Большинство человеков проводило и проводит жизнь греховную, мерзостную пред Богом, враждебную Богу: по этой причине и потому, что большинство врагов Божиих несоразмерно велико в сравнении с числом верных служителей Бога, большинство называется в Писании миром. Относящееся к большинству приписывается всему человечеству. Так надо понимать слова евангелиста: Был Свет Истинный, Который просвещает всякого человека, грядущего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. К Своим пришел, и Свои Его не приняли (Ин. 1; 9-11)..
Святой преп. Исаак Сирин определяет «мир» как совокупность всех страстей, говорит, что «мир» есть плотское жительство и плотское мудрование"... Поэтому выражение «мирской человек» в полном смысле этого слова обозначает человека страстного, живущего страстями. Поскольку, как свидетельствует свт. Игнатий, таких людей всегда было большинство, этот страстный, мирской дух преобладает и среди современного христианского мира.
Духовные воззрения и идеалы мирских людей неизбежно несут на себе печать страстей. Не может мир полностью вместить идеалы Христа. Для большинства мирян монашество было и остается, в лучшем случае, всего лишь красивой экзотикой, а чаще всего – юродством и безумием. Ныне прославленный в лике святых преп. Севастиан Карагандинский говорил: «Между нами, монахами, и миром – глубокая пропасть. Миру никогда не понять нашей жизни».. Отвергает мир людей, которые, оставив удовольствия и радости века сего, решились последовать за Христом. Древние Отцы свидетельствуют, что, как только возникло монашество, еще в первые века, в среде самой Церкви сразу же нашлись люди, которые не захотели понять его. При этом даже не замечали, что большинство святых выросло в монастырях. А те христиане, которые, живя в миру, достигли святости, проводили фактически монашескую жизнь, и некоторые из них перед кончиной приняли постриг. Другие же не приняли его только потому, что сочли себя недостойными монашеского чина.
Получается удивительный парадокс: большинство православных святых – монахи; христианский мир почитает их, признавая тем самым их жизнь совершенной, считая ее идеалом, примером для подражания. Однако, почитая святых и молитвенно обращаясь к ним, мир настороженно, и даже непочтительно, относится к тому, что их воспитало,– к самому монашеству. Выходит, что для мирского человека монашеские идеалы хороши только теоретически, только тогда, когда ничего не требуют от него самого. Если же родной сын или дочка обнаруживают намерение уйти в монастырь, родители приходят в ужас и говорят, что это будет позором для всей семьи, что в монастыре дети потеряют здоровье, что монашество – извращение человеческой природы, а монахи – это фанатики или психически ненормальные люди.
Различествуют понятия о духовной жизни мирян и монашествующих. Если монашествующие стремятся осуществить Евангельские идеалы в совершенстве, стараются во всей полноте исполнить Евангельские заповеди, миряне относятся к делу спасения души прохладнее, с меньшей ревностью. Их понятия о духовной жизни нередко не соответствуют святоотеческому учению о спасении, да и само святоотеческое учение большей частью им незнакомо, не вызывает интереса. Напрасно искать среди мира точного последования словам Господа. Евангельские заповеди попираются, нарушения их легко оправдываются. Мир все дальше и дальше отступает от Бога. Исполняются Евангельские слова: Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? (Лк. 18; 8)
В своей духовной автобиографии «Плач мой» святитель Игнатий свидетельствует, что до того, как он стал читать Святых Отцов, он считал заповедями Божиими лишь Ветхозаветное десятословие, а Евангельские заповеди считал «одним нравоучением, последование которому и полезно, и похвально, но не долг непременный».. К великому сожалению, многие и сейчас так считают.
Они полагают, что исполнить Евангельские заповеди невозможно, и поэтому, признавая Бога, даже не пытаются этого делать. Это действительно невозможно без помощи Божией. Но помощь Божия всегда готова для ищущих ее, что засвидетельствовали тысячи угодников Божиих, в совершенной мере исполнивших Его заповеди. Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему (Мк. 9; 23).
По учению Св. Отцов, спасаются и миряне, если недостаток исполнения Евангельских заповедей будут восполнять покаянием. Но если спасения можно достигнуть в миру, то для достижения христианского совершенства преимущественно уходят в монастыри. Кто, собственно, уходит в монастырь? Наиболее ревностные христиане, подвижники, которых христианская жизнь в миру перестает удовлетворять. История Церкви свидетельствует, что все гонители Церкви начинали с преследования монашества, справедливо полагая, что наиболее преданные Православию люди находятся среди монашествующих.
Получается, что истинное, то есть совершенное христианство невозможно в миру, хотя некоторые с этим не согласятся, фактически мирское христианство есть христианство, «разбавленное водичкой».
Когда офицера Димитрия Брянчанинова, будущего свт. Игнатия, пытался отговорить от вступления в монашество Великий Князь Михаил Павлович, Димитрий Александрович ответил: «Оставаться в мире и желать спастись – это все равно, что стоять в огне и желать не сгореть»..
Наставления белых священников существенно отличаются от наставлений монастырских духовников. Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что миряне преимущественно спасаются милостыней, а монахи – молитвой. Поэтому благочестивая деятельность белого духовенства большей частью направлена на дела благотворительности. Белыми священниками устраиваются школы, приюты, богадельни, гимназии, благотворительные обеды, раздается гуманитарная помощь. В благотворительных целях устраиваются сестричества или братства. Духовники из монашествующих прежде всего стараются воспитать в своих пасомых любовь к молитве и смирение. С этой целью они стремятся оградить своих духовных детей от суетного общения, излишних знакомств, множества дел, отвлекающих от молитвенной сосредоточенности. Если на приходе какой-нибудь юноша или девушка начинают проявлять интерес к монашеству, нередко их начинают отговаривать, убеждая «жить, как все люди». Прискорбно, но иногда это делает приходское духовенство.
Немногие любят совершать паломничество по св. обителям. А жаль: непосредственное общение с монашествующими могло бы принести неоценимую пользу в деле спасения души, и хорошо бы любому православному человеку, особенно священнику, хоть немного пожить в монастыре.
Архимандрит Афанасий (Нечаев), принявший монашество на Валааме уже после революции, скончавшийся в Париже в 1944 г., пишет в своих воспоминаниях:
"Монастыри всегда играли крупную роль в духовной жизни народа, но как? – лишь через паломничество. И других путей влияния нельзя отыскать. Монастыри никогда не гнушались оказанием помощи миру и благотворительностью, школами для детей, издательством. Но все это было лишь побочным, очень незначительным приложением. Духовное море монашеской жизни разливалось по матушке-России через монастырские толпы паломников. Через исповедь их у монахов, через наставления старцев, через чудеса у мощей и икон. Через невидимые связи всех святых, Русь скована была воедино силой монашеского духа.
Это влияние монашеского мира я испытал в сильнейшей степени на себе самом. И получил я это не через благотворительность монастыря, не через просветительскую работу, а непосредственно от соприкосновения с монахами. Как в христианстве сила и значение религии заключаются в Самой Личности Христа, так и в монастыре сила его влияния – в личностях, в которых отражается образ Христа.
В чем же увидел я Христа на Валааме? Во-первых, в богослужениях, в молитве. Каждый раз после воскресной Литургии я испытывал необыкновенную радость. Сердце исполнялось молитвенной теплотой, которая есть признак присутствия в нас Духа Святаго. То же чувство овладевало мною много раз после бесед с отдельными старцами. Значит, присутствие Христа и воздействие Его через них несомненно. И получить это воздействие иначе нельзя, как только в личном общении. Вот почему и идут паломники, чтобы соприкоснуться с монашеским миром в лице отдельных монахов, старцев, духовников"..
Белое духовенство, всегда составлявшее большинство, настороженно относится к духовенству черному. Во все века встречались печальные недоразумения между этими двумя ветвями православного духовенства. В силу своей многочисленности, белое духовенство занимает главенствующую роль в епархиальных структурах. Значительная часть епископата, едва ли не большинство, происходит из белого духовенства, в лучшем случае – из духовных школ, где оно занималось административной и преподавательской работой. В силу своего положения, оно никогда не знало монашеской жизни изнутри, наблюдало ее извне, отчего очень многое осталось непережитым и непонятым. Святитель Игнатий (Брянчанинов) в одном из своих писем говорит: «Я – инок монастырский, академические иноки большей частью готовят себя к служению Церкви в высших степенях; они не понимают и не принимают моего учения».
