Заповеди
Сокрушение сердца восполняет недостаток делания заповедей, да они и исполненные не угодны Богу, если нет сокрушения.
Если не можем не нарушать заповедей Божиих, то должно искренне каяться в этих нарушениях и через это приобретать сердце сокрушенное сначала, а когда оно достаточно сокрушится, то сделается и смиренным (Пс. 50:19).
Беседы и чтение без делания [заповедей] никакой пользы не принесут.
Большинство современных христиан не понимают значения исполнения заповедей евангельских. Для них это мораль, которую они отвергают за трудность или так приспосабливают к своим страстям и похотям, и суете житейской, что от евангельских заповедей ничего Христова не остается. Это хитрость диавола, погубляющего мнимых христиан.
Правильное состояние… характеризуется глубоким сознанием своей немощи, своего бессилия так жить, как требуют заповеди, так любить Бога, как Он возлюбил нас. А из этого состояния рождается чувство сокрушения, плач сердечный...
Можно и из гордости исполнять почти все заповеди и быть врагом Бога.
Зло не создано Богом. Зло не имеет сущности. Оно есть извращение мирового (а в отношении к человеку и Ангелам — нравственного) порядка свободной волей человека и Ангелов. Если бы не было свободы, то не было бы возможности извратить нравственный порядок, премудрый и совершенный. Ангелы и человеки, как автоматы, подчинялись бы законам физического и нравственного мира, и зла не было бы. Но без свободы воли не было бы в человеках и Ангелах образа Божия и подобия. Совершенное существо немыслимо без свободы воли. (Кстати: все атеистические учения вынуждены отрицать свободу воли; они и отрицают в теории, а на практике тихомолком допускают свободу воли, иначе пришлось бы с ужасом признать, что человек ничтожная часть бездушной огромной машины, которая знать не знает и не хочет знать о человеке и безжалостно калечит или уничтожает его, когда законы этой машины приводят к этому.)
Разумные существа, познавшие себя, как самостоятельные личности, «я» как новые самостоятельные источники света (ивановский червячок), как центры, для которых весь мир (окружность N-го радиуса) есть только объект, объект познания и действия, причем даже Господь Бог может быть, в какой-то мере, только объектом, эти личности гораздо в большей мере сознавали до падения свое величие. О них было сказано: вы — боги, и сыны Всевышнего — все вы (см.: Пс. 81:6). Они не знали опытно зла и не могли вполне оценить добра, которым пользовались. Желание стать как боги, знающие добро и зло, привело к падению и Ангелов, и человеков. Отсюда начинается история человечества. Воспитать человека в благоговении и любви к Богу, в любви к человеку, не подавляя его свободы воли, возвести его в достоинство сына Божия — вот сложнейшая задача, абсолютно неразрешимая для людей и потребовавшая даже от Бога величайшей жертвы — Воплощения, крестной смерти и Воскресения Самого Бога.
С гордостью человек не может спастись. При наличии гордости он и в раю опять может отпасть от Бога уже окончательным падением, подобно демонам.
Поэтому в течение всей земной жизни Господь дает человеку познать, что без Бога он ничто, он раб своих страстишек и раб диавола. Вот почему до смерти человека Господь не позволяет вырывать плевелы, чтобы не повредить пшеницы. Это значит, что человек без недостатков, с одними положительными качествами, обязательно возгордился бы. Если теперь с малыми добродетелями мы находим возможность гордиться, то что же было бы, если бы для нас еще здесь открылась вся слава обоженной души? Даже апостол Павел нуждался в отрицательной помощи ангела сатанина, пакости деющего (см.: 2 Кор. 12:7), дабы не превознестись. О нас же и говорить нечего.
Как Господь старается спасти человека, так диавол — погубить. Диавол дает человеку видимость победы над собой и вводит через это в самодовольство и гордость; дает успехи в покорении сил природы и внушает мысль: «Через знание (науку) вы победите природу, будете бессмертны и станете богами. Вы и теперь уже можете гордиться своими достижениями».
Явна противоположность двух направлений. Вполне очевидными становятся промышление Божие о спасении человека и усилие диавола погубить даже тех, кто все силы употребляет на искание единого на потребу (см.: Лк. 10:42), т. е. Царствия Божия. Из области теории это переходит в самую жизнь, человек находится в непрерывной борьбе со злом, с диаволом, с его внушениями, то падая, то восставая.
В этой борьбе он познает свою немощь, лукавство вражие, помощь Божию и любовь Божию к себе. Он познает цену добра и зла и уже со всей сознательностью избирает добро, делается непоколебимым в предпочтении добра и его источника — Бога и отвергает зло и диавола. Хотя он и падает, делает иногда злое, но и сознает это как зло, грех, осуждает себя, кается, просит прощения у Бога и тем самым еще более утверждает себя в предпочтении добра и Бога, хотя и отрицательным путем.
Тема эта слишком обширная. Ты правильно сказал, что человек должен прийти в смирение как противоположность гордости. Эту мысль и я здесь высказываю, только в ином виде — может быть, тебе и интересно прочесть, а если нет, то когда-либо все же пригодится. Можно изложить это убедительнее и красивее, со ссылками на Святых Отцов. Здесь только набросок тех мыслей, которые в последние годы стали моими. Прости.
Премудрость Божия так велика, что и зло Господь обращает в пользу человеку. Эта мысль раскрыта многими Святыми Отцами. Дело вот в чем. Человек может спастись через веру и исполнение всех заповедей. Исполнение их изменяет психику (душу) человека, обновляет его, делает человека новым по образу Божию, точнее — по образу Спасителя Иисуса Христа.
Самым основным свойством нового человека является смирение (научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен... (Мф. 11:29)), без которого исполнение даже всех заповедей не только не приближает человека к Богу, но делает врагом Божиим, ибо если не будет смирения, то обязательно будет гордость. Именно к этому свойству души, я полагаю, применима особенно мысль Евангелия, что сатана, будучи изгнан, скитается вне, а затем, усмотрев, что дом прибран, украшен, но не занят, берет семь других духов, злейших себя, и водворяется с ними в душе, и бывает последнее для человека горше первого.
У преподобного Макария Египетского отношение смирения к прочим добродетелям изъясняется притчей о роскошном обеде, устроенном для царя и вельмож. Но так как все было приготовлено без соли (т. е. смирения), то вместо благодарности устроивший обед подвергся только гневу царя. Так, без смирения всуе добродетели человека. Без него, т. е. без смирения, в душу войдет гордость, с нею семь бесов, т. е. все страсти. При внимании себе, при постоянной борьбе с грехом человеку станет видно, как глубоко он испорчен и как пронизано все существо человека гордостью. Победить всякое мнение о себе, свое тщеславие, свою гордыню — равносильно победить весь грех.
И вот оказывается, что и грехопадения человека могут помочь ему в приобретении смирения, если только человек не будет винить в своих падениях никого и ничего, а обвинит себя, что и есть вполне правильно. Во всем виновен сам человек, обстоятельства и диавол только содействуют греху, соблазняют, а окончательное решение принадлежит человеку, потому он и ответственен целиком. Это подтверждают и угрызения совести после совершения греха.
Борясь с грехом, живущим в себе, и постоянно впадая в те или другие грехи, человек опытно, а не теоретически познает свою порчу, свое бессилие и постепенно приобретает смирение. Всюду и постоянно побежденный грехами, он, наконец, в глубоком сокрушении сердца, со слезами припадет ко Господу, сознается от всей глубины души в своей греховности, в своем бессилии самому победить грех и будет умолять Господа: Боже, аще хощеши, можеши мя очистити (см.: Мф. 8:2) (так говорил прокаженный), а сам я ничего не могу сделать. Господи, спаси меня, Господи, научи мя творити волю Твою (см.: Пс. 142:10), Господи, изведи из темницы душу мою (см.: Пс. 141:8). Тут только человек познает необходимость в Спасителе, в пришествии Его на землю, поймет значение Его жертвы крестной. Тут человек познает и великое милосердие Божие к падшему человеку, ибо при искреннем раскаянии Господь ограждает его, снимает с него грех, исцеляет язву в душе, сделанную грехом, и человек на своем опыте познает бытие Божие, промышление Его о себе, познает, что близ Господь к сокрушенным сердцем (см.: Пс. 33:19), что Он воистину врач душ наших, и проч. и проч. И, таким образом, грехопадения, будучи злом, делаются причиною величайшего добра. В этом дивная Премудрость Божия, как и во всем, во всем...
Со времени ухода из Козельска я увидел многое, в частности, как сильна клевета, как много она может сделать, пусть будет даже абсолютно ложна. Недаром сказано негде: Избави мя от клеветы человеческия, и сохраню заповеди Твоя (Пс. 118:134). Клеветой даже можно затруднить исполнение заповедей. Велико падение человека! Люди стали опаснее бесов. И то, что кажется ничтожным злом: небольшая ложь, лукавство, болтливость, излишняя доверчивость и прочее, подобное сему, — действием врага, по попущению Божию, делается сильным оружием у человека против другого человека. И какая это большая помеха в молитве! Сколько лишних помыслов! И это тогда, когда казалось, что стало легко в этом отношении. Опыт большой, но довольно тяжкий, и скажем так: для меня необходимый.
