Мы странствуем вместе с Марией, исполненной благодати. Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой излил на Нее полноту даров и превратил в Свое совершенное творение. Ее человеческая природа не отличается от нашей, а Ее жизненное призвание – делать нам все самое доброе. Больше того, Она стала нашей жизнью, сладостью и надеждой.
Мария, Матерь Иисуса, “сияет как знамение твердой надежды и утешения странствующему Народу Божию” (II Ватиканский Собор, Догматическая Конституция Lumen gentium, 68).
Она – Матерь наша – это стезя, тропинка, кратчайшим путем приводящая к Господу. Мария исполнит блаженством и наши труды, и наши пути[318].
Двадцать шестая рядовая неделя – Среда
1. Подражание Христу подразумевает отрешенность. Материальные блага – это лишь средства. Научиться жить в благословенной бедности.
2. Требования, вытекающие из состояния благословенной бедности: умение с умом тратить деньги, готовность отказаться от ненужных расходов, роскоши, удовлетворения прихотей…
3. Прочие отличительные черты состояния благословенной бедности: отказ от излишеств, от искусственно сформированных потребностей… С радостью переносить неудобства.
24.1 Евангелие сегодняшней Божественной Литургии[319] показывает нам Иисуса, шествующего от негостеприимного самарянского селения на другой берег Геннисаретского озера. Тут к Нему приблизился некий книжник, пожелавший последовать за Учителем, и сказал: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел. Иисус в нескольких словах обрисовал ему то, что может ожидать кандидата в ученики. Он должен быть готов отказаться от удобств, отрешиться от материальных благ и полностью предать себя воле Божией: лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.
Иисус требует от всех Своих учеников избрать бедность. Это значит – отрешиться от материальных благ, т. е. пользоваться ими, но не привязываться к ним. Для нас, призванных жить в миру, добиться подлинной отрешенности можно лишь ценой постоянной бдительности. Это особенно справедливо для нашей эпохи, когда жажда приобретательства и культ чувственных наслаждений превзошли все мыслимые пределы, а для многих, как кажется, составляют единственный смысл жизни[320].
Пребывание в состоянии благословенной бедности, завещанной Иисусом Христом ученикам, требует внутренней отрешенности. Это касается желаний, мышления, воображения. Вообще, следует жить в том же духе, что и Господь[321]. Жить в евангельской бедности сможет лишь тот, кто сумеет воспользоваться материальными благами как средствами, однако не будет считать их целью самой по себе. Размышляя о поучении Господа из сегодняшнего чтения, мы попросим Его избавить нас от чрезмерной жажды приобретательства, роскоши, а с другой стороны – научить нас ценить материальные блага, обеспечивающие нашу жизнедеятельность. Материальные вещи – это несомненные блага, особенно если их используют для достижения высшей цели: содержания семьи, воспитания детей, повышения культурного уровня, социального служения, помощи нуждающимся и апостольского свидетельства. Однако благоразумно распоряжаться материальными благами совсем не так просто, как кажется: ведь человеческое сердце склонно к неупорядоченным земным привязанностям. Нам необходимо научиться так вести себя в повседневной жизни, чтобы не стать рабами вещей и не заблудиться на пути к Господу. Это требование сохраняет всю свою важность и в ситуации изобилия, и в ситуации недостатка. На самом деле евангельская бедность может сопровождаться как материальным богатством, так и материальной нищетой. Бедность, зиждущуюся на отрешенности, уповании на Бога, простоте, готовности делиться Иисус назвал благословенной[322]. Ее должны придерживаться те, кто призван жить и достигать святости, оставаясь в миру.
Отрешенности во всех обстоятельствах учит нас и апостол Павел: Умею жить и в скудости, умею жить и в изобилии; научился всему и во всем, насыщаться и терпеть голод, быть и в обилии и в недостатке. Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе[323]. Свою скудость апостол с упованием препоручил Богу.
24.2 Еще раз присмотримся к фигуре Христа, не имеющего, где приклонить голову. Если мы и в самом деле намерены следовать за Ним, то должны Ему подражать. Конечно же, мы вынуждены пользоваться материальными средствами, исполняя нашу земную миссию, однако наше сердце, подобно сердцу Господа, должно быть свободно от привязанности к ним.
Истинная христианская бедность несовместима не только со стремлением иметь лишнее, но и с чрезмерной озабоченностью необходимым. Если в подобных проступках замечен кто-то, призванный Господом и связавший свою судьбу со служением Ему, то его с полным основанием можно обвинить в двурушничестве и лицемерии: на самом деле, он пытается служить двум господам[324]. Напротив, готовность принять лишения и скорби в духе подлинной бедности теснейшим образом соединяет нас со Христом. Эту готовность, кроме того, следует считать знамением нашего избранничества: ведь Господь желает добра всем, но прежде всего – тем, кто следует за Ним.
Один из аспектов христианской бедности связан с деньгами. Есть вещи, объективно являющиеся предметами роскоши. Они остаются такими и тогда, когда становятся вещами обычного обихода в нашей среде. Пользование ими несовместимо с достоинством ученика Христа, тем более, если известно, как много людей живет в крайней нужде и нищете. Речь может идти о вещах, удобствах, прихотях. Они могут быть и не связаны с расточительством, и все же, им нет места в жизни человека, подражающего Христу. Отказ от ряда удобств, роскоши, капризов может шокировать наше окружение. С другой стороны, тот же отказ может стать орудием Господним, при помощи которого удастся отвратить некоторых людей от погони за “качеством жизни” и от практического материализма.
Кроме того, расходы, мотивированные прихотью и капризом, несовместимы с духом самоотречения и искренним желанием подражать Христу. Едва ли имеет “духа Христова” человек, чьи ненужные расходы оплачивает его государство, его фирма, его друг… Его сердце ползает по земле и неспособно к благодатному полету. Такой человек постепенно перестает ощущать разницу между благами духовными и благами преходящими, служащими лишь плоти и чувствам.
Тот, кто подлинно любит Христа, останется бедным и в изобилии, и в недостатке. Пользоваться благами следует по-разному в зависимости от ситуации, однако дух “благословенной бедности” должен оставаться неизменным. Я перепишу эти слова, потому что они могут внести мир в твою душу: “Мое финансовое положение хуже, чем когда-либо. Но я не теряю душевного мира. У меня есть абсолютная уверенность в том, что Бог Отец мой разрешит эту проблему в одночасье”.
“Господи, я хочу предать в твои щедрые руки заботы обо всех моих делах. Наша Матерь – Матерь Твоя! – в это самое время, как и тогда в Кане Галилейской, говорит тебе: “У них нет…” Я верю Тебе, уповаю на Тебя, люблю Тебя, Иисусе: для меня не нужно ничего, даруй им то, в чем нуждаются они”[325]. Так пусть же эти слова станут и нашей молитвой.
24.3 Мы хотим следовать за Христом, жить так, как жил Он, но при этом оставаться “в миру”, в тех конкретных условиях и обстоятельствах, в которые поместил нас Господь. Один из аспектов бедности, которой от нас ожидает Бог – это бережное отношение к вещам, которыми мы ежедневно пользуемся. С ним связаны жертвенность и воздержанность, проявляющиеся в мелочах, но зато имеющие постоянный характер. Порой легче бросить свою одежду где попало и в каком угодно состоянии, отложив “на потом” ее мелкий ремонт. С другой стороны, постоянный уход за вещами позволит нам избежать ненужных расходов.
Христианин, желающий сближения со Христом и просящий у Него “благословенной бедности”, постарается не иметь лишних вещей. Нам следует почаще спрашивать самих себя: а действительно ли я нуждаюсь в том или этом? В этих фломастерах, авторучках?… Излишнее для богачей может стать необходимым для нищих, – замечает Блаженный Августин[326]. А сколько лишних, ненужных вещей есть у меня? Сколько у меня пар обуви, инструментов, спортивного инвентаря, костюмов, которыми я никогда не пользуюсь? Помню ли я о том, что быть отрешенным значит искренне не считать ничего своим[327]? Стараюсь ли я и в самом деле так жить?
Очевидно, что благословенная бедность вполне совместима с аккуратным и симпатичным стилем жизни христианской семьи. В доме, где живут христиане, все должно быть со вкусом, все должно сиять чистотой, все должно быть просто и лаконично. Здесь нет места вызывающей роскоши. Дом – это то место, где хорошо всем членам семьи, где все они спешат оказаться, чтобы отдохнуть от дневных трудов в его сердечной атмосфере, дыхание которой чувствуется повсюду. В то же время, дом не должен становиться местом неги и лени, когда не желают поступиться ничем: ни большим, ни малым… Отказ от излишеств, прежде всего, связан с отказом от искусственных потребностей. Мы должны быть очень требовательны к себе в нашей личной жизни – и тогда в ней просто не останется места для ложных проблем и искусственных потребностей, порождаемых нашим тщеславием и ленью, нашими капризами и прихотями, нашей неистребимой жаждой комфорта. Мы должны идти к Богу налегке, без лишнего груза, без обоза, который постоянно тащится где-то сзади, привязывает к себе и не дает устремиться вперед[328].
