Авва Евагрий
1. Авва Евагрий приведен к монашеской жизни особенными судьбами Божиими. Он был сын пресвитера, родом из Понта, принадлежал к племени иверийцев (грузин), произведен в чтеца Василием Великим, епископом Кесарии Каппадокийской, рукоположен во диакона Григорием Нисским, братом Василия, сопутствовал Григорию на второй Вселенский Собор в Константинополь. Там Григорий передал его, как мужа весьма ученого, блаженному Нектарию, епископу Константинопольскому. Столица начала вредно действовать на Евагрия, и он, избегая душепогибели, наставленный видением, удалился в Иерусалим; там облекся в иноческий образ, потом ушел в Египет, в Нитрийскую гору, – обширную пустыню, населенную множеством монахов. Проведши в ней два года, он переместился в другую пустыню, именуемую Келии. Пятнадцать лет пребыл он в строгом подвижничестве и стяжал чистоту ума, удостоился даров разума, премудрости и рассуждения духов. Он был столько бит демонами и подвергся столь многообразным опытам в борьбе с ними, что этого и пересказать нелегко. Однажды явились ему три демона в одеяниях священнических, намереваясь препираться с ним о вере: один называл себя арианином, другой евномианином, третий последователем Аполлинария. Евагрий, имевший Духа премудрости, легко победил их. Авва умер пятидесяти четырех лет от роду, скончався вмале и исполнив лета долга (Прем. 4, 13), по изречению Писания[269].
2. Говорил авва Евагрий: безмолвствуя в келье твоей, уедини ум твой в тебе самом и вспомни о дне смерти твоей. Усмотри умерщвление твое, усмотри падение, восприими плач. Возненавидь суету мира сего. Будь смирен во всех отношениях. Имей попечение о том, чтоб пребывать постоянно в стремлении к безмолвию, и не впадешь в расслабление. Вспоминай о заключенных во аде! Помысли, в каком положении находятся теперь низвергнутые туда души! В каком горьком молчании они пребывают там! Как они стонут ужасно! В каком они страхе и мучении! В каком отчаянии! В какой печали! В каких бесконечных слезах! Потом приведи себе на память день воскресения и Страшный Суд Христов, которого одно представление воображением может привести в ужас. Какое смущение обымет грешников, когда они будут приведены пред лице Христа Бога, пред Ангелов, Архангелов и прочие силы небесные, пред собрание всех человеков! Приведи себе на память виды вечных мук: огнь неугасающий, червь неумирающий, мрак тартара, скрежет зубов и прочие ужасы и разнообразные муки. Приведи себе на память уготованные блага праведникам, дерзновение их к Богу Отцу и Сыну Его, Иисусу Христу, пред Ангелами, Архангелами, всеми небесными силами и всем человеческим родом. Приведи себе на память Небесное Царство, сокровища его, радость и покой. Памятование того и другого да пребывает с тобою: воздыхай об участи, ожидающей грешников, проливай слезы, весь облекись в сетование, страшись, чтоб и тебе не подвергнуться тому же; воспоминанием благ, уготованных праведным, увеселяйся и ободряйся. Стремись к получению вечного блаженства и к избежанию вечного мучения. Не оставляй этих воспоминаний, находясь и в келье твоей и вне ее; содержи эти воспоминания непрестанно в уме твоем и чтоб, хотя при помощи их, избежать скверных, душевредных помышлений[270].
Святые отцы, советуя вспоминать о предметах невидимого мира, воспрещают изображать их в уме мечтою: предметы эти совсем не таковы, какими рисуются они в воображении человека плотского и страстного. Дозволение себе мечтательности есть отверстая дверь в область лжи – этого непременного условия и начала погибели человека; дозволение себе мечтательности есть отступление от истины и произвольное самообольщение. Но при особенном нашествии блудных помыслов, когда демоны усиливаются запечатлеть нас образами сладострастия, допускается воображение адских мук и ужасов: тьмы вечной, вечного горького молчания и вечных бесплодных стонов, огня геенского, в котором, как в море, тонут грешники. Образами адских ужасов могущественно изглаждаются сладострастные образы.
3. Авва Евагрий поведал, что некоторый из отцов сказал: сухоядение и равномерность в количестве пищи, при душевном расположении любовью ко всем, скоро вводят монаха в пристанище бесстрастия[271].
4. Передавал авва Евагрий изречение некоторого старца: отвергаю плотские наслаждения и для того, чтоб отсечь поводы к возмущению гневом. Заметил я, что гнев борет меня всегда по поводу наслаждения, возмущая ум мой и отъемля у меня рассуждение[272].
5. В начале своего монашеского жительства авва Евагрий пришел к некоторому старцу и сказал ему: авва! преподай мне душеспасительное слово. Старец отвечал: если хочешь спастись, то, к кому бы ты ни пришел, не говори прежде, нежели он спросит тебя. Евагрий пришел в умиление от этого изречения, поклонился старцу до земли и сказал: поверь мне, авва! я прочитал много книг и нигде не встретил такого мудрого наставления[273].
6. Парящий (находящийся в развлечении и рассеянности) ум приводится в состояние непарительности чтением, бдением и молитвою; разжжение вожделения погашается постом, трудом и уединением; возмущение гнева укрощается псалмопением, долготерпением и милосердием. Всякий подвиг должен быть благовременным и соразмерным. Подвиг, возложенный безвременно и несоразмерно с силами, может быть выдержан только в течение краткого времени, а всякое делание, совершаемое в продолжении краткого времени, потом оставляемое, более вредно, чем полезно[274].
7. Сказал авва Евагрий: велико – молиться без развлечения; заниматься же псалмопением без развлечения еще труднее[275].
8. Он сказал: постоянно содержи в памяти предстоящие тебе кончину и суд – и сохранишь душу твою от согрешения[276].
9. Авва Евагрий сказал: если впадешь в малодушие, – молись. Молись же со страхом и трепетом, молись усердно, бодренно и трезвенно. Так подобает молиться тем более, что невидимые враги наши лукавы и неусыпны в кознодействии: они особенно тщатся препятствовать такому совершению молитвы[277].
10. Опять сказал: если помысл богопротивный приблизится к твоему сердцу, то молитва твоя да не будет о разнообразных предметах, но извлекай слезный меч против того, кто нападет на тебя[278].
11. Сказал авва Евагрий: начало спасения – самоукорение[279].
12. Поведал авва Евагрий: спросил меня сосуд избранный, старец Макарий Египетский: по какой причине мы, когда помним оскорбления, нанесенные нам человеками, то памятованием этим уничтожаем крепость души; когда же помним оскорбления, нанесенные нам бесами, то памятованием этим охраняем наши души? Недоумевая, что отвечать, я просил у него объяснения. По той причине, отвечал он, что первое противоестественно душе, а второе естественно[280].
13. В самый зной полудня, поведал о себе авва Евагрий, пошел я к святому отцу Макарию и, будучи истомлен зноем, попросил воды, чтоб прохладиться питием. Но он сказал: будь доволен тенью. Многие путешественники и мореплаватели терпят жажду не менее тебя! Потом, когда я исповедал ему помыслы мои относительно воздержания, он сказал: поверь мне, сын! В целые двадцать лет я не употребил досыта ни хлеба, ни воды, ни сна. Хлеб мой ел я весом, воду пил мерой и позволял себе немного уснуть, прислонившись к стене[281].
Евлогий, ученик патриарха Иоанна Милостивого
Некто Евлогий, ученик патриарха блаженного Иоанна Милостивого, великий подвижник, саном пресвитер, постился по два дня, а иногда и по целой неделе, вкушая только хлеб и соль, и был прославляем людьми. Он пришел в Панефос к авве Иосифу, надеясь увидеть у него подвижничество еще более строгое. Старец принял его радостно и предложил на трапезе все, что было у него. Увидя это, ученики Евлогия сказали старцу: пресвитер ничего не вкушает, кроме хлеба и соли, но авва Иосиф продолжал есть молча. Евлогий провел у него три дня и не слышал, чтоб он и ученики его занимались псалмопением, не видел, чтоб они молились, потому что подвиг их был тайный. Евлогий ушел с учениками своими, не получив пользы. По смотрению Божию сделался туман; они сбились с дороги и пришли опять к келье старца. Став вне, они услышали, что в келье совершается псалмопение. Постояв долго, они постучались. Авва Иосиф принял их с любовью. По причине зноя ученики аввы Евлогия налили воды в чашу и подали ему пить. Вода была из реки, но с примесью морской; такую воду всегда употребляли жившие с аввой Иосифом. Евлогий не мог пить этой воды, и спросил старца: что это значит? Старец отвечал: брат, несколько недостаточный рассудком, прибавил по ошибке в речную воду морской. Евлогий пал в ноги старцу и скавал ему: авва! ради Господа открой мне тайну подвижничества вашего, потому что когда мы были здесь, вы не занимались псалмопением, а когда мы нечаянно возвратились к вам, то застали вас занимающимися псалмопением. Также: вода у вас прежде была хорошая, а теперь она оказалась соленою. Старец отвечал на это: сын мой! малая чаша вина и свежая вода были поставлены ради любви, а ту воду, которую ты вкусил теперь, братия употребляют постоянно. Иноку должно всегда содержать подвиг свой втайне – не делать напоказ ничего, до самой безделицы. И научил старец Евлогия рассуждению помыслов, отсекши от него все начинания из самолюбия и человекоугодия. Евлогий сказал старцу: жительство ваше – точно по Богу. Он получил большую душевную пользу, начал с того времени вкушать предлагаемую ему пищу, а подвиг свой хранить втайне[282].
