизости, следя за тем, чем же все это кончится.
Чудесное спасение Моисея фараоновой дочерью
Встало солнышко повыше, и фараонова дочь с подружками пришли на пляж позагорать да в воде поплескаться. А тут плач детский, жалобный такой раздается. Фермуфис, как и все женщины, была крайне любопытна от природы: она тут же побежала в камыши и нашла там корзинку с прелестным малышом. Она позвала своих подружек, те прибежали, и все сообща начали ласкать мальчика и тютькаться с ним. Фермуфис заметила, что мальчик не обрезан, а следовательно, не еврей, коих усыновлять было запрещено египтянам. И объявила она, что берет мальчика к себе.
Тут, как бы невзначай, рядом появилась и Мириам, сестра маленького Мозеса. Выразив тоже свой восторг по поводу малыша, она спросила:
— А кто же титькой-то будет ребеночка кормить? Кормилица, чай, нужна! Кстати, знаю я тут одну евреяночку, родившую недавно. Хочешь могу послать ее тебе? Вскормит она дитятю для тебя.
Фермуфис восторженно согласилась, и Мариам стремглав помчалась сообщить радостную весть матери.
Итак план сработал! Мозес попал в хороший дом, Иехедова оказалась кормилицей собственного сына, а Амрам перестал опасаться за свое положение, поскольку никто не посмел бы поднять руку на мужа кормилицы приемного сына дочери фараона.
Иеховеда жила во дворце фараоновой дочки при мальчике, а Фермуфис частенько брала Мосю, как она ласкательно называла приемного сыночка, с собой, когда навещала своего отца. Однажды, когда дочь фараона сказала отцу, что хочет усыновить ребенка и сделать его наследником царства, фараон, желая ублажить любимой дочери, даже надел на малыша свою диадему. Еще несмышленый Моисей, шаля, сорвал корону с головы, швырнул ее на землю и стал топтать ножками. Эта шалость мальчугана вызвала только улыбки фараона и его дочери, хотя один из придворных мудрецов громко запричитал и призывал фараона убить мальчика, поскольку его поведение было плохим предзнаменованием для властителя.