Доколе отвращавши лице Твое от мене? Лице Божие означает силу надзора и благотворения Божия; напротив того, отвращение Божие есть лишение Его надзора и благодеяний. Бог отвращается от тех людей, которые недостойны, как говорит Златоуст, воззрения Его; ибо Он отвращается злых дел их и ненавидит оные; Давид человеческими свойствами изображает Божеские. «Ибо и люди, когда оставляют кого-либо, оставляют и памятование о таковом человеке, *) и когда отвращаются от кого либо, не хотят и видеть отвратительного для них человека», как говорит Феодорит.
*) Златоуст прибавляет: но и оставление со стороны Его и отвращение лица означает великое попечение. Ибо так поступает с нами для той цели, чтобы сильнее привлечь нас к Себе, подобно тому, как страстно привязанный кто к кому либо, оставляет и нарочно забывает любимое им лице, когда оно презирает его, не исключая его из ума, но желая обратить и приблизить его к себе.
3. Доколе положу советы в души моей (доколе душе моей предаваться размышлениям и сердцу моему мучениям день и ночь); болезни в сердце моем день и нощь? Заботясь, говорит, и беспокоясь о том, как освободиться мне от искушений и не находя сей свободы, я только скорблю и страдаю *).
*) Однако Златословесный говорит: у Бога и это не малое дело, когда кто обращается к себе, беспокоится, заботится, истаевает, мучится, размышляет об отвращении Его... Ибо не малая польза происходит от чувствования отвращения Божия (от нас) и болезнования. Ибо таким образом мы скорее можем обратить Его к себе. А Давид и другое нечто намекает: борюсь, говорит, с мыслями в душе моей, беспокоясь, чтобы не умереть во грехе, и это-то наиболее причиняет болезни душе моей.
Доколе вознесется враг мой на мя? Доколе, говорит, отступник —сын мой—Авессалом, с давнего времени враждующий против меня,—еще с того времени, как убил сына моего Аммона,— доколе, говорю, он будет возноситься, т.е. будет благоденствовать? Имея удачу во всем, он возносит главу свою против отца. А я, в скорби и бедствии, наклоняюсь вниз и поникаю. Или под врагом разуметь можно диавола, ибо он виновник всех искушений; он нападает на страждущих и некоторым образом попирает и оскорбляет их, когда они лишаются помощи от Бога *).
*) Афанасий великий говорит: враг унижается, когда мы почитаем Бога; это явно из того, что он возносится, когда мы грешим. Исихий также сказал: унижение людей возвышает сатану. Ибо как Бог возносится чрез спасение наше, так диавол приподнимается чрез погибель нашу.
4. Призри, услыши мя, Господи Боже мой. Посему Давид прежде сказал: доколе отвращаешь лице Твое и соответственно этому теперь поставил: призри, т.е. удостой меня Твоей милости. Господи, призри свыше на меня, жестокостраждущего, и, сжалившись, услышь меня молящегося Teбе о помощи. Просвети очи мои, да не когда усну в смерть. Поелику, говорит, ночь и тьма бедствий окружили меня, то оттого сон печали и уныния одержит меня, так как естественное свойство у печальных предаваться сну. Ибо испарение желчи и скорбь сердца наводят на глаза тяжесть и омрачение. Итак по сей причине просветли их, Господи, т.е. дай им (способность) видеть чисто и пролей каплю духовной радости в сердце мое, от которой оно играя и веселясь, отженет сон печали от очей. Чтобы мне не заснуть на смерть, т.е. чтоб этот сон от чрезмерности скорби не причинил мне смерть. Ибо, по словам Сираха, от печали случается смерть (Сир. 38, 20). Или он говорит и об умственных очах души, т. е. уме, который был омрачен тьмою греха. В сем отношении Давид молится об освобождении ума его от таковой тьмы, чтоб ему не умереть во грехах, по Златоусту, сделавшись мертвым для добродетели. Или он страшится того, чтобы чрез совершенное омертвение в нем надежды на Бога не подвергнуться смерти отчаяния.
5. Да не когда речет враг мой: укрепихся на него. Если, говорит, я, Господи, подвергнусь какому либо вышеозначенному злу, то враг мой, как видимый, так и невидимый—диавол припишет смерть мою своей силе, т. е. скажет, что он умертвил меня, так как он сделался виновником моих горестей.
6. Стужающии ми (оскорбители мои) возрадуются, аще подвижуся. Если, говорит, внутреннее мое состояние и безопасность поколеблются, то враги мои, в последствии времени надеясь совершенно погубить меня, как не имеющего никакого основания спасения и твердости, будут радоваться.
7. Аз же на милость Твою уповах. Лишившись дерзновения, вытекающего из добродетелей и, сделав столько зла, я теперь надеялся только на Твою милость, как богатую и неисчерпаемую.
Возрадуется сердце мое о спасении Твоем. Предвидя пророческими очами своими падение, которому имел подвергнуться Авессалом, Давид по сей причине говорит здесь, что он будет радоваться о спасении, которое имело быть даровано ему от Бога.
8. Воспою Господеви благодеявшему мне, и пою имени Господа Вышняго. Буду петь, говорит, устами и прославлять посредством оружия псалтири благодеяния, оказанные мне Тобою, Боже! Ибо Ты благодетельствовал меня освобождением от восстания сына моего на меня. Или можно понимать так: я буду увеселять Бога и созерцательною добродетелью, которая выражается словом —воспою αδω, и деятельною, означенною словами—буду прославлять на псалтири. Этот псалом соответствует и всем обижаемым *).
*) Златоуст говорит: видишь ли, каково смирение у пророка? Хотя он мог указать на бесчисленные добрые дела свои и ими умолять Бога, он не делает сего; но прибегает только к милосердию Божие и его предлагает вместо всякого убеждения. Потом будучи уверен, что сею надеждою не обманется, прибавляет: «возрадуется сердце мое». Видишь ли, как душа его способна к упованию? Просит и, еще не получив, благодарит, и поет Богу и делает то все, что делают получившие. От чего же он был столь благонадежен? От великого благомыслия, от великого усердия к молитве. Ибо он знал, что Бог выслушивает тех, которые так молятся: это, говорит, утешает мою душу.
В конец, псалом Давиду
И этот псалом обещает указать конец того, что в нем предсказано Давидом. На основании сего некоторые с Василием находят здесь пророчество о том, что имело быть во времена царя Езекии и осады Иерусалима Сеннахеримом —царем Ассирийским; другие, как Афанасий,—пророчество о событиях, относящихся к воплощению Христову. Что касается до нас, то мы будем изъяснять этот псалом в отношении к тому и другому мнению.
Ст. 1. Рече безумен в сердце своем: несть Бог. Безумный Сеннахерим сказал, говорит, в сердце своем, что Бог Иудейский не есть Бог. Ибо если бы он верил, что Он действительно Бог, то не дошел бы до столь нечестивого помысла и особенно в то время, как ежедневно мог слышать о чудесах, произведенных Богом над врагами иудеев. Таковые внутренние помыслы он не замедлил выразить и словом, злословя Бога Израилева и отправил первого вождя своего—Рапсака— для осады Иерусалима, как это читаем в 4-й Царств в глав. 18 и 19 и у пророка Исаии в глав. 36 и 37 *).
*) Это верх всякого зла. Думать, что нет Бога, но что все произошло само собою—это (безбожие) есть начало всякой необузданности,—всякого беззаконного действия. Что же значит: сказал в сердце?—то, что, поелику есть слово—одно произносимое и другое—состоящее в расположенности; то пророк говорит не о произносимом слове, а о находящейся в душе мысли. Сказал в сердце своем, т.е. помыслил, что нет Бога. И каждый бесстыдно согрешающий тем самым, чрез что показывается презрителем всякого доброго, хотя и не говорит словами, самыми делами и необузданною жизнью едва не говорит, не произносит того, что нет Бога. Другие учителя говорят, что безумный потому только сказал в сердце своем, что нет Бога, и не дерзнул произнести сего, что боялся, чтобы не услышали его слов люди и бесчувственные стихии мира и не умертвили бы его, так как последние красотою и порядком своим проповедуют, что есть Бог, и безумный, отрекающийся бытия Божия, становится хуже бесчувственных тварей. И Феодорит прибавляет: по самой истине и необходимости безумный назван отрекшимся от Бога. Ибо если начало премудрости есть страх Божий, то бесстрашие и безбожность противны мудрости. Также Дидим говорит: безумный безбожник, как неимеющий общего смысла. Также Ориген сказал: безумный мыслит, что нет Бога, посему-то он сказал сие в сердце, а не исповедал его устами по причине страха человеческого.
Ратлеша и омерзишася в начинаниях. Те, говорит, которые окружали царя Сеннахерима, были растленны, как потерявшие правильное познание о Боге и благочестии; они же были мерзки и ненавистны пред Богом по причине неправедных и злых дел своих. Ибо сии нечистые оскорбляли Бога и поносили Его, что Он бессилен и не есть Бог, а народ иудейский устрашали истреблением его. Гордясь таковым поведением своим, они марали и сквернили себя пьянством и сладострастием. Можно думать, что в этом стихе сделано переложение слов, которое можно исправить так: они растленны в стремлениях своих и гнусны *).
