3. «Пошли… вязать руки несчастным…». По приказанию царя, это должно было быть сделано еще ранее (III:18), и действительно упоминается уже сделанным (IV:8). Здесь упоминание этого еще раз вызывает лишь одно недоумение.
4. Иудеи же, казавшиеся язычникам лишенными всякой защиты, ибо отовсюду стеснены они были тяжкими узами, призывали всемогущего Господа, властвующего над всякою властью, своего милосердого Бога и Отца, призывали все непрестающим воплем со слезами, умоляя отвратить от них нечестивый умысел и спасти их от приготовленной им смерти Своим славным явлением.
4. Бог именуется здесь Отцом Израиля, как его Создатель, любящий Воспитатель, Руководитель и Попечитель; ср. Втор XXXII:18; Ис LXIV:8, 16; LXIII:8; Тов XIII:4 и во многих других местах — особенно позднейших книг.
5. Прилежное моление их взошло на небо. Ермон, напоив неукротимых слонов, после обильной дачи им вина и ладана утром явился во дворец донести о сем царю.
6. Но Бог послал царю крепкий сон, этот добрый дар, от века ниспосылаемый Им и в нощи и во дни всем, кому Он хочет.
6. «Крепкий сон…», греч, υανου μέρος…, слав. «сна часть…». Быть может, здесь писатель хотел выразить мысль так: Бог послал царю припадок сна, т. е. сон некоторой ненормальной крепости и приятности.
7. Божиим устроением погруженный в приятный и глубокий сон, он забыл о своем беззаконном предприятии и совершенно обманулся в своем непременном решении.
8. Иудеи же, избавившись предназначенного часа, восхваляли Святаго Бога своего и снова умоляли Благопримирительного показать гордым язычникам силу всемогущей десницы Своей.
8. «Избавившись от предназначенного часа…», т. е. несчастия, ожидавшего их в назначенный час. — «Умоляли Благопримирительного…», Который мог попустить это несчастие в Своем гневе на народ, но внимая мольбам этого народа, мог столь же скоро примириться с ним и спасти его (ср. 2 Мак VII:33).
9. Когда прошла уже половина десятого часа, служитель, которому поручены были приглашения, видя, что приглашенные уже собрались, вошел к царю будить его. С трудом разбудив его, он объявил, что время пиршества проходит, и дал отчет в своем поручении. Поверив его и отправившись пить, царь приказал пришедшим на пир возлечь прямо против себя.
9. «Половина десятого часа…» = нашего четвертого пополудни. Царский стол начинался, следовательно, в 3 часа пополудни — обычное время пиршеств. Предполагаемая казнь иудеев должна была явиться как бы своего рода «десертом» или завершением царского пира. Но запоздание царя и невоздержанное продление пира заставило бы значительно сократить удовольствие заключительного зрелища, и — оно посему откладывается.
10. Когда это было исполнено, он поощрял собравшихся на пиршество проводить настоящую часть пиршества в полном веселье.
11. Во время продолжительной беседы царь, призвав Ермона, строго и грозно спрашивал, по какой причине Иудеи допущены пережить настоящий день?
12. Тот объявил, что еще ночью исполнил порученное ему, и друзья царя подтвердили это. Тогда царь, в жестокости лютый более, нежели Фаларис, сказал, что они должны быть благодарны сегодняшнему сну:
12. Нежелательный оттенок речи придает здесь выражение «еще ночью…» Это «еще», по мнению некоторых толкователей, не должно иметь здесь и места, потому что оно есть не что иное, как неверно прочитанное ότι (прочитано за έτι). Ермон докладывает просто, что (οτι) он «нощию повеленное в конец приведе…» (слав. текст), т. е. все, что нужно было ему сделать за ночь (приготовить слонов, перевязать для предосторожности иудеев в пр.), сделано, а остальное-де уже не от него зависит. — Фаларис — известный жестокий тиран Акрагаса (Агригента), живший в VI в. (565–549 до Р. X.). От его имени даже самая жестокость называется у древних писателей φαλαρισμός (Циц. ad Att. 7, 12).
13. «А ты непременно на завтрашний день так же приготовь слонов на истребление беззаконных Иудеев».
14. Когда царь сказал это, все присутствующие с удовольствием и радостью изъявили ему свое одобрение, и разошлись каждый в свой дом. Время ночи употреблено было не столько на сон, сколько на изобретение всяких поруганий над мнимыми преступниками.
15. Рано утром, лишь только запел петух, Ермон вывел зверей и стал раздражать их на обширном дворе. В городе толпы народа собрались на плачевное зрелище, с нетерпением ожидая рассвета.
16. Иудеи непрестанно, томясь духом, творили молитву со многими слезами и плачевными песнями и, простирая руки к небу, умоляли величайшего Бога опять послать им скорую помощь.
17. Не распространились еще лучи солнца, и царь еще принимал своих друзей, как предстал пред ним Ермон и приглашал на выход, донося, что все готово, чего желал царь.
18. Выслушав это и изумившись предложению необычного выхода, он совершенно обо всем забыл и спрашивал: что это за дело, которое он с такою поспешностью исполнил? Было же это действием властвующего над всем Бога, Который навел на ум его забвение обо всем, что он сам прежде придумал.
19. Ермон и все друзья объясняли, говоря: царь! звери и войска приготовлены по твоему настоятельному повелению.
20. Он же исполнился сильного гнева на такие речи — ибо промыслом Божиим разрушено было все его умышление — и, сверкая глазами, сказал с угрозою:
21. если бы у тебя были родители или дети, то они послужили бы изобильною пищею для диких зверей вместо невинных Иудеев, которые мне и предкам моим сохраняли неизменную и совершенную верность. Если бы не привязанность моя к тебе по воспитанию и не заслуги твои, то ты вместо них был бы лишен жизни.
22. Так встретил Ермон неожиданную и страшную угрозу и изменился во взоре и лице, а каждый из друзей вышел с неудовольствием, и всех собравшихся отпустили каждого на свое дело.
23. Когда Иудеи услышали о такой благосклонности царя, то восхвалили Бога и Царя царей за помощь, полученную от Него.
24. После таких решений царь опять учредил пиршество и приглашал предаться веселью. Призвав же Ермона, грозно сказал: сколько раз я должен приказывать тебе, негодный, об одном и том же? Вооружи опять слонов на утро для погубления Иудеев.
24. «После таких решений…», греч.; κατά δέ τούτους τούς νόμους…, слав.: «по сим же обычаем…», т. е. в том же роде, как прежде — царь опять назначает пир…
25. Тогда возлежавшие вместе с ним родственники, удивляясь непостоянным его мыслям, сказали: долго ли, царь, ты будешь искушать нас как несмысленных, в третий раз повелевая истребить их, и опять, когда дойдет до дела, отменяешь и уничтожаешь свои повеления?
25. «Родственники…», συγγενείς — обозначение ближайших к царю особ высшего ранга (хотя бы и не состоявших в действительном плотском с ним родстве), по обычаям египетского двора.
26. От этого и город от ожидания находится в тревоге, наполняется толпами народа и часто подвергается опасности разграбления.
27. После этого царь, совершенно, как Фаларис, исполнившись безрассудства и почитая за ничто происходившие в нем душевные перемены в пользу Иудеев,
28. подтвердил нечестивейшею клятвою и определил немедленно послать их в ад, изувеченных ногами и ступнями зверей, затем предпринять поход на Иудею, вскоре опустошить ее огнем и мечом, и недоступный нам, говорил он, храм их сжечь огнем и сделать его навсегда пустым для всех, желающих приносить там жертвы.
28. «Послать их в ад…», т. е. предать смерти. — «Недоступный нам, говорил он, храм их…». Здесь слова «говорил он» — следовало бы заключить в скобки, как не существующие в подлиннике и вставленные, так сказать, для узаконения неожиданно появляющегося «нам».
29. Тогда друзья и родственники, весьма обрадованные, разошлись с доверием и расположили в городе в удобнейших местах войска для стражи.
29. «В удобнейших местах…» — вероятно, на площадях и улицах, по соседству с ипподромом. — «Для стражи…», т. е. для предупреждения того, чтобы не было сделано попытки к спасению иудеев со стороны друзей их среди язычников (III:5 и д.).
