312
Впоследствии автор, сколько нам известно, изменил это мнение о значении буквы ъ в славянской азбуке. — Изд. Ср. также оба прим. к с. 336.
Например: Grimm. Ueber d. Urspung der Sprache/Kleine Schriften, 288. —Изд. cm. также прим. * к с. 326.
Во французских словах mar‑di, mercre‑di и пр.
Имеется в виду древнеиндийский лингвист V‑IV вв. до н. э„ создавший первую в Индии нормативную грамматику санскрита.
Эти слова, писанные до поездки в Англию, приводят на память сказанное в «Письме об Англии»: «Я полюбил старую Англию; да, видно, я любил ее и прежде…» —Изд. (Изд. 1988. С. 182 — окончание фразы, опущенное издателем, весьма характерно для Хомякова: «…может быть, оттого, что ее имя происходит от угличан»).
Почему автор взял Ариоста за выразителя италианского гения? Может быть, это объясняется тем, что увлекался этим поэтом И. В. Киреевский? Ср. его «Сочинения», Т. 1.<М., 1861 >, стр. 71. — Изд. Высокая оценка Киреевским творений Ариоста отразилась в его переписке. Так осенью 1830 г. он писал матери: «Я между тем читаю Ариоста и совсем утонул в его грациозном воображении, которое так же глубоко, тепло и чувственно, как итальянское небо» (Киреевский И. В. Избранные статьи. М., 1984. С. 302, ср. также с. 303).
В этом и других аналогичных заключениях Хомякова можно предположить полемическую направленность не только на современные ему работы по сравнительному языкознанию, но и на ранние труды немецких ученых, легшие в их основу. Прежде всего, А. и Ф. Шлегелей. Ф. Шлегель, предложивший в книге «О языке и мудрости индийцев» (1808) основания для типологической классификации языков, утверждал: «Подобно тому как нравы и строй индийцев вообще изменялись меньше и гораздо медленнее, чем у других народов, то же самое с исторической вероятностью относится и к их языку, который сплетен с индийским образом мыслей и строем настолько тесно, что здесь не могло произойти произвольного нововведения или значительного переворота с той же легкостью, что и других народов <…> Почти весь индийский язык—это философская или, скорее, религиозная терминология, и, вероятно, ни один другой язык, не исключая и греческого, не отличается столь философской ясностью и четкой определенностью, как индийский <…> И эта высокая духовность вместе с тем проста, не вложена в чувственные выражения с помощью образов, но уже изначально содержится в самом значении простых первоэлементов» (Ш л е -гель Ф. О языке и мудрости индийцев // Его же. Эстетика, философия. Критика. М., 1983. Т. II. С. 261).
Пали — священный язык цейлонских и заиндийских буддистов. — Изд. Пали как литературный язык буддийского Канона сложился в Индии и лишь затем, в к. 1—н. II тысячелетия распространился на Цейлоне и в ряде стран к востоку от Индии. Хомяков утверждает, вполне справедливо, вторичность пали по сравнению с санскритом.
Хомяков полемизирует не только с отдельными суждениями немецких лингвистов (таких, как Я. Гримм), но и с самим принципом механического перенесения категорий формальной логики на историю языка. Идеи Хомякова в этом плане будут развиваться в лингвистических работах К. Аксакова, одна из которых — «О русских глаголах» (1852) — посвящена Хомякову.
Надпись на идоле Черновом. Она относится к так называемым Оботритским древностям, которые почитаются фальсификацией. Ср. Гильфердинга «Балтийские славяне» <М„ 1855 >. —Изд.
Сравнительная грамматика Боппа начала выходить в 1833 г., но хотя автор писал позднее этого времени, он, вероятно, еще не был с нею знаком. —Изд. Немецкий ученый Ф. Бопп был одним из основателей сравнительной грамматики индоевропейских языков. В 1816 г. выходит его книга «О системе Спряжения санскритского языка в сравнении с системою спряжения греческого, латинского, персидского и германского языков». Центральный его труд— «Сравнительная грамматика санскрита, зенда, греческого, латинского, литовского, готского и немецкого языков» (Ч. 1–6. 1833–1849) содержал описание морфологического строя языков на основе теории агглюцинации. Другой немецкий ученый А. Почт в тридцатые годы рассматривал вопросы фонетического строя индоевропейских языков в работе «Этимологические разыскания» (Ч. 1–2. 1833–1836) Последняя работа, возможно, учитывалась Хомяковым, когда он говорил о недостаточности фонетической близости для этимологических заключений.
Теперь это название, действительно, принято наукою, но не в форме иранской», а в форме марийской»; ибо первоначальное имя племени, населявшего колыбель народов индо–германских, Иран, была «Арья», «Иран» же есть позднейшее видоизменение названия «Арьяна», т. е. «страна арьев». —Изд.
См. подтверждение этой мысли в новейшем сочинении известного французского ученого Пикте (Pictet): Les origines Indo‑Europeennes ou les Aryas primitift. 2 volt., 1859–1863. — Изд.
Хомяков полемизирует с идеей исторической устойчивости границ морфов, дающей возможность проследить последовательность присоединения к корню или основе грамматически однозначных аффиксов и тем самым выявить этимологию слова.
Вернее, двойственное. — Изд.
Кроме надписей, см. Геродиана <Tes metra Markon basileias historia— «История от царствования Марка» > VIII, 3; Тер- туллиана Apol < ageticum — «Защита от язычников» >, 2; последний указывает на поклонение Белену в Норике. —Изд.
Ист<орико->»крит<ические> изыскания. Т. 2–й, стр. 13S. — Изд.
В рассуждении о творческом воссоздании прошлого в целях постижения его «истинных законов» явно отзывается полемика по поводу метода исторических исследований и возможности создания живой модели прошлого, которая велась в московских кругах. В качестве интересной параллели можно отметить ряд высказываний во многом близкого к Хомякову в методологическом и историософском плане А. Ф. Вельтмана, у которого стремление к постижению «идеи истории» сочеталось с недоверием к частному, хотя и научно обоснованному факту. Ощущение неудовлетворенности объемом и сохранностью дошедших исторических памятников рождали скептическое отношение к возможности «документального» воссоздания былого и апелляцию к художественному чутью исследователя. Характерно рассуждение Вельтмана в романе «Кощей бессмертный» (1823): «Предание есть свиток писания, истлевший от времени, разорваный на части, выброшенный невежеством из того высокого терема, в котором пирует настоящее поколение, и разнесенный ветрами по целому миру.
Соберите эти клочки истины, сложите их, доберитесь до смысла, составьте что‑нибудь целое, понятное… Друзья мои! это мозаическая работа, это новое здание из развалин прошедшего, но не прошедшее.
Вот вам груда камней, рассыпанных по пространству, некогда составляли они великий храм, диво разума и силы человеческой, снесите их, сложите, узнайте: который был подножием и который был кровом, оградой?..
Вы откажетесь от этой работы, вы скажете: лучше создать из этих остатков что‑нибудь подобное бывшему храму, а не губить времени на тщетные догадки, на напрасные изыскания, на вечные исследования» (Вельтман А. Ф. Кощей бессмертный. Былина старого времени // Его же. Романы. М., 1985. С. 104).
Не О. Parthey ли? Он писал в 30–х годах. Ср.: Benfey: Gesh. du Sprachwissenschaft. —Изд.
Т. е. не св. Кирилл и Мефодий. Буква «ъ» (ер) в памятниках письменности до середины XII века означала редуцированный гласный звук, затем перешедший в «о» или исчезнувший.
Выше автор высказал мнение о ненужности буквы «ь». Это указывает на то, до какой степени настоящий труд его оказался непересмотренным. — Изд.
Вероятно, вследствие предполагаемой автором разносо–ставности его. —Изд.
Здесь следует заметить, что формы «там» и «этот» в санскрите принадлежат именительному падежу среднего рода (слав. «то», «это»), который индийскими грамматиками почему‑то принят за коренную форму (тему). Именительный падеж мужского рода в санскр. — «mac»; ему соответствует древняя слав. форма «ть»; наше «тот» есть позднейшая форма, происшедшая чрез удвоение. —Изд.
Слово «сии» или «сей» (древнее «сь») относится к корню, первоначальная форма которого является в санскрите «са» (он), греч. о, готск, «sa» (он), «si» (она) и проч., и который развился в санскрите в местоимение «сьяс», женск, сья» (тот, та), в точности соответствующее нашему «сей», «сия*. Слово «is» принадлежит к другому корню. — Изд.
