Господь Иисус Христос пришел в мир, чтобы исцелить человека. Он зовет всех обратиться к Богу, войти в Его Царство вечной радости. Для человека зов Христа звучит как голос любящего Отца, зовущего своего потерянного сына вернуться в родной дом. И когда возвращается человек к Богу, он не идет с багажом добродетелей или с богатством приобретенных талантов, но идет как нищий блудный сын, расточивший отцовское имущество.
Первая заповедь блаженства призывает человека понять свою духовную болезнь и обратиться к Богу за помощью. Труден этот первый шаг! Нелегко «блудному сыну» придти в себя, признать свою вину и несостоятельность, начать обратный путь. Поэтому за одно его волевое усилие, за одно доброе начало человеку уже обещается великая награда:
«Блаженны нищие духом, потому что их есть Царствие Божие»
. Замечательно, что как падение человека началось горделивым желанием сравняться с Богом («Будете, как боги» — обещал обольститель нашим прародителям, Быт. 3:5), так и восстановление человека начинается смиренным признанием своей беспомощности.
Нищета духовная — это не материальная бедность или душевная бездарность. Напротив, «нищий духом» может быть при этом очень богатым или очень одаренным человеком. Нищета духовная — это смиренный образ мыслей, который вытекает из честного признания своего несовершенства. При этом христианское смирение не есть отчаяние или пессимизм. Напротив, оно полно упования на Божие милосердие, на реальную возможность стать лучше. Оно проникнуто радостной надеждой на то, что с Его помощью мы станем добродетельными и угодными Ему детьми.
У верующего человека сознание своего убожества и греховности непременно выражается в покаянном настроении —в осуждении своего прошлого и в намерении исправиться. Искреннее покаяние, которое нередко сопровождается слезами, обладает великой благодатной силой. После него чувствуется такая легкость, будто гора спала с плеч. К такому сердечному покаянию призывает вторая заповедь, говоря:
«Блаженны плачущие, потому что они утешатся»
.
Когда с совести смыты грехи, тогда у человека водворяется внутренняя гармония — полный порядок в его мыслях, чувствах и желаниях. Прежняя раздраженность и озлобленность заменяется чувством умиротворенности и тихой радости. Человеку с таким настроением уже не хочется ни с кем ссориться. Он даже предпочитает потерпеть урон в каком-либо житейском деле, чем утратить свой душевный мир. Так, покаяние возводит христианина на третью ступень добродетели — кротость:
«Блаженны кроткие, потому что они наследуют землю»
.
Конечно, иногда злонамеренные люди злоупотребляют кротостью христианина. Они пользуются случаем, чтобы его обмануть, отнять что-то или унизить. Бог утешает христианина надеждой на то, что в будущей жизни он получит гораздо больше того, что он может потерять в этой по проискам дерзких людей. Если не всегда в этой жизни, то в будущей, несомненно, справедливость восторжествует, и кроткие, как обещано, наследуют «землю» — т. е. все блага обновленного мира, на котором будет обитать правда.
Таким образом, первые три заповеди блаженства, призывающие человека к смиренному обращению к Богу, покаянию и кротости, закладывают фундамент, на котором будет воздвигаться дом христианской добродетели.
Как появление аппетита у больного служит первым признаком того, что он начинает поправляться, так и желание праведности есть первый признак, что грешник начинает выздоравливать. Находясь в грехе, человек жаждет богатства, денег, почестей и телесных удовольствий. О духовном богатстве он и не помышляет или даже презирает его. Но когда его душа освобождается от проказы греха, тогда человек начинает тосковать по духовному совершенству. Об этом стремлении к праведности говорит четвертая заповедь:
«Блаженны алчущие и жаждущие правды, потому что они насытятся»
.
Стремление к праведности можно уподобить следующей фазе в построении дома добродетели — воздвижению стен. Употребив здесь слова «алчущие и жаждущие», Господь нам дает понять, что наше стремление к праведности не должно быть теплохладным, пассивным, а, напротив, должно быть энергичным, деятельным. Ведь и голодный человек не только думает о еде, но на и все свои усилия прилагает к тому, чтобы утолить свой голод. Только при активном стремлении к добродетели можно ее приобрести, или, по заповеди, «насытиться».
Вступая на четвертую ступень добродетели, человек уже обладает известным духовным опытом. Получив от Бога прощение грехов, мир совести и радость усыновления, христианин теперь лично ощутил Его великую любовь. Эта любовь согревает его сердце ответной любовью к Богу и состраданием к людям. Иными словами, он становится добрым, милостивым и этим восходит на пятую ступень добродетели — милосердия:
«Блаженны милостивые, потому что они будут помилованы»
.
Заповедь о милосердии очень обширна! Милосердие должно выражаться не только в материальной помощи, но и в прощении обид, в посещении больных, в утешении скорбящих, в добром совете, в ласковом слове, в молитве за ближнего и во многом другом. Буквально каждый день предоставляет нам много случаев помочь ближним. Большей частью то вереница малозаметных и «ничтожных» инцидентов. Но духовная мудрость христианина заключается в том, чтобы уметь не пренебрегать «малыми» добрыми делами ради совершения в будущем «великих», как ему кажется, дел. Великие планы остаются обычно не осуществленными, малые же добрые дела своим количеством к концу жизни собираются в значительный духовный капитал.
Деятельная любовь вновь настолько очищает глубины человеческого сердца от самолюбия и приближает человека к Богу, что вся его душа преображается от духовного света. Человек начинает чувствовать веяние благодати, уже в этой жизни начинает как бы видеть Бога своими духовными глазами. Здесь душа христианина уподобляется озерку, которое в течение многих лет пренебрежения заросло травами, наполнилось тиной и помутнело, а потом, будучи очищено, совсем преобразилось, так что в его кристально-прозрачные воды стали глубоко проникать лучи света. О людях, достигающих такого состояния духовной чистоты, говорит шестая заповедь блаженства:
«Блаженны чистые сердцем, потому что они увидят Бога»
. Примером такого состояния духовной чистоты, переходящей в прозорливость, были такие праведники, как св. Серафим Саровский, батюшка св. Иоанн Кронштадтский, Оптинские старцы и многие другие святые Православной Церкви.
Таких праведников Бог делает орудиями Своего промысла для спасения других людей и для этой цели наделяет их мудростью и особой духовной чуткостью. В свой миссии обращения людей на путь спасения эти праведники начинают уподобляться Сыну Божию, Который пришел в мир для того, чтобы примирить грешных людей с Богом. О таком духовном миротворчестве и говорит седьмая заповедь:
«Блаженны миротворцы, потому что они будут названы сынами Божиими»
. Конечно, все люди должны стараться быть миротворцами в кругу своей семьи и знакомых, но высшая форма этой добродетели нуждается в особом даре свыше, который дается людям с чистым сердцем.
Уподобляясь добрыми делами Сыну Божию, христианин должен быть готовым подражать Ему и в терпении. Последние две заповеди блаженства говорят о том печальном факте, что мир, «во зле лежащий», не может терпеть подлинной праведности и восстает на ее носителей:
«Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня»
. Как свет, разгоняя тьму, показывает вещи в их настоящем виде, так и добродетельная жизнь подлинных христиан выявляет все нравственное безобразие нечестивых. Отсюда у грешников рождается ненависть к праведникам и желание отомстить им за свои укоры совести. Эта ненависть к праведникам проходит через всю мировую историю, начиная с повествования о Каине и Авеле, и достигая современных гонений на верующих в атеистических странах.
Люди со слабой верой стыдятся показать себя верующими, боятся подвергнуться гонениям за свои религиозные убеждения. Но истинные праведники и мученики с радостью принимали страдания за Христа потому, что их сердце горело любовью к Богу. Они даже считали себя счастливыми, что удостоились пострадать за веру. В дни испытаний христианину следует с них брать пример и утешать себя словами Христа, обещавшего:
