Скажем же Иисусу, что мы готовы следовать за Ним, попросим Его помочь нам благодарно и в единении с Ним нести наш ежедневный крест. Попросим Его включить нас в круг наиболее доверенных Своих учеников. Господи, – взываем мы к Нему, – прими меня таким, какой я есть, со всеми моими недостатками и немощами, однако помоги мне стать таким, каким Ты хочешь меня видеть[26], подобно тому, как Ты сделал это с Симоном Петром.
Двадцать Четвертое Рядовое Воскресенье
Год C
1. Бесконечное милосердие Божие.
2. Восстановленное достоинство.
3. Служить Богу – великая честь.
3.1 Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня… Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня. Сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже.[27]
Литургия сегодняшнего воскресенья вновь обращает наше внимание на безграничное милосердие Божие: на Бога прощающего и безмерно радующегося обращению каждого грешника. В первом чтении[28] мы видим, как Моисей ходатайствует за народ Божий. Этот народ очень быстро забыл Завет и, пока Моисей находился на Синае, сделал себе золотого тельца. Моисей не пытается оправдывать греха людей, однако возлагает все свои надежды на Бога, на Его древние обетования, на Его милосердие. Во втором чтении апостол Павел[29] свидетельствует о своем личном опыте: Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый. Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной. Тот же опыт есть и у каждого из нас. Все мы знаем, что Бог никогда не лишает нас Своего прощения и притом максимально облегчает нам путь к примирению с Ним.
В Евангелии сегодняшней святой Мессы[30] Лука приводит ряд притч, свидетельствующих о сочувствии Бога положению грешника и о радости, охватывающей Его, когда кто-то, считавшийся окончательно погибшим, обращается. Главное действующее лицо этих притчей – Сам Бог, использующий все без исключения средства, чтобы найти Своих, раненных грехом чад. Он – тот пастырь, который устремляется на поиски заблудшей овцы, а, найдя, берет ее – уставшую и измученную своим блужданием – на руки и возвращает в овчарню. Он – та женщина, которая, потеряв драхму, зажжет свечи и… станет мести комнату и искать тщательно, пока не найдет. Он – тот отец, который, побуждаемый горячей любовью к своему недостойному отпрыску, ежедневно выходит на дорогу и напрягает зрение, пытаясь разобрать, не принадлежит ли показавшаяся на горизонте фигура его младшему сыну… В силу Своей великой любви к человечеству, – пишет святой Климент Александрийский, – Бог ведет Себя подобно птице-матери, бдительно следящей, чтобы никто из ее птенцов не выпал из гнезда. Если же поблизости появляется змея, Он “носится над птенцами своими” (Втор 32,11). Таким образом Бог по-отечески взыскует Свои творения, исцеляет их в их падении, прогоняет хищников, а птенчика спасает и побуждает его вернуться в гнездо[31].
Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся. Как же нам уклониться от исповеди, если она доставляет такую радость Богу? Как же нам не привести к этому таинству милосердия, возвращающему мирное и радостное расположение духа и восстанавливающему человека в его достоинстве, наших друзей? Милосердие Божие – это и есть самая главная побудительная причина покаяния для всех, даже очень далеких от Бога людей. Прежде, чем мы успеем обратиться к Нему с мольбой о помощи, Он уже протянет нам Свою сильную, отцовскую руку, поможет нам подняться и продолжить путь.
3.2 Грех, так подробно описанный в притче о блудном сыне, сводится к бунту против Бога или, по меньшей мере, к равнодушию или к забвению о Нем и Его любви[32], к желанию вести бессмысленную жизнь вдали от Него, бежать из отчего дома и уехать в чужую страну, на которую уже не распространяется опека отца. Однако следствием подобного “бегства от Бога” становится для человека растерянность относительно его истинной идентичности, а, кроме того – горький опыт нужды и отчаяния: согласно притче, блудный сын начал, в конце концов, испытывать нужду и был вынужден, будучи вольнорожденным, стать рабом одного из местных жителей[33]. Как же это плохо, жить вдали от Бога! Есть ли такое место, – вопрошает Блаженный Августин, – в котором было бы хорошо без Христа, или наоборот, такое, в котором было бы плохо с Ним?[34]
Литургия слова сегодняшней святой Мессы приглашает нас к размышлению, предметом которого должно стать величие нашего Отца – Бога, и Его любви к нам. Когда блудный сын принял решение вернуться, чтобы стать одним из наемников в доме своего отца, тот, глубоко тронутый жалким видом сына, бросился ему навстречу и выказал ему свою любовь: по словам Иисуса, пал ему на шею и целовал его. Он тотчас принял его не как наемника, а как сына. Вот слова Святого Писания: Он целовал своего сына долго, словно вбирая его в себя. Есть ли слова более человечные, чем эти? И есть ли образ, способный лучше передать силу Божией Любви к человеку? Мы не можем молчать перед Богом, Который бросается нам навстречу. Мы скажем Ему вместе с апостолом Павлом: “Abba, Pater”, Авва, Отче (Рим 8,15). Ибо Он, Творец Вселенной, не требует, чтобы мы называли Его величественными титулами. Ему безразлично наше признание Его суверенного господства! Он хочет, чтобы мы называли Его Отцом и наслаждались этим словом. Он хочет исполнить радости наши души[35]. Всякий раз, когда мы называем Бога Отче, на нашу душу нисходят радость и мир.
До сих пор отец не говорил ничего, теперь же в его словах звучит радость. Он не ставит сыну условий и не вспоминает о прошлом… Он говорит о будущем, он возвращает пришельцу его сыновнее достоинство прежде, чем тот переступил порог дома. Он даже не позволяет ему закончить заранее заготовленной фразы и тут же начинает отдавать распоряжения: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. Лучшие одежды предоставляются “блудному сыну” как почетному гостю, перстень свидетельствует о его восстановлении в статусе наследника, обувь на ногах указывает на его положение свободного человека. Исполненный отеческой любви Бог склоняется над каждым из Своих блудных сыновей, над каждой человеческой немощью, а прежде всего – над немощью нравственной. По этой причине тот, кому Бог сочувствует, ощущает себя не униженным, а найденным и “оцененным”[36].
Во время исповеди Господь в лице священника возвращает нам все, что мы по своей вине утратили: благодать и достоинство чад Божьих. Господь установил это таинство, дабы мы могли вновь и вновь возвращаться в дом отчий. Полная индивидуальная исповедь, за которой следует отпущение, остается единственным общепринятым способом примирения верующих с Богом и Церковью, кроме случаев, когда физическая или моральная невозможность снимает обязательство такой исповеди. Это правило не лишено глубоких причин. Христос действует в каждом из таинств. Он обращается лично к каждому грешнику: “Чадо! Прощаются тебе грехи твои” (Мк 2,5); Он – врач, склоняющийся над каждым больным, который нуждается в Нем, чтобы исцелиться; Он поднимает их и восстанавливает в братском общении[37]. Господь изливает на нас Свою благодать, и, если наше раскаяние и в самом деле является глубоким, предоставляет нам еще более почетное место, нежели то, которое мы занимали прежде. Он превращает в богатство наше убожество, а слабости – в силу. Что же Он приготовит для нас, если мы Его не оставим, если будем навещать Его каждый день, приходя со словами любви и подтверждая слова делами? Если будем просить Его обо всем, уверенные в Его всемогуществе и милосердии… Когда Отец узнает, что один из Его сыновей, ранее Его предавший, вернулся, то Он устраивает праздник. Чем же удостоит нас Отец наш Небесный, если мы постараемся никогда Его не покидать, всегда быть с Ним?![38]
3.3 И начали веселиться. На этом притча вполне могла бы закончиться. Однако Господь выводит на сцену еще одного человека – старшего брата. Он как раз возвращается с поля, где, как обычно, трудился ради процветания хозяйства отца. Когда он приблизился к дому, пиршество было в самом разгаре. Услышав издалека звуки пения и музыки, он весьма удивился. Слуги доносят ему, что пиршество устроено по случаю возвращения младшего брата, явившегося из чужой страны с пустыми руками, но все-таки возвратившегося!
