В стихах 15:1-31 Господь возвращается к некоторым положениям Завета.
Так как вся взрослая часть Израиля приговорена была встретить смерть в пустыне, для подрастающего поколения израильтян крайне важно было понять требования, которые предъявлялись им в рамках Завета. А самым главным в этом плане было принесение жертв, потому что жертвы были данью, которую народ-вассал должен был приносить своему Сюзерену в знак верности Ему в рамках Завета. Это жертвы не приношения за грех или вину, поскольку их форма и содержание оставались неизменными. Речь идет о жертвах, которые приносятся по обету, а также жертвы мирные, благодарения или хвалы.
Весь народ Израиля должен был приносить их, независимо от того, рожден человек в этом народе или пришел со стороны.
Второй свод правил относится к принесению первого плода от урожая. Когда народ войдет в землю Ханаанскую и станет пользоваться тем, что она рожает, то должен будет, в знак своей преданности Господу каждый раз приносить Ему лепешку, испеченную из зерна первого урожая.
Третий раздел установлений касался приношений за грех. Этими установлениями предусматривалось очищение тех, кто ненамеренно нарушал одну из заповедей Господних, т. е. нарушал заповеди по небрежности или оплошности. Если все общество оказывалось виновным, ему надо было принести во всесожжение молодого вола вместе с предписанным на этот случай хлебным приношением и возлиянием. Надо было также принести козла в жертву за грех.
Разница между установлениями здесь и теми, касавшимися жертвоприношений за грех, о которых говорилось в книге Левит (4:13–21), в том, что здесь речь идет о согрешениях по оплошности, а в книге Левит – о совершении проступка. Более того, в этих стихах в Числах содержится требование принести тельца во всесожжение и козла – в жертву за грех. В книге Левит упоминается лишь телец, приносимый за грех. Примирение этого разногласия, возможно, в том, что в Числах телец предполагался как жертва за грех, кроме того, приносился и другой телец – во всесожжение.
Козел упоминается здесь наряду с тельцом, но только как приношение за грех в случае нечаянного совершения греха кем-то из «начальников». В книге Левит также предписывается принесение козла в жертву за грех, совершенный «начальником» (4:22–26), так что в сущности никакого разногласия.
Что касается рядового члена общества, то за его согрешение по оплошности требовалось принести в жертву козу (15:27–29), так же, как говорится об этом в книге Левит (4:27–31).
И еще одно установление, оно касается случая «дерзкого» согрешения, т. е. сознательного. Такой грех определялся как богохульство, потому что является неподчинением Богу, вызовом самому господству Яхве и его требованиям в рамках Завета. Чело-век, повинный в грехе такого рода, должен был быть истреблен из народа своего. Как и в любом другом месте, эта формулировка означала как изгнание из общества, так и смерть.
В качестве примера дерзкого согрешения приводится эпизод с человеком, который собирал дрова в субботу. Поскольку в тот момент, когда его поймали за этим занятием, не было еще ясно, преднамеренно нарушил он закон о субботнем дне или нет, его посадили под стражу в ожидании Господнего решения. И Господь вынес Свой суд: человек сей должен умереть. Тогда виновного вывели из става и побили камнями до смерти.
Этот эпизод совершенно ясно определяет, что понималось под «дерзким» согрешением и что означало – "быть истребленным" из общества.
Бунт Корея (гл. 16).
Интерес представляет эпизод бунта, поднятого Кореем, против Моисея, который был наделен властью свыше (гл. 16).
Во время пребывания израильтян в пустыне, в месте, которое в Библии не уточняется, Корей, левит, а также Дафам и Авирон из колена Рувимова, возглавили мятеж против Моисея. Они подняли против него двести пятьдесят мужей, начальников общества, которые поддержали их. Племенная принадлежность двух главных заговорщиков (восстали Левий и Рувим) свидетельствует о том, что это был мятеж против как религиозного, так и политического руководства Моисея. Вследствие этого и Аарон, первосвященник, сделался объектом их недовольства. А недовольство было вызвано тем, что Моисей и Аарон будто бы не имели права ставить себя над всем народом. Логика мятежников была простой: в силу того, что Израиль был обществом, связанным с Господом узами Завета, то все они были в равной мере святы и способны руководить. Мятежники упустили из виду, что Сам Господь назначил Моисея и Аарона на это служение.
Разумеется, Господь не заставил ждать себя с судом (16:4-40).
Пораженный восстанием против его (и Господа) руководства, Моисей "пал на лице свое". Затем, ощутив поддержку Господа, он объявил, что уже на следующее утро Господь даст знать, что Он думает по этому поводу, разрешив войти в Свое святое присутствие тому вождю, который наделен властью свыше. Корею и его сообщникам следовало взять свои кадильницы, насыпать в них благовоние и разжечь огонь, а затем приблизиться к скинии и ожидать ответа Господа. Смысл протеста мятежников был в том, что Моисей и Аарон "зашли слишком далеко" в захвате власти, но Моисей ответил Корею и левитам, что это они зашли слишком далеко в своем непослушании.
Моисей стал говорить разговаривать с Кореем, напомнив ему, что он и его соплеменники-левиты и так уже высоко поставлены Богом, Который из всего Израиля избрал их, чтоб служили при скинии. Им же показалось недостаточно этой немалой привилегии, и вот они домогаются священства. Подобное домогательство не Аарону вызов, а суверенной воле Самого Господа, Который не оставил сомнений в том, что поручает священническое служение только членам семьи Аарона.
Затем Моисей послал за Дафаном и Авироном, но те отказались прийти, дав понять, что напрасно, мол, доверяли Моисею в прошлом. Он-де вывел их из земли, в которой течет молоко и мед (Египет), но в другую такую же (Ханаан) привести не сумел. И не на что
им было теперь рассчитывать, кроме как на смерть в пустыне. Не думает ли он ослепить всех этих людей, спрашивали Дафан и Авирон. Последние слова говорили о том, что не удастся Моисею обмануть народ относительно своих истинных намерений.
Глубоко и несправедливо огорченный, Моисей обратился к Господу, прося Его не принимать даров от мятежников, имея в виду, те благовония, которые должны были быть предложены Ему на следующий день. Обвинения мятежников против него не имели под собой почвы, сказал Моисей, ведь, будучи вождем, он никогда не стремился нажиться за счет людей. Именно в этом смысле надо понимать его утверждение, что он "не взял ни у одного из них осла".
Подобно пророку Неемии, Моисей не требовал для себя привилегий, которые, казалось бы, полагались ему как вождю.
Потом Моисей снова попросил Корея и двести пятьдесят его сторонников прийти на следующий день к скинии. И Аарон придет туда, сказал он, и там будет решено, как быть с законным священством.
На следующий день все собрались, как было сказано, и принесли свои курения Господу. И тогда явилась слава Господня. И повелел Господь Моисею и Аарону отойти в сторону, чтобы Он мог уничтожить Корея и все общество.
Моисей, посредник Завета, и Аарон стали молить Бога, чтобы Он не уничтожал весь народ из-за греха немногих.
Выражена уверенность, что всезнающий Бог понимает, что происходит в душе каждого человека, в каждой из душ, слагающих человечество.
Господь через Моисея повелел обществу, чтобы отделились от Корея и тех, кто были с ним, и не прикасались ни к чему, что принадлежит им, потому что и сами они и все, что имело к ним отношение, сделалось объектом Его негодования.
Народ отошел, оставив Корея, Дафана и Авирона с их семьями одних перед лицом Бога. Затем Моисей предложил условия, на которых будет решена возникшая проблема. Если мятежники останутся жить и умрут в старости, то народ узнает, что Моисей не был призван Богом. Если же Господь совершит что-либо необычайное, скажем, разверзнется земля и поглотит Корея и других, то народ узнает, что Моисей руководит им, будучи поставленным на то Богом, а Корей действовал самонадеянно и греховно.
И только эти условия были провозглашены, как разверзла земля уста свои, и Корей, его друзья, их семьи и все имущество, которым они владели, исчезли из глаз. И земля покрыла их, и не осталось ничего, что говорило бы о том, что они жили. Потрясенные увиденным, израильтяне бросились бежать, чтобы и их не поглотила земля. Потом вспыхнул огонь и уничтожил тех двести пятьдесят мужей, которые принесли курение.
Факт, что страшная Божья кара настигла не только Корея, Дафана и Авирона, но также их жен и детей, подтверждает ветхозаветный принцип семейной солидарности и ответственности и связанное с этим общее наказание, поражающее и невинных отпрысков тех, кто согрешил против Бога. Но поскольку каждый человек считался ответственным лишь за собственные согрешения, можно сделать вывод, что и члены семьи Корея, Дафана и Авирона были так или иначе вовлечены в их мятеж.
