Евангелие от Матфея заканчивается тем, что Иисус дает великое поручение апостолам: «Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа…» (Мф. 28:19). Так вот, в греческом оригинале в словосочетании «все народы» использовано существительное среднего рода — «та этне», а «крестя их» передано с помощью местоимения «ус» — в форме мужского, а не среднего рода, т. е. «крестя людей». Смысл тот, что в таинстве крещения человек перестает быть представителем своего племени. Христианин принадлежит уже к религии всемирной. Крещение вырывает его из лап племенных предрассудков и делает представителем нового народа — народа Церкви, по всему миру распространенного и единого. Единого и теперь, когда Церковь распалась на конфессии (католики, протестанты, православные), не всегда мирно сосуществующие. Ведь Церковь учреждена не людьми, а Самим Иисусом и живет благодаря Его присутствию среди нас. И когда христиане идут путем распрей, то поступают хуже, чем те иудеи, которые хотели, увидев чудо, сделать Иисуса царем.
В 6-й главе Евангелия от Иоанна Иисус несколько раз говорит нам о Себе как о хлебе жизни: «Я есмь хлеб». А община первых Его учеников в лице евангелиста добавляет: «Который сошёл с небес». Причем последняя формула повторена в 6-й главе четвертого Евангелия шесть раз — в стихах 33, 38, 41, 50, 51 и 58. Это указывает на то, что она имеет какое-то особое значение. Слово «сошёл» в большинстве случаев стоит не в первом, а в третьем лице (в русском языке эти формы прошедшего времени совпадают), так как формула нам предлагается не от лица Иисуса, а от лица общины, комментирующей Его слова. Это очень важно. Ведь именно апостольская община, или древнейшая Церковь, сравнивает Иисуса с манной, которая питала евреев в пустыне. Как манна появилась в последний момент, когда народ попал в безвыходное положение, так и к человечеству, когда оно оказывается в тупике, приходит Христос.
Хлеб, «Который сошёл с небес», — это хлеб от Бога, потому что под словом «небо» в Евангелии почти всегда подразумевается Бог. Но нельзя не обратить внимания и на словосочетание «Он сошел». Здесь употреблен греческий глагол, обозначающий «сходить вниз»; таким образом, явление Иисуса миру становится тем, что по-гречески понималось как «нисхождение сверху вниз». Значит, это не только воплощение, не только уничижение, не только акт огромного смирения. Это еще и дорога вниз, именно сверху вниз. Во Христе Бог оказывается не над нами, а среди нас. «Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених?» — говорит Иисус (Мк. 2:19). Имя Эммануил означает «с нами Бог», то есть «Бог, находящийся среди нас». «Я с вами во все дни до скончания века», «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них», — говорит Иисус в других местах Евангелия (Мф. 28:20; 18:20). И если в иных религиях Бог всегда пребывает где-то над человечеством, «там, в шатре лазурном», как потом скажет Владимир Соловьев, то в христианстве Бог всегда среди нас. Таким образом, в отличие от всех без исключения религий и религиозных систем христианство не есть религия ухода от реальности. Наоборот! В Иисусе Бог спускается в реальность и разделяет с нами нашу жизнь во всей ее полноте. Через человечество Иисуса совершается это огромное открытие: Он здесь, с нами.
Церковная практика закрепила веру в Бога, Который присутствует среди нас, в частности в одной из богослужебных книг, именуемой Требником, по которому священник совершает частные богослужения — чин освящения воды, чин крещения младенцев и взрослых, чин погребения усопших и т. д. Кроме таких известных всем чинопоследований в Требнике можно найти и благословение улья с пчелами, и молитву о заболевшем скоте, и молитву, читаемую в огороде, где расплодились насекомые-вредители, и чины освящения колодца, рыбацких сетей и т. д. Требник, которым пользуются священники в наши дни, включает далеко не все чинопоследования, так как, составленный в былые эпохи, он касается в основном жизни крестьян, рыбаков, вообще всех тех, кто живет в деревне.
В Требнике есть, например, чин, который называется «Заклинание святого мученика Трифона». Он составлен на тот случай, когда в огороде расплодились вредные насекомые. «Заклинаю вас, — говорит священник, — многовидные звери: черви, гусеницы, хрущи (майские жуки. — Здесь и далее комментарий автора. — Г.Ч.) и прузи (гусеницы), мыши, чуры (крысы) и критицы (кроты), различные роды мух и мушиц, и молей, и мравий (муравьев), оводов же, и ос, и многоножиц, и многообразные роды ползающих по земле животных, и летающих птиц, вред и тщету нивам, виноградам, садам же и вертоградам наносящие, Богом Отцем Безначальным и Сыном Его Собезначальным Единосущным и Духом Его Пресвятым» и т. д. К чему призывает вредителей совершающий этот чин священник?
«Не обидите виноград, ниже ниву, ниже вертоград, древес же и зелий раба Божия (имярек), но отыдите на дикие горы, на неплодные древеса, на них же даровал Бог вам повседневную пищу».
Значит, здесь речь идет не о том, что насекомых и других вредителей нужно безжалостно истреблять. Нет, священник словом веры отправляет их «на дикие горы, на неплодные древеса», то есть в те места, где нет деревьев, которые приносят плоды, пригодные в пищу людям.
Подобных и иных чинопоследований в Требнике можно найти множество. И это означает, что Христос и Бог во Христе входит во все те проблемы и нужды, которые волнуют людей. Оказывается, нет для христианина ничего, что было бы вне его духовной жизни, и невозможно быть христианином по праздникам и «нормальным человеком» в остальные дни. Христианство распространяется абсолютно на всё, на все часы и минуты нашей жизни. Бог присутствует везде, а не только в храме. Он касается Своей десницей и нашего огорода, и наших сетей, и нашего скота, если мы занимаемся сельским хозяйством или рыбной ловлей. Здесь можно вспомнить о том, что в прежние времена в Богоявление после освящения воды в реке скоту давали пить эту воду, кропили ею животных. И это был очень важный знак присутствия Бога.
Конечно, на чинопоследования, собранные в старых Требниках, нужно смотреть не как на магические действа, но именно как на знак присутствия Божия среди нас. Прочитав такие тексты, можно увидеть многогранную реальность человеческого существования, представленную детально и как бы выпукло.
Вернемся, однако, к тексту 6-й главы Евангелия от Иоанна. Иисус достаточно настойчиво повторяет, что тот, кто вкушает Его Плоть и пьет Его Кровь, станет причастником жизни вечной. И наоборот, тот, кто не ест Его Плоти и не пьет Его Крови, не войдёт в жизнь вечную. Об этом говорится несколько раз, и мы видим, что слова Христа вызывают довольно резкую реакцию слушателей. «Многие из учеников Его, слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать?» (ст. 60). Они говорят об этом даже с каким-то раздражением. И дальше, в 66-м стихе, сообщается: «С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» — настолько отрицательным было впечатление у людей, считавших себя учениками Иисуса, от Его слов о том, что «ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира». Выше упоминается о том, что некоторые из них роптали и говорили: «Не Иисус ли это, сын Иосифов, Которого отца и Мать мы знаем? Как же говорит Он: Я сошел с небес?» Есть и еще один эпизод, когда ученики, возмущаясь, говорят: «Как Он может дать нам есть Плоть Свою?» Им кажется это нелепостью.
Такая отрицательная реакция учеников Иисуса из числа иудеев вполне понятна: Его слова и в самом деле шокируют слушателей. Начиная с 54-го стиха и далее Иисус несколько раз говорит о том, кто «будет есть» или «не будет есть» Его Плоть. Но суть не только в этом. Употребленный здесь глагол обычно присутствует в литургической формуле «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое…». А в греческом оригинале употреблен другой глагол — со значением «грызть зубами» или «жевать», достаточно определенно передающий процесс жевания, кусания. К сожалению, это не нашло отражения в Синодальном переводе, более того, даже владыка Кассиан (Безобразов) не счел возможным точно перевести этот глагол, а употребил славянское причастие — «ядущий», т. е. сделал стиль возвышенным, тогда как в Евангелии он шокирующе занижен.
Почему же Иисус говорит о «хлебе жизни» столь «натуралистично»? Во-первых, здесь содержится явный намек на пасхальную трапезу у иудеев: в пасхальной Агаде специально оговорено, что и мацот — пресный хлеб, и другую пищу, которую положено есть в этот день, нужно тщательно разжевывать. Во-вторых, здесь содержится (и комментаторы это обычно подчеркивают) явное предупреждение против докетизма, т. е. представления о том, что Иисус не был человеком во плоти, а только казался им. Евангелие же, напротив, говорит о реальности Его человеческого присутствия среди нас. Иудеи, жившие среди язычников, возмущаются еще и потому, что им известно: во многих религиозных системах на Востоке практиковалось ритуальное поедание божества, например тотемного животного. Иудеи в течение столетий привыкли противопоставлять себя язычникам, отделять себя от них, не походить на них во всем, что касается отношения к Богу. В словах Иисуса они, естественно, усмотрели языческий ритуал, и это-то их смутило и шокировало.
