Кроме столичной провинции Чжили вооруженные отряды ихэтуаней весной–летом 1900 г. проникли в провинции Шаньси и Фэнтянь (Ляонин). Там они также нашли поддержку со стороны местных властей и стали занимать города, ставить под свой контроль целые районы. Ихэтуани на территории провинции Шаньси уничтожили 150 иностранцев и около 20 тыс. китайцев–христиан [412].
От ихэтуаней пострадал и город Калган на границе с Монголией. Российские купцы, православная церковь и почтово–телеграфная контора притягивали к себе как китайских националистов–патриотов, готовых уничтожить все иностранное на своей земле, так и бандитов и грабителей, использующих удобный момент для погромов и разбоев. В конце мая волна антихристианского движения достигла южных границ Монголии. 30 мая посланник М. Н. Гирс телеграфировал в МИД: «Вследствие нападений на миссионеров, бежавших в Монголию, в Калгане большое волнение. Живущие там русские телеграфируют, что не могут выехать и просят охраны» [413]. Русская колония в начале лета 1900 г. вынуждена была оставить Калган, где китайцы сожгли все русские дома и православную церковь.
В южной Маньчжурии, куда накануне с инспекторской проверкой приезжал бывший губернатор Шаньдуна Ли Бинхэн, известный своими симпатиями к ихэтуаням, активная деятельность повстанцев началась с середины мая 1900 года. Выражалась она в массовых манифестациях в Инкоу, Ляояне, Куанчэнцзы, Гирине и других городах, а затем в террористических актах против европейцев и нападениях на христианские миссии. В Мукдене, например, были уничтожены здания больницы и высшей школы, разрушен католический собор, убито много китайцев–христиан, нападению подверглись английские инженеры. Провели ихэтуани диверсии и на КВЖД, хотя они были не в состоянии возглавить борьбу против русских в Маньчжурии [414]. Лишь после того, как китайские войска стали переходить на сторону ихэтуаней, русские отряды оставили почти всю линию КВЖД. Под прикрытием казаков свои города покинула и часть китайцев–христиан. Например, под защитой небольшого русского гарнизона станции Телин к Харбину отступили с боями более 250 китайских католиков [415]. Христиане из районов, примыкающих к Инкоу, укрылись под защиту русского гарнизона в этом городе.
В северной Маньчжурии антииностранные и антихристианские прокламации и призывы получили распространение в начале лета 1900 года. В них говорилось: «Китайскому народу пора стряхнуть иго иностранцев, которые эксплуатируют, развращают и обижают китайцев»; население призывалось «выгнать и уничтожить иностранцев, истребить их дома, разрушить железные дороги и истребить крещенных китайцев». По приказу Цицикарского цзянцзюня в расположенном недалеко от Харбина городке Хуланьчэн, построенном китайскими переселенцами, было сформировано боксерское ополчение. Собранные маньчжурским полковником ихэтуане на улицах занимались гимнастикой и фехтованием, часть костелов была сожжена, часть просто разграблена, было убито несколько миссионеров и китайцев–священнослужителей. Два католических миссионера Монье и Рубэн бежали в Харбин и затем в Россию.
Ихэтуане во время войны в Маньчжурии отличались большим мужеством, чем поддержавшие их китайские войска и местные «бандформирования». Русские участники боев за город Хайчэн писали: «…видя, что войска постепенно бегут и бросили даже свою батарею, боксеры города Хайчена с распущенными знаменами, с трубными звуками и пением, толпой двинулись на гору для рукопашной схватки; полурота открыла стрельбу залпами, но это не устрашило храбрецов, первые ряды ложились, а последние все‑таки лезли на возвышенность; подростки лет по 12, молодые девушки, старики, все шли бесстрашно на врага» [416]. Ихэтуане, в рядах которых было немало детей, пытались преградить дорогу русским войскам на КВЖД там, где были бессильны регулярные войска. Русские военные отмечали, что если бы их «бездушная храбрость» была дополнена «надлежащим начальством», то восставшие представляли бы серьезную силу. Христиане же надеялись на русскую армию, которая действительно многих из них спасла от уничтожения. Не случайно, христианское население в сентябре 1900 г. «пригласило» русские войска в столицу Маньчжурии город Мукден (Шэньян) [417].
С бегством из Пекина китайского правительства сопротивление народа на оккупированной территории не прекратилось [418]. Китайские отряды местами продолжали громить христиан. Например, в сентябре китайский отряд вошел в город Юнпинфу, недалеко от Пекина, и начал репрессии против христиан. Выгнал «погромщиков» русский отряд в составе двух рот стрелков и взвода казаков. От имени ротмистра Ельца, назвавшегося начальником Чжилийского отряда, и его начальника штаба принца Жем де–Бурбона китайский областной начальник издал прокламацию, предписывавшую всем китайцам, за исключением чиновников и христиан, в пятнадцатидневный срок сдать все холодное и огнестрельное оружие. Убийцы и поджигатели подвергались смертной казни или передавались в руки русских военных, жилища ихэтуаней подлежали разрушению. Последним военным предприятием русских в Чжили [419] стала экспедиция штаб–ротмистра Ельца, направленная в октябре 1900 г. на освобождение католической миссии в местечке Суншуцицзи. В экспедиции приняли участие 20 матросов десантной команды с крейсера «Нахимов» под командой лейтенанта Левшина. Неся пулеметы, совместно со стрелками они прошли около 300 км и помогли в освобождении епископа Восточной Монголии, осажденного китайскими войсками. Отряд Ельца, потеряв в бою двух нижних чинов убитыми, двух офицеров и семь нижних чинов ранеными, попал в окружение и вместе с 23 миссионерами и 3000 китайцами–христианами выдержал шестидневную осаду.
7 сентября 1901 г. по итогам восстания ихэтуаней и войны в Чжили был подписан «Заключительный (Боксерский) протокол» соглашение держав (Германии, Австро–Венгрии, Бельгии, Испании, США, Франции, Великобритании, Италии, Японии, Нидерландов, России) с Китаем. Цинское правительство обязалось уплатить контрибуцию, запретить в течение нескольких лет ввоз оружия и боеприпасов, срыть форты в Дагу и предоставить державам право оккупации 12 пунктов от побережья к Пекину, допустить постоянную военную охрану в посольский квартал и проч.
Таким образом, антихристианское восстание ихэтуаней явилось крупнейшим выступлением за независимость и сохранение национально–культурной идентичности в новой истории Китая. Всего в 1900 г. было убито около 30 тыс. католиков и 2 тыс. протестантов, погибло больше ста католических и протестантских европейских миссионеров. Восстание ихэтуаней стало последним крупным антихристианским выступлением в Китае. В дальнейшем антимиссионерская борьба пошла на спад, изменились формы и методы выступлений. Например, во время восстания в 1903 г. в Чжэцзяне было запрещено без видимых причин разрушать церкви и убивать христиан, чаще всего восставшие ограничивались конфискацией продовольствия. Восстания вспыхивали лишь в случае явных преступлений миссионеров, когда, например, в 1906 г. в городе Наньчане французский священник убил начальника уезда.
Глава 4. Христианство в китайском приграничье
Одним из недостаточно изученных, но очень важных для понимания проблем истории Востока является история распространения христианства в приграничных с Россией районах Китая. В состав Китайской империи в XVI‑XVIII веках вошли огромные территории, лежащие за пределами Великой Китайской стены: Маньчжурия, Монголия, Тибет и Синьцзян. Их населялись различные народы, исповедовавшие шаманизм, буддизм и ислам [420]. После вхождения в состав Цинской империи эти земли подверглись постепенной китайской колонизации, которая значительно усилилась во второй половине XIX начале ХХ веков. В процессе китайской и русской колонизации христианство получило распространение во Внешнем Китае.
Северные районы Цинской империи, лежавшие на самом коротком пути между Европой и Китаем, имели перспективу освоения католическими миссионерами еще в период Великих географических открытий. Однако данная возможность не реализовалась по причине нежелания российских властей утверждения посторонних сил на трансазиатских путях. Особый интерес к самой короткой дороге в Китай через Сибирь, начиная с XVI века, проявляли иезуиты, получившие было разрешение на этот счет еще у Ивана Грозного.
В 1686 г. в Москву со свитой польского посла прибыли иезуиты Н. Нармунт и Б. Мюллер, попытавшиеся договориться о сибирской дороге в Китай для членов своего Ордена. С 1686 по 1688 год разрешения в Москве на пропуск в Китай безрезультатно ожидали иезуиты Филипп Аврил и Луи Барнабэ, затем еще два польских иезуита попытались добиться разрешения выехать на Дальний Восток. Лишь один иезуит смог воспользоваться сибирской дорогой, в начале XVIII века с русской миссией вернулся из Пекина в Европу Николо Джанприамо.
