Виктор Санчес - Учение дона Карлоса (Практическое использование техник Карлоса Кастанеды)

Сталкеры испытывают повышенный интерес к повышенному осознанию, возникающему вследствие составления списка, и задаются вопросом: «Зачем ждать наступления смерти, чтобы составить этот список? Почему бы не заняться составлением списка раньше и не использовать его силу, чтобы изменить нашу жизнь сейчас?» Именно поэтому метод составления инвентарных списков лежит в основе сталкинга.

Открытие того, что методика составления списков является средством обретения свободы и совершенствования осознания, имеет универсальную ценность. Это не что-то особое, имеющее отношение лишь к магам, сталкерам или странным существам. По данной методике занимаются не только потому, что все мы смертны и каждому предстоит составить свой собственный список. Воздействие работы по этой методике оказывается столь далеко идущим, что ее нельзя игнорировать.

Хочу особо подчеркнуть, что работа по методике составления списков не основывается на обычной памяти. Составление списка есть не-деяние памяти. Обычная память имеют дело только с мыслями, а работа по составлению списка — это, скорее, память органов чувств, относящаяся к полученным ощущениям. Когда мы припоминаем, то это наше эго припоминает внутренний диалог, на который мы накладываем образы. В методике же работы по составлению списков припоминает само тело, и достигается это путем освобождения хранящихся в нем воспоминаний об ощущениях.

Большинство из нас привязано к собственному прошлому — чего и следует ожидать, поскольку это обеспечивает поддержку, необходимую эго для самооправдания. Прошлое определяет то, чем мы являемся, и оправдывает нашу приверженность повседневному поведению, даже если мы понимаем его пагубность для нас самих. Большая часть нашего времени затрачивается на сохранение воспоминаний о прошлом. Однако нам невдомек, что воспоминания наши — это не воспоминания об истинной реальности, но скорее ее образы, созданные нашим внутренним диалогом и связанные с тем, что происходило с нами. Мы помним не факты, а свои интерпретации фактов. Мы и не подозреваем о реальном прошлом, поскольку участвуем в повторении мифической личной истории, придуманной нашим эго для оправдания собственного существования.

Тем не менее, осознание того, как мы жили и что делали, — потеряно не полностью. Мы обладаем альтернативной памятью, скрытой в осознании нашего другого себя. Память эта не имеет ничего общего с интерпретациями нашего эго, и ее можно восстановить. Работа по методике составления списков представляет собой телесный опыт, хранящийся в совокупной целостности нашего существа, позволяющий вновь пережить ощущения, которые мы неосознанно испытывали в процессе припоминаемых событий. Доставляемая этой памятью информация обычно не совпадает с тем, что сообщает нам о нашей жизни обычная сознательная память.

Позвольте мне несколько отклониться, чтобы очень кратко коснуться психоанализа. Часто, когда я говорю о составлении инвентарных списков, культурные люди. незнакомые со спецификой такой работы, немедленно ассоциируют составление списков с психоанализом.

Некоторые из них говорят: «Ах да, я уже в течение трех лет занимаюсь вспоминанием со своим психоаналитиком». Возможно, втайне они спрашивают себя: «Почему же тогда я не изменился?» Причина в том, что работа по методике составления списков и психоанализ — две совершенно различные практики. Первая относится к осознанию левой стороны, вторая — к осознанию правой. Источник первой — тело, а психоанализ — порождение внутреннего диалога. Припоминание по методике составления списков есть повторное переживание жизненного опыта, а психоанализ — фальсифицированная мышлением интерпретация того, что мы называем своим прошлым. В психоанализе эго пациента, очень много говоря о себе, со временем все более утверждается в собственном существовании. Благодаря этому самооправданию, эго утверждает себя в качестве преобладающей силы в совокупном целом, каким является пациент. Естественно, это удовлетворяет эго самого психоаналитика, которое — наблюдая определенное предписанное им поведение пациента — ощущает себя настоящим психоаналитиком, оправдывая таким образом все те годы, что были потрачены на учебу в университете. И, разумеется, гонорар за такой длительный курс лечения должен также быть весьма значительным. Результат: пациент тратит годы, оставаясь все тем же пациентом, по-прежнему страдающим от экзистенциальной неполноценности, правда, способным совершенно точно объяснить причину своих проблем. Однако, к несчастью, пациент оказывается неспособным что-либо изменить.

Если читателю ясно, что составление списков не имеет отношения к обычной памяти и что хранителем воспоминаний является тело, а не ум, то теперь можно обсудить воздействие этой техники. Результат ее использования — личная свобода, возросшее осознание и увеличение количества энергии.

Во время практических занятий по методике составления инвентарных списков некоторые задают вопрос: «Зачем копаться в прошлом, ведь все наши проблемы в настоящем? Разве нам не говорили жить тем, что происходит здесь и сейчас?» Эти вопросы связаны с очень важным моментом, непосредственно относящимся к составлению списков: при такой работе мы имеем дело не с давно прошедшими событиями, а с прошлым, которое вторгается в наши дни. Дела прошлого все еще накладывают отпечаток на наши тела, и, фактически, определяют все, что мы делаем. Они определяют наш образ мыслей, что представляется нам сложным и что дается легко, наши сильные и слабые стороны, людей, к которым нас влечет, и тех, кого мы избегаем, нашу манеру одеваться, то, как мы любим и наши увлечения — короче говоря, все то, что должно помещаться под заголовками «Кто я» и «Как я живу». Следовательно, работа с инвентарным списком — не припоминание того, что когда-то было и чего больше нет. Скорее, это обращение к чему-то, что продолжает жить в нас до настоящего момента, глубоко влияя на каждое мгновение нашей жизни. Здесь и сейчас каждый человек связан с другими людьми, с огромным числом мест, предметов и ситуаций, что не всегда очевидно на первый взгляд. На самом же деле, все эти связи представляют собой волокна нашего свечения, оставшиеся прикрепленными к тем людям, местам, предметам и ситуациям, с которыми нам приходилось встречаться на протяжении жизни. И потому, когда мы хотим переместиться, измениться, вознамеримся или попытаемся предпринять нечто действительно новое для нас, то обнаруживаем, что просто не можем этого сделать. Мы тащим за собой эти пучки прикрепленных волокон — подобно огромному грузу, удерживающему нас в пределах привычного набора действий, в рамках устоявшегося образа жизни. Мы можем общаться с разными людьми, но связанные с общением события будут неизменно повторяться.

Из сказанного можно сделать вывод, что работа с инвентарными списками дает возможность освобождения. Если мы непосредственно, без интерпретаций, можем узнать, как данное эго формировалось, от чего мы отрекались, какие обещания мы тайно влечем за собой из прошлого, как мы стали считать себя теми, кем мы себя считаем; если мы окажемся способны воспринять свое эго как описание, составленное на протяжении прошлых этапов жизни, и которое, следовательно, вовсе не так реально или определенно, как мы ранее предполагали, — то значит, мы способны измениться, значит, мы не приговорены той вульгарной историей, которая называется нашим прошлым. Сказанное подразумевает, что если нам известно строение своей запрограммированности, то мы располагаем всей необходимой информацией, чтобы определить, какие именно формы не-деяния окажутся наиболее подходящими для разрушения этой программы, для стирания нашей личной истории. Мы сможем выбирать, как жить и кем быть, выбирать мир, в котором хотели бы жить. Мы сможем отказаться от повторяемости и скуки повседневной жизни, сменить их на магию, удивление и радость.

Когда в «Даре Орла» Кастанеда ссылается на «квазивоспоминания другого „я“», мы склонны думать, что подобного рода вещи — если они вообще существуют — имеют отношение лишь к магам, или каким-нибудь сектам, или культам. И уж конечно никак не связаны с жизненным опытом обычного человека. В этой книге Кастанеда рассказывает, как ему удалось, приложив огромные усилия, восстановить в своей памяти длинные цепочки событий, происходивших, пока он был в состоянии повышенного осознания, но не нашедших отражения в его обычной памяти. Воспоминания об этих событиях содержались в осознании его другого «я». И только потратив много времени и сил, он оказался способен восстановить эти квазивоспоминания своего другого «я». Вспоминая величие этих событий, так сильно повлиявших на его жизнь и вызвавших настоящий переворот в нем самом, он был поражен и воскликнул: «Как я мог забыть о столь великом?»