Вы и сами наверняка можете вспомнить проблески некогда присущей вам способности к экстрасенсорному восприятию. Разве не случалось вам, идя среди ночи по темной улице, вдруг ощутить внутреннюю опустошенность, как если бы из вас внезапно высосали жизненную энергию? Что это такое, спросите вы? Результат деструктивной интерференции — «плохие вибрации», говоря популярным жаргоном. Или же однажды вы познакомились с прекрасным человеком и почувствовали себя так, будто у вас за спиной выросли крылья. Тогда вы испытали действие конструктивной интерференции, то есть «хороших вибраций».
Отказавшись от представлений о человеке как о сгустке инертной материи, я понял: мне необходимо позаботиться о том, чтобы в моей жизни было как можно больше конструктивной интерференции. Раньше я, вместо того чтобы всеми силами гармонизировать свою жизнь, в течение многих лет бездумно растрачивал запасы собственной жизненной энергии. Это все равно что зимой обогревать дом, распахнув настежь все двери и окна. Теперь я стал выяснять, где именно моя жизненная энергия теряется попусту. Избавиться от некоторых из таких «сквозняков» не составляло труда. Например, мне ничего не стоило отказаться от факультетских вечеринок. Справиться с исключительно энергозатратным пораженческим мышлением, успевшим войти у меня в привычку, оказалось гораздо трудней (как мы увидим в следующей главе, негативные мысли требуют не меньше энергии, чем забег на марафонскую дистанцию).
В такой же внутренней трансформации нуждаются и биология с медициной. И, как я уже сказал, сегодня мы с вами являемся свидетелями медленного позитивного сдвига в этих науках. Этот сдвиг происходит под натиском людей, поверивших в альтернативные методы исцеления. Долгожданная квантовая революция в биологии уже не за горами. И те, кто заправляют нашей медициной, будут вынуждены, пусть нехотя и скрипя зубами, признать ее.
В 1952 году молодой английский врач Альберт Мейсон допустил ошибку, которая на короткое время прославила его имя в научном мире. Мейсон взялся лечить пятнадцатилетнего мальчика от бородавок гипнозом. Случай был особенно тяжелым. Кожа мальчика, за исключением груди, напоминала слоновью шкуру.
На первом гипнотическом сеансе Мейсон занялся рукой своего юного пациента. Погрузив мальчика в транс, он сказал ему, что кожа на его руке становится здоровой, гладкой и розовой. Когда мальчик пришел к нему неделю спустя, Мейсон с удовлетворением отметил, что рука и в самом деле выглядит здоровой. Он решил показать мальчика хирургу, который безуспешно пытался лечить его с помощью пересадок кожи. Вот тут-то и выяснилось, что Мейсон допустил врачебную ошибку. Увидев руку мальчика, хирург изумился. Оказывается, тот страдал вовсе не от бородавок, а от неизлечимой генетической болезни, называемой врожденным ихтиозом.
Устранив проявления ихтиоза силой оформленной в слова мысли, Мейсон совершил нечто, считавшееся невозможным. Он продолжил сеансы гипноза, и — о чудо! — его юный пациент выздоровел. Мальчик, которого одноклассники безжалостно травили из-за его внешнего вида, смог вернуться к нормальной жизни.
Статья Мейсона в Британском медицинском журнале [Mason 1952] о поразительном излечении от ихтиоза стала сенсацией. Его имя попало в газеты; к нему потянулись страдавшие этой редкой неизлечимой болезнью пациенты. Увы, Мейсон не смог повторить свой успех. Теперь он знал, что имеет дело с болезнью, которую все врачи мира считают неизлечимой, и потерял прежнюю дерзкую самоуверенность. Мейсон пытался делать вид, что верит в собственные силы, но впоследствии признался в интервью телеканалу Discovery Health: «Я притворялся» [Discovery Health Channel 2003].
Как могла вера Мейсона в успех лечения исцелить пациента? Как человеческое сознание одолело генетическую программу? Новая биология предлагает свои ответы на эти вопросы. В конце предыдущей главы мы с вами увидели, что материя и энергия тесно взаимосвязаны. Вполне логично заключить, что точно так же взаимосвязаны сознание (энергия) и тело (материя) — несмотря на многовековые отчаянные попытки западной медицины обособить их друг от друга.
В XVII веке возможность воздействия сознания на тело была отвергнута Рене Декартом. По его представлениям, физическое тело состоит из вполне осязаемой материи, а сознание — это некая неопределенная, но, безусловно, нематериальная субстанция.
В итоге Декарт оставил после себя неразрешимую философскую загадку: коль скоро на материю может воздействовать только материя, как нематериальная субстанция сознания устанавливает отношения с физическим телом? В изданной пятьдесят лет назад книге Гилберта Райла «Понятие сознания» [Ryle 1949] эти загадочные отношения сознания и тела получили определение «призрака в машине».
Декартово разделение сознания и тела как нельзя лучше отвечает интересам традиционной медицины, исповедующей ньютоновскую материальную Вселенную. В самом деле, врачам гораздо проще исправлять неполадки в механике тела, чем иметь дело с вечно лезущим не в свое дело «призраком» сознания.
То, что разделил Декарт, воссоединилось в реальности квантового мира. Да, Декарт прав в том, что физическое тело дает начало сознанию (энергии). Вместе с тем мы, благодаря нашему новому пониманию мироустройства, видим, что и сознание способно оказывать на тело заметное влияние. Энергия мысли может активизировать или, наоборот, подавлять клеточные белки посредством описанного в предыдущей главе механизма конструктивной и деструктивной интерференции. Именно поэтому я, задавшись целью изменить свою жизнь, первым делом решил выяснить, на что именно тратится энергия моих мыслей. Это интересовало меня не меньше, чем физическая, телесная трата энергии.
Концепция обособленности сознания и тела, несмотря на открытия в области квантовой физики, преобладает в западной медицине. Будущим врачам и исследователям вдалбливают в головы, что случаи, подобные упомянутому выше исцелению от ихтиоза, являются не заслуживающими внимания аномалиями. Уверен, что это не так. Такие аномалии таят в себе ключ к пониманию природы живого. Они говорят о том, что целительная сила человеческого сознания намного эффективнее любых таблеток и потому заслуживает самых серьезных научных исследований.
К сожалению, ученые гораздо чаще отбрасывают подобные исключения из правил, чем принимают их во внимание. Вот пример, который я очень люблю. Это опубликованная в 2000 году в журнале «Сайенс» статья о немецком ученом XIX века Роберте Кохе, который наряду с Луи Пастером стоял у истоков микробиологии. То, что источником заболеваний являются бактерии и вирусы, сегодня знают все. Но в те времена эта теория вызывала ожесточенные дискуссии. Один из критиков Коха в пылу спора залпом выпил стакан воды, зараженной холерным вибрионом. Ко всеобщему удивлению, сей героический поступок обошелся без последствий. Описывая этот инцидент, автор статьи в журнале «Сайенс» заключает: «По непонятным причинам он остался здоров, хотя, безусловно, был неправ» [Di-Rita 2000].
Вдумайтесь: человек, заразившись холерой, остался здоров, но... был неправ! Почему? Потому что, по мнению научного сообщества, чьим рупором является журнал «Сайенс», его неуязвимость для холеры — ничто по сравнению с общепризнанной теорией. Вместо того чтобы попытаться разобраться, каким образом он смог избежать этой страшной болезни, от него отмахиваются как от досадного недоразумения, бросающего тень на почтенную науку. Весьма симптоматичная ситуация, свидетельствующая о недомогании самой науки.
Откровенный вызов установившимся научным представлениям бросает древняя практика хождения по раскаленным углям. Этот опыт позволяет существенно расширить границы обыденного восприятия. С точки зрения классической физиологии, при такой температуре неизбежны ожоги. Однако тысячи людей ступали на раскаленные угли безо всякого ущерба для себя. Не торопитесь делать вывод, что угли не слишком горячи. Вспомните о тысячах тех, кто, усомнившись в себе, обжег на них ноги!
То же касается и СПИДа. Никто не может объяснить, почему у многих ВИЧ-инфицированных людей симптомы этой болезни не проявляются в течение десятилетий.
Еще больше обескураживает пример беспричинно выздоравливающих раковых больных. Поскольку такие случаи не укладываются в рамки общепринятой теории, наука предпочитает делать вид, что их вообще нет, или ссылается на якобы ошибочные диагнозы.
Когда позитивного мышления недостаточно
Прежде чем продолжить разговор о невероятной силе человеческого сознания и о том, как мои исследования клеток пролили свет на отношения мыслей и тела, хочу недвусмысленно заявить: я не верю в то, что позитивное мышление непременно ведет к телесному здоровью. Для того чтобы обрести власть над своим телом и своей жизнью, одних благих мыслей мало. Действительно, очень важно сознательно избегать энергозатратного негативного взгляда на вещи, иначе мы потеряем веру в себя и собственные душевные и физические силы. Однако при этом нельзя недооценивать роль нашего подсознания.
