(17) Аще же чади, и наследницы. Не довольно было для нас освобождения от рабства и благодати свободы, но мы украшены еще достоинством усыновления и наречены не только сынами, но и наследниками Божиими и сонаследниками Христовыми. Ибо присовокупил апостол:
Наследницы убо Богу, снаследницы же Христу. Поскольку не всякий сын бывает наследником родителя, то божественный Апостол справедливо к усыновлению присоединил наследие. И поскольку нередко и слуга получает некоторую часть от господина, впрочем не делается через это соучастником сына, то по необходимости прибавил: снаследницы же Христу, чтобы обнаружить несказанное человеколюбие.
Понеже с Ним страждем, да и с Ним прославимся. Ибо не все сподобившиеся спасительного Крещения пользуются сими благами, но приемлющие сверх сего участие и общение в страданиях Владычних. Не без намерения же присовокупил сие Апостол, но в утешение получающим сие Послание, ибо подвергались они искушениям всякого рода, терпели поругания, мучения, заключения и тысячи разнообразных смертей. Посему-то слагает утешительное слово, ободряя будущим и увещевая мужественно переносить настоящее.
(18) Непщую бо, яко недостойны страсти нынешняго времене к хотящей славе явитися в нас. Венцы превосходнее подвигов, воздаяния несравнимы с трудами: труд мал, ожидаемая же польза велика. Посему-то ожидаемое Апостол назвал не наградою, но славою.
(19) Чаяние бо твари откровения сынов Божиих чает. Не видите ли, говорит Апостол, небо, землю, море, воздух, солнце, луну, всю видимую тварь, а сверх сего и невидимых тварей, Ангелов, Архангелов, Силы, Власти, Господства? Все это ожидает вашего усовершения.
(20) Суете бо тварь повинуся не волею, но за повинувшаго ю на уповании. Суетою Апостол называет тление, ибо вскоре за сим учит: Яко и сама тварь свободится от работы истления. Научает же он, что вся видимая тварь получила в удел естество смертное, потому что Творец всяческих предвидел преступление Адама и тот смертный приговор, который будет на него произнесен. И было бы неприлично и несправедливо тому, что для него создано, получить в удел нетление, а ему самому, ради кого все это создано, быть тленным и страстным. Но когда он через воскресение приимет бессмертие, тогда и созданное для него получит также в удел нетление. Посему говорит Апостол, что видимая тварь ожидает сего переворота, потому что она сделалась изменяемою не волею, но из любви к определению Создавшего. Видя же попечение о нас, надеется на сей переворот, яко и сама тварь свободится от работы истления. Об изменяемости же твари свидетельствует и божественный Давид. Ибо, упомянув о небе и земле, присовокупил: Та погибнут, Ты же пребываеши (Пс. 101, 27).
(21) Яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы чад Божиих. Ибо когда они окажутся тем именно, чем называются, и через воскресение сделаются сынами Божиими, тогда и вся тварь, без сомнения, получит избавление от тления. Сие же сказал Апостол не то утверждая, что видимая тварь разумна, но употребив олицетворение. А это свойственно и пророкам: один говорит, что плачевопльствует питис (Зах. 11, 2), другой, что радуются дерева (Пс. 95, 12), и горы взыграшася (Пс. 113, 4), и реки плещут рукою (Пс. 97, 8).
(22) Вемы бо, яко вся тварь совоздыхает и сболезнует даже доныне. Здесь Апостол включил и тварь невидимую, ибо сказал: вся тварь. Для точнейшего же уразумения сего места напомню евангельское изречение: Господь сказал, что Ангелы на небесах радуются о едином грешнице кающемся (Лк. 15, 7). Если же радуются о кающихся грешниках, то, как очевидно, бывают недовольны, видя наши беззакония.
(23) Не точию же, но и сами начаток духа имуще, и мы сами в себе воздыхаем. И что удивительного, если тварь за нас терпит это? Ибо и мы сами, восприняв много поручительств о будущем, и прежде всего иного благодать Духа, воздыхаем, желая избавления. Ибо сие дают видеть последующие слова. Всыновления чающе, избавления телу нашему. Апостол сказал, что приняли мы духа сыноположения (15); однако же яснее научает, что приняли ныне имя, самую же вещь будем иметь тогда, когда тела наши избавятся от тления и облекутся в бессмертие. И словом начаток обозначил, что в будущем веке приимем во много крат большую благодать Духа, ибо если ныне даруемое называется начатком и залогом, то явно, что будущее во много крат больше сего.
(24) Упованием бо спасохомся; потому что не улучили еще воскресения, но, приняв обетование, утешаемся упованием.
Упование же видимое, несть упование: еже бо видит кто, что и уповает? (25) Аще ли егоже не видим, надеемся, терпением ждем. «Не огорчайтесь, говорит Апостол, видя горестное, ибо преподали мы вам неложные обетования. Сказали: “Ждите наслаждения благами”, а блага ожидаемые не видимы телесными очами. Если же были бы видимы, то уже не ожидались бы. Но если ожидаются, то надлежит ожидать их с терпением и не выпускать из рук якорь надежды». Сверх сего указывает он нам и на другую данную помощь.
(26) Сице же и Дух способствует нам в немощех наших. Имеем же не по нашему изволению действующую помощь – благодать Духа.
О чесом бо помолимся, якоже подобает, не вемы, но сам Дух ходатайствует о нас воздыхании неизглаголанными. «Не просите, – говорит Апостол, – избавления от скорбей, ибо не знаете, что полезно, как знает сие Правитель Бог. Предайте себя самих Держащему кормило вселенной, ибо Он, если и не будете просить, а только воздыхать по действию живущей в вас благодати, премудро управит касающимся до вас и доставит, что будет для вас полезно». Сие-то и присовокупил Апостол:
(27) Испытаяй же сердца весть, что есть мудрование Духа, яко по Богу приповедует о святых. Апостол называет здесь Духом не Ипостась Духа, но благодать, данную верующим. Ибо, ею воспламеняемые, усерднее молимся и неизглаголанными воздыханиями входим в собеседование со Спасителем Богом. Написал же сие божественный Апостол вследствие того, что испытал сам на себе, ибо и он просил избавления от искушений, и не однажды, не два раза, но троекратно, и не получил просимого, но услышал: Довлеет ти благодать Моя: сила бо Моя в немощи совершается (2 Кор. 12, 9). А познав это, возлюбил то самое, от чего желал себе избавления, и говорит: Сладце убо похвалюся паче в немощех моих, да вселится в мя сила Христова.
(28) Вемы же, яко любящым Бога вся поспешествуют во благое, сущым по предуведению званным. Поспешествуют не всем, но любящим, и не просто споспешествуют, но поспешествуют во благое. Ибо, если кто просит неполезного, не получает просимого, потому что неполезно получить это. С великою же точностью Апостол к званию присоединил предуведение. Ибо не просто всех призывает Бог, но имеющих твердое изволение. Посему в Коринфе сказал Апостолу: Глаголи и да не умолкнеши, зане людие суть Мои мнози в граде сем (Деян. 18, 9–10), а в Мисии воспретил говорить слово. В Азии же сперва не дозволил, а потом позволил сделать сие. Посему и в Иерусалиме сказал ему: Потщися и изыди скоро отсюда, зане не приимут свидетелства твоего (Деян. 22, 18). Поэтому и здесь сказал Апостол: по предуведению званным. Согласно с сим и присовокупляемое.
(29) Ихже бо предуведе, и предустави сообразных быти образу Сына Своего, яко быти Ему первородну во многих братиях. Ибо не просто предуставил, но предуставил, предуведав. Апостол же, выражая все с точностью, не сказал: сообразных Сыну Своему, но: образу Сына Своего. Яснее же изложил сие в Послании к Филиппийцам. Ибо, сказав: Житие наше на небесех есть, отонудуже и Спасителя ждем Господа Иисуса Христа, присовокупил: Иже преобразит тело смирения нашего, яко быти сему сообразну телу славы Его (Флп. 3, 20–21). А тело наше, конечно, сообразно будет не Божеству Его, но телу славы Его. Так и здесь сподобившихся призвания наименовал сообразными образу Сына, то есть телу Сына. Поскольку естество Божие невидимо, тело же видимо, то, поклоняясь телу, как в некоем образе поклоняемся Божеству.
Яко быти Ему первородну во многих братиях. И о сем свидетельствует истина учения. Ибо первородным именуется как человек, а как Бог единороден, потому что как Бог не имеет братий, а как человек называет братиями уверовавших. Между ними Он есть первородный, не как иной с Единородным, но один и тот же – и единородный, и первородный.
(30) А ихже предустави, тех и призва. А ихже призва, сих и оправда: а ихже оправда, сих и прослави. В ком предузнал твердое изволение, тех изначала предустави, а предуставив призва; потом, призвав, оправда Крещением; оправдав же, прослави, наименовав сынами и даровав им благодать Всесвятого Духа. Но никто да не утверждает, что причина сего – предведение, потому что не предведение сделало их таковыми[69], но Бог издалека предусмотрел будущее, как Бог. Ибо если я, смотря на рьяного коня, который закусил удила и сбросил с себя седока, скажу, что он, приближаясь к стремнине, бросится в нее, и потом по слову моему исполнится это, то не я ввергнул коня в пропасть, предсказал же, что это будет, воспользовавшись, как признаком, отчаянной смелостью коня. Бог же всяческих издалека все предвидит, как Бог, а не доводит до необходимости одного преуспевать в добродетели, другого же делать зло. Ибо если бы Сам принуждал к тому и другому, то несправедливо было бы одного провозглашать победителем и увенчивать, а другому определять наказание. А если Бог справедлив, как и действительно справедлив, то побуждает к доброму и запрещает противное тому, хвалит делателей добра и наказывает по воле своей возлюбивших порок.
