ПРАВИЛЬНЫЕ И НЕПРАВИЛЬНЫЕ ЗАНЯТИЯ
Любые дисциплины, включая суфийские, можно изучать или практиковать абсолютно любым методом.
Однако полученные результаты всегда будут зависеть от правильности метода.
Равным образом, понимание этих результатов зависит от того, достаточно ли у вас знаний, чтобы оценить результат.
Именно поэтому как учеба у суфиев, так и образование и обучение в широком смысле требуют квалифицированного руководства извне, особенно если это руководство отсутствует внутри учащегося.
Такое руководство может быть незнакомым по форме или способу взаимодействия, но никогда случайным. Оно связывает способ, время, место, коллектив, вовлеченные в учебный процесс, а также применение подобной учебы в конкретных случаях.
Существуют три ложных «пути», ассоциируемых ныне с суфизмом в основном из-за незнания тех моментов, на которые мы здесь ссылаемся. Вот они.
1. Схоластическое изучение, где буквальное принимают за метафору (или наоборот), и действуют избирательно, используя только некоторые источники: подобная деятельность сопровождаются попытками привести все в систему, основанную на неподходящем образце и т. п.
2. «Гуруизм» (по-персидски называемый piri-muridi) по сути сводится к цирковому представлению, где все работает на энергии грубых эмоций, принимаемых за духовность. Это явление — результат либо самообмана, либо умышленной фальсификации.
3. Патологическая религиозность. Для нее характерны мрачное, депрессивное мировоззрение, сопровождающееся практикой возбуждающих телодвижений.
Подлинные суфийские занятия основываются на замысле и мере. Замысел воспринимается только теми, кто имеет необходимый опыт, чтобы его распознать, — мера есть следствие этого восприятия.
Отсутствие осведомленности о существовании реального замысла и меры является причиной того, что все подлинные духовные учения попадают (по меньшей мере, частично) в руки харизматических лидеров, которые сводят внешнюю форму учений к одной из трех указанных категорий. Фактически все три относятся к культам.
В.: Как человек может научиться доверять?
О.: Преодолевая глупость посредством развития ума. Вот история для обдумывания.
Один человек сорвался с крутого обрыва, но зацепился одеждой за ветку дерева, укоренившегося на склоне, и повис над рекой, что пенилась далеко внизу.
Человек поднял глаза к небу и в ужасе вскричал:
«Есть там кто-нибудь?!»
Голос немедленно ответил:
«Чего ты хочешь?»
Несчастный воскликнул:
«Скажи, что делать!»
Голос ответил:
«Отцепись и падай!»
Человек задумался на мгновение, снова посмотрел вниз и затем завопил в небеса:
«Есть там наверху кто-нибудь еще?» И в этот момент дерево рухнуло вниз…
Один человек посмотрел на свою жену и спросил:
«С каких это пор у тебя одна бровь стала тоньше другой?»
Она ответила:
«С тех пор как ты стал смотреть на мою внешность и перестал воспринимать мой "внутренний облик"».
Так гласит суфийская история. Вот продолжение.
Так же и потенциальный искатель, спрашивая, как можно доверять мастеру, подходит к этому вопросу поверхностно. Если бы он мог различать внутренние достоинства человека, ему, конечно, не было бы нужды задавать подобный вопрос. Но, поскольку он этого не понимает, единственно возможный для него ответ таков: «Для тебя нет ответа!»
В.: Я пришел к суфию, а он произнес лишь несколько ничего не значащих слов. Как я могу уважать такого человека, ведь предполагается, что учителей надо почитать? Я даже слышал об одном суфии, который назначил человеку встречу и вообще ничего ему не сказал. Более того, я читал о суфиях, которые только и делали, что подшучивали над своими спутниками и никогда ничему не учили.
О.: Все это вопрос точки зрения. А вы не рассматривали такую гипотезу, что вы неправы, а он прав? Думаю, судя по вашему вопросу, не рассматривали. Позвольте предложить вам небольшую аналогию из моего собственного опыта. Однажды, путешествуя, я увидел далеко впереди холм, и только он отделял меня от конечной цели моего путешествия. Я прикинул, что довольно быстро смогу взобраться на такой холм, и не запасся провизией. Пройдя несколько миль, я понял, что этот «незначительный холм» на самом деле очень высокая гора. Она была не просто препятствием на моем пути — я вообще не мог ее преодолеть! То, что выглядит незначительным с той позиции, где вы находитесь, и это могут быть как раз те несколько слов, возможно, потом, как эта гора, окажется крайне важным. Учитывая подобные вещи и будучи внимательным к своему учителю, вы, таким образом, создаете себе запас провизии. И тогда, в отличие от меня, вы сумеете перевалить через гору. Более того, добравшись до вершины, вы сможете увидеть конечную цель. Оглядываясь назад с высшей точки, вы реально увидите весь проделанный вами путь. Вы осознаете и то, что осталось позади, и то, что ждет вас впереди. Такова реальность суфийского Пути.
Один человек пришел к суфийскому мастеру и стал жаловаться, что он хотя и ощущает определенное духовное руководство со стороны своего нынешнего учителя, но хотел бы чего-то более притягательного, чем наставления в том виде, в каком он их получал.
Мастер допустил его на время в свою общину и заставил выполнять такие трудные упражнения, что человек не смог их вынести и вернулся к своему прежнему наставнику.
Один из учеников мастера сказал:
«Я убежден, что, если бы вы с самого начала более мягко обращались с этим новичком, он бы привык к трудностям и не был бы потерян для общины».
Тогда мастер собрал своих учеников и рассказал им такую историю.
«Жил когда-то один судья, который имел обыкновение брать взятки еще до того, как начинал слушать дело или что-то подписывать. Люди возмущались, но ничего не могли поделать, поскольку он был назначен верховной властью.
Когда судья умер, его место перешло к сыну. Тот, в свою очередь, тоже принуждал людей давать ему деньги, и даже не разбирался, есть ли дело к рассмотрению или нет. Вскоре горожане стали молиться, чтобы вернулся прежний судья, которого раньше все проклинали. "В конце концов, — говорили они, — он, бывало, оставлял нас в покое, и при нем была какая-то справедливость…"
Ученику, вернувшемуся к своему прежнему наставнику, надо было пройти через все эти переживания, чтобы оценить обучение, которое он и в самом деле получал, поскольку оно было именно тем, что ему требовалось в данное время. Я был лишь средством, дающим ему этот урок».
Пока «духовный поиск» напрямую связан с самолюбием, человек ничего не сможет достичь, если не увидит, что эта связь вредна. Обычно люди, конечно, не осознают, что, считая себя серьезными «путниками на пути», или как они там это называют, они испытывают чувство гордости. Еще чаще они воображают, что смиренны, но эту смиренность часто легко разоблачить как непреднамеренную маску, скрывающую чувство личной значимости.
Как-то ко мне пришел один юноша. Он прочел множество книг на духовные темы, но при этом чувствовал, что «его вера в Путь слабеет». Он хотел, чтобы я восстановил ее и стал его учителем. Такой подход все чаще сегодня — как это было и прежде, согласно сохранившимся суфийским хроникам, — оборачивается по большей части требованием внимания, а не знания.
Я спросил, устроит ли его аллегорическое описание его истории, нынешнего состояния и желаний. Он просиял и ответил в таком духе: «Я не смел и надеяться, что вы дадите мне нечто столь всеобъемлющее!»
Тогда я решил показать ему, что, говоря «всеобъемлющее», он вряд ли имел еще какие-то намерения, кроме как польстить мне. Я рассказал ему такой анекдот.
Молодой солдат укрывался в траншее от артобстрела. Вдруг он заметил рядом пожилого офицера, который завербовал его в армию. Солдат спросил:
«Помните, когда был набор в армию, как вы говорили мне о прелестях армейской жизни и как в армии я смогу избавиться от кошмарного автоматизма гражданского общества?» «Помню», — сказал офицер.
«Тогда, — продолжал юноша, — повторите мне все это, а то я чувствую, что мой энтузиазм слабеет!»
Мой посетитель, который вначале письменно просил о встрече и заверил, что полностью и навсегда примет все, что я ни скажу, вдруг стал весьма раздраженным…
В.: Одни люди дают знание даром — почему другие требуют за него плату?
О.: То, что дается даром, никогда не является знанием. Это может быть информацией или чем-то, с чем человек может работать, но знание подобным образом не приходит.
