Ряд исследователей вообще отказывал Хуэйнэну в достоверной биографии, считая практически все сведения, изложенные о нем в источниках, более поздними подделками. В частности, Ф. Ямпольский весьма пессимистично рассматривал возможность хотя бы частичной реконструкции жизни Хуэйнэна: «Если мы отбросим легенды и другие недокументированные сведения о Шестом патриархе, мы лишь сможем придти к выводу, что фактически не существует практически ничего, чтобы мы могли в действительности сказать о нем… Мы знаем, что существовал человек по имени Хуэйнэн, и что он должен был получить некое признание, причем лишь в районе Южного Китая, где он жил. Очевидно, много легенд было создано вокруг него – легенд, которые в своей основе могли содержать некое количество фактов. Однако мы не сможем определить, каковы были эти факты» [139, 69–70].
Существует целый ряд указаний на то, что наряду с реальными фактами жизни Хуэйнэна, мы имеем дело с традиционной и в этом смысле абсолютно сакральной мифологемой. Многие факты жизни Хуэйнэна как бы копируют биографию Бодхидхармы, сколь бы лапидарной и обрывочной она не была.
Из всего многообразия литературы о Хуэйнэне можно выделить несколько важнейших произведений. Самое обширное и в то же время вызывающее наибольшие споры представляет сама «Сутра Помоста Шестого патриарха» («Люцзу таньцзинь»). В своих недрах она содержит некий ранний компонент, очень близкий к реальной жизни Хуэйнэна, созданный в конце VIII в. и записанный в 830–860 гг. в так называемом Дунхуанском варианте сутры. Позже к XI–XII в. часть первоначального варианта была заметно отредактирована, чтобы подчеркнуть значимость Хуэйнэна в прямой линии передачи чань-буддизма, при этом добавлений оказалось столько, что объем самой сутры увеличился более чем в два раза.
Часть оригинальных сведений содержаться в авторских биографиях Хуэйнэна, которые либо выступали как самостоятельные литературные произведения, либо служили добавлениями к «Сутре Помоста». К ним можно отнести предисловие монаха Фахая, надпись, посвященную Хуэйнэну известного поэта Ван Вэя и ряд других. Очевидно, что в основе их повествований лежала не только переработка самой «Сутры Помоста», но использование каких-то фольклорных, устных историй, которые не вошли в саму Сутру. Поскольку и Фахай и Ван Вэй были современниками Хуэйнэна, можно предположить, что в VIII в. существовал ряд взаимонезависимых биографий чаньского наставника, связанных с существованием различных чаньских школ, считавших себя истинными продолжателями традиции Шестого патриарха.
Краткую биографию Хуэйнэна можно встретить в труде Цзунми в «Юаньцзюэ цзин дашу чао» («Записи к шастрам Нирвана-сутры») [49, 277], в «Сун гаосэн чжуань» («Жизнеописания достойных монахов, составленные в династию Сун», 988 г.) [34, 755]. Однако оба труда добавляют немного нового к более ранним сведениям и, по сути, повторяют первоначальный вариант «Сутры Помоста», а также тексты Фахая и Ван Вэя, посвященные Хуэйнэну. К тому же следует учитывать, что «Жизнеописания достойных монахов» носят довольно поздний характер – они составлены через 275 лет после смерти Шестого патриарха, когда его образ уже успел обрасти изрядным количеством легенд, а создание легендарной истории Чань было уже завершено. Поэтому «Жизнеописания достойных монахов», равно как и более поздний труд «Записи о передаче светильника» излагают уже каноническую, многократно отредактированную версию его жизни.
Из сравнительно разнородных сведений о жизни Хуэйнэна мы можем составить приблизительно следующую его биографию, при этом все же учитывая ее относительность. Хуэйнэн (638–713) происходил из рода Лу, родился на юге Китая в провинции Гуандун в области Синчжоу, и из-за этого в последующем рассматривался жителями Севера Китая как «варвар» или «дикарь». По каким-то причинам он покинул родной дом (следуя традиционной версии, он услышал, как монах на площади цитировал буддийскую сутру), отправился почти за 800 км. от родных мест в горы Хуанмэйшань, обучаться у Хунжэня (601–674), которого в дальнейшем традиция стала называть Пятым патриархом Чань. Он становится послушником у Хунжэня, живет в его общине, но еще не получает окончательного монашеского посвящения, нося дрова и перетирая рис. При этом он ни разу не присутствовал на личных наставлениях Хунжэня и, по видимому, лишь изредка участвовал в общем обучении монахов.
В 661 г. Хуэйнэн, как гласит большинство версий, одерживает победу в своеобразном турнире в сочинении священного стиха или гимна – гатхи, который должен был продемонстрировать истинную чистоту сердца. Человек, сочинивший наилучшую гатху, как сообщил монахам Хунжэнь, должен был принять от него титул Шестого патриарха Чань. На него претендовал старший наставник Шэньсюй, но по преданию неграмотный и не умевший писать Хуэйнэн значительно яснее и полнее выразил изначальную суть Чань как абсолютную чистоту сердца. В результате этого Хунжэнь именно ему передал патру и рясу, но сделал это тайно, дабы другие монахи не стали завидовать и преследовать Хуэйнэна. После этого Хунжэнь приказывает Хуэйнэну возвращаться на юг ближе к родным местам.
Этим эпизодом история Чань и объясняет начало соперничества между северной школой, которую после смерти Пятого патриарха возглавил Шэньсюй, проигравший турнир, и южной школой во главе с Хуэйнэном. Вместе с этим сама «Сутра Помоста» словами Хуэйнэна (в реальности это более поздняя вставка) опровергает сам факт такого соперничества, говоря, что «люди по своей природе от рождения равны» и «не может существовать двух учений».
Возможно, что реально в линии наследования между Хунжэнем и Хуэйнэном все же стоял Шэньсюй, который мог быть одно время даже наставником Хуэйнэна. Это позволяет предположить тот факт, что Шэньсюй был старше Хуэйнэна и значительно дольше обучался у Пятого патриарха. В этом случае Хуэйнэн выступает как ученик, покинувший своего учителя без официального благословения. Вместе с этим это предположение позволяет объяснить тот факт, почему сам Хуэйнэн никогда не делал реальных выпадов против Шэньсюя, не случайно негативные высказывания в адрес Шэньсюя целиком отсутствуют в более раннем дунхуанском варианте Сутры, зато они в изобилии встречаются в более позднем каноническом варианте, дополненном учениками Хуэйнэна, которым было выгодно отразить непримиримую позицию их учителя в отношении «северной школы».
Примечательно, что Хуэйнэн получает патру и рясу Шестого патриарха еще до того, как он прошел окончательное посвящение в монахи. Из текста сутры видно, что он ходил с неостриженными волосами (знак принадлежности к монашескому ордену), а монахи называли его «син» или «синчжэ» – «последователь», «послушник», но не «монах» (хэшэн). Сам факт такого кажущегося нарушения порядка говорит о многом и, прежде всего, указывает на то, что чаньская мудрость может быть передана и тому, кто еще не принял на себя всех монашеских обетов – учение Чань превосходит собственно монашеское подвижничество.
Покинув патриарха Хунжэня, Хуэйнэн вынужден был несколько лет скрываться на юге Китая, причем источники называют период его изгнания от нескольких лет до шестнадцати или семнадцати лет. Скорее всего, в 676 г. он вновь возвращается в Гуандун. Тогда же в 676 г. он получает окончательное монашеское посвящение, а основным посвящающим учителем выступает известный чаньский наставник Иньцзун (626–713), позже присоединившийся к школе Хуэйнэна.
По сути, Хуэйнэн производит настоящую революцию в чаньском учении. Он резко выступает против классической теории, которую проповедовали чаньские учителя при императорском дворе, гласившую, что для достижения высшей мудрости самадхи по сути необходимо лишь сидеть в медитации, и это автоматически приводит к откровению Дао. Он требует еще внутреннего покаяния, совершения практических дел и проповедует Чань активный, привязанный к реальности жизни.
Эпатажный по отношению к прежнему буддизму характер начинает нести даже тезис о «внезапном просветлении», который превращается в жесткое требование достичь просветления «здесь и сейчас». В устах Хуэйнэна «учение о внезапном» (дун цзяо), естественно, не несет столь экстремистского характера. Более того, он не отрицает и «учение о постепенном», лишь указывает, что поскольку люди могут отличаться по своим способностям («умные и глупцы»), то может существовать и два пути к просветлению – долгий и быстрый, в то время как Дхарма едина.
На юге Хуэйнэн после скитаний останавливается в небольшом в ту пору монастыре Баолиньсы (Драгоценного леса), расположенного в местечке Цаоси в провинции Гуандун. Но количество его учеников растет, расширяется и Баолиньсы, сама же школа Хуэйнэна начинает называться «школа Цаоси» или «учение из Цаоси».
В монастыре Дафаньсы в той же провинции Гуандун по просьбе уездного секретаря и местной аристократии он произносит ряд проповедей перед монахами и мирянами. Именно запись этих проповедей и легла в основу «Сутры Помоста».
