Алексей Добровольский - Призрак Кудеяра

К концу XIX — началу XX веков страна была отдана на разграбление европейским и доморощенным капиталистам; крестьяне умирали с голоду, но зерно вывозилось за валюту. Протестующих рабочих расстреливали (9 янв. 1905 г., Ленские расстрелы и т. д.). А тут ещё империалистическая война за английские колониальные интересы, когда армия, как и в Японскую войну, воевала не столько снарядами, сколько иконами. В общем, прогнивший православный царизм был уже обречён. Угрюмое социальное «дно» взбунтовалось. Русская Революция явилась восстанием неосознанного Язычества. Захватившие позднее власть большевики были лишь исполнителями исторической неизбежности.

Стоило им только дать «добро», как народ немедленно сам смыл с себя византийскую заразу, с радостью выметая сор из русской избы и приспособляя церкви под клубы. Вся евангельская шелуха мигом слетела при первой же возможности обойтись без опостылевшего обязательного вероисповедания. Буквально за несколько лет огромное народное большинство легко оправилось от православия, ибо в глубине души своей оно никогда православием и не болело: молчаливое народное правосознание никогда его не принимало, хотя практически безраздельная, монопольная возможность влиять на умы населения принадлежала приходским «батюшкам».

Это следовало бы иметь в виду густопсовой православствующей патриотовщине, пытающейся идти вперёд с повёрнутой назад башкой.

Никто и ничто не спасёт Нацию, если у неё самой нет воли к сопротивлению. Виновата рабская психология, только и способная устраивать бунт на коленях, выражать свой протест самоубийствами и голодовками, ограничивать забастовки требованиями дать жалкий кусок из украденного, выплатить мизерные зарплаты, задержанные на много месяцев. Православие — это политика, предназначенная для воспитания и сохранения рабов. Верующий подобен голодающему ротозею, коего кормят баснями о библейском боженьке и его манне небесной. Но сколь ни вопи, до него не докричишься, ибо такого боженьки просто нет. И сколь ни пялься на небеса, христос-спасатель спасательного конца не спустит: он у него обрезан.

Конечно, «блаженны верующие». Только не получилось бы так, как у той бедолаги, которая:

Русь — страна непредсказуемая. В феврале 1917 года, Ленин, сидя в эмиграции, с горечью говорит нескольким близким товарищам, что вряд ли нынешнее поколение революционеров доживёт до революции в России. Но гром грянул буквально уже на следующий день, когда разозлённый донельзя народ вышел на улицы: