В издании Савилия творения св. Иоанна Златоуста явились только в своем греческом подлиннике. Этим оказана была громадная услуга науке и ученым ея представителям, а также и тем немногим избранникам, которым доступен был греческий язык. Для огромнаго же большинства даже образованнаго общества это издание было недоступно. Оно нуждалось в переводе, если не на народный, то хотя бы, по крайней мере, на общераспространенный на западе язык латинский. Вот почему не замедлило появиться и такое издание. Этот труд принял на себя французский ученый Фронтон Дуцей, который независимо от Савилия, но в дружелюбном взаимообщении с ним порешил не только сделать издание полнаго собрания творений св. отца, но и снабдить их латинскими переводами, причем в тех случаях, когда не оказывалось на лицо хорошаго латинскаго перевода известнаго творения уже из существующих, он делал таковой самолично. Смерть его прервала этот почетный труд, который, однако, через несколько времени принят был на себя двумя братьями Фредериком и Клодом Морель, и закончен последним из них в 1633 году. Это собрание издано было в Париже в 1636 году - в двенадцати больших in folio томах. В основу издания опять положен был печатный экземпляр издания Коммелина, и хотя в нем также были допущены некоторыя изменения, но меньше, чем это было в издании Савилия.
Таким образом, издание творений св. Иоанна имело уже не малую историю и на него положено было не мало трудов. Дуцеево издание, как разсчитанное на широкий круг читателей, именно способных понимать латинский язык (а он доступен был всем более или менее образованным людям того времени не только на западе, но и в России), действительно разошлось скорее, чем Савилиево; чрез несколько десятилетий стала чувствоваться потребность в новом издании, и оно совершено было ученым бенедиктинцем Бернардом Монфоконом. Автор этого знаменитаго бенедиктинскаго издания состоял сначала на военной службе, но уже в 20-летнем возрасте оставил эту службу и поступил в Бенедиктинский монашеский орден, где нашел свое истинное призвание и сделался одним из знаменитейших литературных деятелей не только своего, но и последующих времен. В 1698 году бенедиктинцы закончили предпринятыя ими издания творений св. Афанасия и блаж. Августина и, вслед затем, начали делать приготовления к полному изданию творений Златоуста, которому они порешили посвятить целых тридцать лет. Монфокон с его начитанностию в святоотеческой литературе оказался в этом деле незаменимым человеком. Он послан был в Италию, где, в течение трех лет, занимался разбором рукописей в библиотеках. По своем возвращении он испросил себе у начальников ордена позволения взять с собою четырех или пять человек братии для сверки манускриптов в королевской библиотеке в Париже, равно как и в известнейших библиотеках частных лиц. Труды их продолжались более тринадцати лет; открыто было в названных библиотеках более 300 манускриптов, в которых содержались различныя части творений Златоуста. Монфокон между тем вошел в сношения с учеными различных стран Европы, чтобы, при помощи их, достать еще больше материала и произвесть дальнейшую сводку и сверку манускриптов. Результатом этого было то, что, после более чем двадцатилетняго непрерывнаго труда, Монфокон произвел издание, в котором многия творения впервые увидели свет, а другия, остававшияся неполными в прежних изданиях, представлены были в их законченном виде. Но труд был так громаден, что, не смотря на все усилия, текст есть наименее удовлетворенная сторона издания. Работавший уже в новейшее сравнительно время ученый англичанин Фильд открыл, что восемь главных манускриптов, служивших основой издания, не подвергнуты были достаточно тщательной сводке и что хотя в нем рекомендуется особенно издание Савилия, однако в действительности издатель более следовал изданию Мореля (Дуцея), которое представляло собою почти не более, как воспроизведение первоначальнаго Коммелинова издания. Главное значение этого издания состоит в предисловиях, написанных Монфоконом в каждой серии бесед и к каждому отдельному творению, при чем в них полно и обстоятельно обсуждается хронология, содержание и характер творения. В хронологическом распорядке творений издание Монфокона также делает большой шаг вперед по сравнению с изданиями Савилия и Дуцея, которыя даже вообще и не пытались установить этой порядок. В последнем XIII-м томе содержится жизнеописание св. Иоанна Златоуста, весьма объемистый указатель, а также и ряд разсуждений касательно учения, дисциплины и ересей, существовавших во времена Златоуста, причем эти разсуждения поясняются и подтверждаются изречениями, собранными из самых его творений. В общем это издание нельзя не признать чудесным памятником способности и предприимчивости знаменитаго издателя, особенно если принять во внимание, что ко времени завершения труда Монфокону было уже 83 года от рода и он более пятидесяти лет проработал над литературными трудами всякаго рода. Он умер в 1741 году, а его труд переиздавался и после него, причем последнее издание было сделано в Париже в 1839 г.
Наконец, последнее полное издание творений св. Иоанна Златоуста сделано аббатом Минем, известным издателем знаменитой Патрологии латинских и греческих отцов церкви. Жак Поль Минь (Migne) родился на заре нашего века - в 1800 году и прославился своей знаменитой книгопечатней, основанной в Птит-Монруже, близ Парижа, которая сделалась колыбелью многочисленных богословских и главным образом патристических творений. Его знаменитая Патрология[2], начавшая выходить в свет с 1844 года, составила две огромныя серии в 379 томов чрезвычайно убористой печати, при чем латинская серия заключала 217 томов и греческая 162 тома. В последнюю, вышедшую в двойном греческом и латинском тексте, вошли и творения св. И. Златоуста (с XLVII тома греческой серии). Это его новейшее издание творений Златоуста состоит из 13 томов (Париж 1863 г.) и в общем представляет собою воспроизведение бенедиктинскаго издания, хотя имеет более удобную, сподручную для пользования форму и заключает в себе некоторыя из лучших исправлений, примечаний и предисловий новейших толкователей и издателей, напр. из ученых трудов Фильда в его критическом издании Бесед на ев. от Матфея, при чем не мало в этом издании сделано и самим ученым аббатом-издателем.
Таким образом, издание Миня, положенное и в основу предлагаемаго в русском переводе полнаго собрания творений св. Иоанна Златоуста, есть, так сказать, результат всех предшествующих ученых работ, и как поэтому, так и вследствие своей удобной формы, при чем греческий и латинский тексты следуют страница за страницей, это издание есть самое распространенное и общеизвестное, и нет такого более или менее образованнаго богословски человека, который бы так или иначе не соприкасался с этим изданием и не был бы знаком с его формой и содержанием. Делаемое в русском издании указание на страницы или - вернее - столбцы издания Миня[3] представляет немалое удобство для русских читателей, которые захотели бы проверить известныя места по подлиннику, как к этому особенно часто приходится прибегать молодым студентам-богословам при составлении своих курсовых диссертаций.
Издание Миня, к сожалению, подверглось бедственной участи: в 1868 году весь не распроданный запас его сгорел вместе со всей типографией, так что экземпляры его не особенно доступны теперь и колеблются в цене от 180 до 200 марок, т.е. около ста рублей на наши деньги. Но и эта цена в сущности не особенно высока, если принять во внимание огромную массу содержащагося в нем материала.
Полное русское издание при данной ему постановке для подписчиков духовно-академических журналов будет стоить почти в десять раз дешевле[4].
Что касается русскаго перевода, то в этом отношении приложены все старания к тому, чтобы сделать его возможно более точным при передаче подлинника. Конечно, чтобы достигнуть совершенства, для этого даже и переводчикам и справщикам нужно бы обладать тем изумительным богатством, чудесною силою и легкостью языка в выражении мыслей и чувств, какими обладал сам великий святитель - автор этих творений. Но это требование неосуществимо, даже по различию самого духа греческаго и русскаго языков; поэтому редакцией принята более скромная задача - возможно точнее воспроизводить мысли и даже обороты подлинника, так чтобы при чтении этих творений невольно чувствовался лежащий в основе их греческий подлинник. В тех случаях, когда дух русскаго языка требовал бы выражений, заставляющих отступать от подлинника, редакция, следуя мудрым правилам приснопамятнаго святителя московскаго Филарета, всегда предпочитала давать первенствующее право подлиннику, хотя бы это было отчасти в ущерб правам русскаго языка. Творения святых отцов - такой великий литературный памятник, что каждое слово в них имеет полное право на неприкосновенность, даже в новейших переводах.
