И опять в этой истории повторяется парадоксальный контраст между неспособностью религиозных лидеров увидеть истинную сущность Иисуса, их нежеланием хотя бы попытаться сделать это и признанием власти Иисуса злыми духами, которые знают Его по имени (11) и которым Он вновь велит молчать (ибо для веры нужно более твердое основание, чем их свидетельство, и к тому же пока не явлена полная картина откровения).
Трактовка Марка сложна. Иисус стремился аргументировать Свои возражения фарисеям, исходя из их собственных убеждений. Он не отвергал ни их стремления сохранять верность тому, что они знали, ни серьезности их проверки Его действий. Вся проблема заключалась в них самих. Идеология фарисеев, основанная на подчинении закону и толковании его, стала препятствием на пути истинного богословия и познания живого Бога.
Но как Иисус не отвергал серьезных вопросов Своих противников, так и не поддерживал Он поведения толпы. Люди хотели слышать учение и получить исцеление. Им было бы легко привыкнуть к мысли, что Сын Божий пришел, чтобы сделать Свое учение и исцеление пьедесталом для Своего высокого титула и основанием для ответа верующим. Марк предполагает, что Иисус дал им понять: в Его служении таится нечто большее, чем то, что они уже видели. Если и существует «мессианский секрет», то он заключается в том, что право Иисуса быть Сыном Божьим было основано на свидетельстве намного более глубоком, чем притчи, исцеления и изгнание бесов.
а. Поиск путей к спасительной вере
Вывод, что «образованные не поняли, а народ увидел», — слишком прост, хотя, по сути дела, именно это хотел сказать Марк в своем повествовании. Большая опасность таится в неправильном противопоставлении спокойных размышлений — и немедленного ответа; испытаний и проверки нового — и решительного (без долгих колебаний) принятия этого нового; и, что хуже всего, знаний — и практического опыта. Все это нужно и оправданно, но первым шагом к принятию истины должна стать наша открытость Иисусу
Популярные евангелисты должны здесь остановиться и поразмышлять. Мы знаем, что Иисус говорил: достаточно зародить в человеке веру не больше горчичного зернышка, а многие из приходивших к Нему не имели никакого понятия о том, Кем Он являлся в богословском плане. Но, с другой стороны, как утверждает Р. П. Мартин[17], Марк в своем Евангелии главным образом стремился к тому, чтобы читатели и слушатели поняли: самым важным в служении Иисуса были не притчи и чудеса, но послушное принятие крестного пути, и именно в этом заключался смысл Его учения. Истинное благовестие не добивается «популярности». Учение и исцеления Иисуса действительно привлекали к Нему толпы людей, стремящихся разрешить свои насущные проблемы. Но только учение и исцеления не могли полностью раскрыть значения Иисуса как Сына Божьего. Так называли Его злые духи, но их свидетельство, особенно в изоляции от всего служения Иисуса, не могло стать основой для христианского ученичества.
2. Иисус избирает Двенадцать (3:13–19)
Потом взошел на гору и позвал к Себе, кого Сам хотел; и пришли к Нему. 14 И поставил из них двенадцать, чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь, 15 И чтобы они имели власть исцелять от болезней и изгонять бесов: 16 Поставил Симона, нарекши ему имя Петр; 17 Иакова Зеведеева и Иоанна, брата Иакова, нарекши им имена Воанергес, то есть «сыны громовы»: 18 Андрея, Филиппа, Варфоломея, Матфея, Фому, Иакова Алфеева, Фаддея, Симона Кананита 19 И Иуду Искариотского, который и предал Его.
Здесь Марк перечисляет назначенных апостолов («Двенадцать»). Его верность тому, что он «принял» (см. слова Павла в 1 Кор. 15:3: «…преподал вам, что и сам принял»), приводит к таким сложностям, которых он смог бы избежать, если бы его подход к тексту был более «творческим». Однако его цель заключалась не в этом.
Марк начинает с перечисления трех моментов, касающихся учеников Иисуса (13). Взошел на гору — выражение довольно туманное и не дает никакого представления о географическом положении того, где все это происходило, но вместо этого передает ощущение удаленности от обычной жизни и работы. В этой фразе чувствуется то отделение от мира, которое свойственно положению ученика. Во–вторых, они стали учениками, потому что Иисус позвал к Себе, кого Сам хотел. Инициатива и выбор происходят от Иисуса. И в–третьих, они пришли к Нему. Мы видим ту мгновенную реакцию и немедленный ответ, которые характеризуют все благовестив Марка.
Было ли призвано на гору большее количество человек и из них было выбрано двенадцать? Текст Марка позволяет сделать такое предположение. Матфей говорит просто о призвании Двенадцати (Мф. 10:1). Лука (6:13) хочет, чтобы мы поняли, что Иисус пригласил большую группу людей, из которых специально отобрал и назначил двенадцать человек. Из всех трех вариантов кажется наилучшим принять именно такое толкование, так как повествование Матфея ему не противоречит. Поскольку позже в Евангелиях мы читаем о семидесяти двух (или о семидесяти), которые также были посланы с благовестием, то будет верно, если мы не станем приписывать Двенадцати чрезвычайную важность, как делали когда–то. Они отличаются от других учеников специфическим призванием и привилегией всегда быть рядом с Иисусом, а позже нести свидетельство о Нем и Его служении. Но та вера и верность, которые предполагались в них, должны быть во всех учениках Иисуса.
Темы символичности и историчности назначения Двенадцати рассматриваются в работах Кранфилда[18]. Перед Двенадцатью состояли три задачи: быть с Иисусом, проповедовать и изгонять злых духов, то есть нести свидетельство, провозглашение и освобождение людей[19]. Так, слово и дело, проповедь и действие исходили от очевидцев служения Иисуса и являлись свидетельством о Нем Самом, что исключительно важно, особенно если перенести эту ситуацию в контекст нужд человечества конца нашего столетия.
Также ясно, что отношение фарисеев к Иисусу уравновешивается призванием Двенадцати, в чем усматривается явная параллель с двенадцатью коленами Израиля. Новые имена, данные им Иисусом, не являются новшеством. Были известны раввины с такими же именами, и в каком–то смысле эти имена в большей степени говорят об их деятельности, чем о качествах. Вряд ли новозаветного Петра можно назвать «камнем» даже после Пятидесятницы. Но на практике он часто бывал для остальных учеников сплачивающим центром, особенно в первый период роста Церкви после Пятидесятницы.
Ссылка на Иакова и Иоанна как Воанергес достаточно сложна для объяснения, но наиболее вероятным кажется перевод «сыны громовы», как и предлагает Марк. Нет сомнений, автор соотносит это имя с событиями, описанными в Евангелиях от Марка 9:38 и Луки 9:54.
Значение имени «Искариотский» Марк не объясняет (19), хотя упоминает об известном предательстве Иуды. Андерсон делает ценное замечание о том, что список избранных учеников Иисуса, начинающийся с Петра, который отрекся от Иисуса, и заканчивающийся Иудой, предавшим Его, совершенно ясно утверждает одно — эта группа никак не являла собой совершенных людей. Ученичество, как и апостольство, также представляет собой долгую и трудную дорогу, полную соблазнов и испытаний.
а. Апостольство и ученичество
Теперь Марк переходит к центральной теме: что значит быть учеником. Избрание, призвание, послушание, назначение и отделение — вот этапы ученичества. Задача учеников состоит в соединении с Христом, в проповеди и в изгнании бесов.
И здесь нелегко поддерживать равновесие. Многие христиане, казалось бы, уделяют слишком много времени «пребыванию с Иисусом» (если это действительно то, что происходит во время наших многочисленных церковных собраний и общения, на заседаниях комитетов и в служениях) и намного меньше — провозглашению благовестия и изгнанию бесов. Большая часть работы по подготовке пасторов также посвящена заботе о церковной общине. Это, конечно, необходимо, но если подобная забота преобладает, то результатом будет внутреннее созерцание церковной жизни, что, в свою очередь, может привести и к более узкому восприятию Евангелия (когда мы начинаем приспосабливать его к нашим нуждам). Миссионерское понимание благовестия заставляет нас испытать себя в деле благовестил неверующим. Там мы намного более уязвимы, но именно поэтому мы должны доказать силу того послания, которое провозглашаем, и ту власть, которую оно несет в себе. Если мы испугаемся и не станем подвергать себя риску, то никогда не поймем, каким великим и многосторонним Евангелием обладаем.
Мы склонны воспринимать «изгнание духов» как частное явление. Однако и в более широкой перспективе, представленной Павлом (напр., в Еф. 6:12 и Кол. 2:15), и в наших наблюдениях за событиями мировой истории реальность нечистой силы проявляется самым очевидным образом. Этим объясняется, почему определенные группы людей, созданных по образу Божьему, иногда несут разрушение в жизнь других людей. Это также поможет нам понять непреклонность сил зла и их давление в мире. Поэтому изгнание бесов означает не только духовное освобождение конкретного индивидуума. Речь идет об освобождении целых организаций и структур от несправедливости, жестокости и отвержения, от духа вымогательства, коррупции и жадности, от идолов, жаждущих прибыли любой ценой и готовых уничтожить соперников при всякой возможности. Харизматы и радикалы находятся намного ближе друг к другу, чем сами представляют, и, кроме того, они нуждаются друг в друге. Трагедия заключается в том, что в различных частях мира сильные пятидесятнические церкви, осуществляющие изгнание бесов в своей приходской жизни, оказывают мощную поддержку правительствам, пользующимся демонической властью. Также печально видеть христиан, участвующих в политической жизни и в других общественных сферах, но не осознающих силу Святого Духа, способного исцелять людей.
